Рабичев Л.Н.: "Власовцы". Дневник офицера

Вспомнил об освобожденных из немецкого концлагеря "Сувалки" наших военнопленных. В центре этого городка были кирпичные двухэтажные дома, а мы остановились в деревянном доме и развернули радиостанцию прямо на дороге. А по дороге шли освобожденные нашими войсками лагерники, бывшие красноармейцы, и кто-то из них попросил воды, зашел в дом, напился и по рассеянности оставил на столе черную записную книжку. Мимо нас двигалась бесконечная вереница полуистощенных людей, и, один из них, увидев нас произнес со злобой указывая пальцем на своего соседа:

- "Вот власовец! Его надо арестовать". А тот сказал:

- "Ты что врешь, ты сам власовец!" И тут, масса освобожденных из концлагеря бывших наших солдат остановилась и каждый, показывая на своего соседа, хриплым голосом орал:

- "Это он, он сотрудничал с немцами!" Мы стояли подавленные и не верили своим глазам. Картина напоминала мне "слепцов" Питера Брейгеля, которые вслед за своим проводником проваливались в пропасть. Так "власовцы" или не "власовцы"? И, кто бы они ни были, почему так ненавидят друг друга? Если власовцы, то почему сидели в концлагере, обреченные на смерть? Если сводят счеты друг с другом и лгут, то почему? Страшно и противно мне стало, и вошел я в избу, и увидел на столе черный блокнот, тот забытый одним из движущейся толпы. Открываю и понимаю, что это дневник нашего офицера, раненного в 1941 году при отступлении и попавшего сначала в лазарет при лагере. Старший лейтенант, инженер, москвич описывает, как уже в конце первой недели по доносам соседей по баракам, расстреливали эсэсовцы всех коммунистов и евреев, и фраза прописными буквами:

"КОГДА ПРИДЕТЕ, НЕ ВЕРЬТЕ НИКОМУ! ВСЕ, КТО ОСТАВАЛСЯ ВЕРЕН РОДИНЕ, РАССТРЕЛЯНЫ. Остались в живых только те, кто так или иначе сотрудничал с лагерным начальством." И опять, как вопль: - "НЕ ВЕРЬТЕ НИКОМУ!". А дальше фамилии предателей и факты предательств. Медленно он умирает в лагерном лазарете, и вдруг, - Радость! Он находит человека, которому можно доверять. Это почти мальчик, ему девятнадцать лет, но он не предатель, и завещание: - "КОГДА Я УМРУ, ПЕРЕШЛИ МОЙ ДНЕВНИК ПО МОЕМУ МОСКОВСКОМУ АДРЕСУ, и пусть мои родственники сообщат куда надо правду об изменниках, которые будут прикидываться защитниками, и московский адрес", и "НЕ ВЕРЬТЕ НИКОМУ!" А дальше уже девятнадцатилетний описывает, как его друг умер, и просит того, кто найдет книжку сохранить ее и направить по адресу его родных, которые тоже москвичи. Я немедленно пишу со всеми возможными подробностями два письма в Москву. Родственники офицера не ответили, а родственники солдата - о, что это было за письмо, что за вопль радости.

- Подтвердите, подтвердите ради Бога, что он жив! Я подтверждаю, но уже через несколько дней получаю второе письмо. "Мы благодарим Вас, вчера получили от него письмо, он жив!". Все это слава Богу! Страшный дневник этот хранил я в своем рюкзаке. К сожалению, при переправе по льду через одну из восточно-прусских речек, образовалась трещина, задние колеса перегруженной нашей полуторки провалились под лед, и машина начала все глубже уходить в образовавшуюся полынью. Соседи успели зацепить за крюк на радиаторе железный трос. Ночь была беззвездная, почти ничего не видно. Кто-то догадался поджечь двухэтажный барочный дворец на бегу реки. Сноп пламени успел осветить импровизированную переправу и тонущую нашу рацию. Когда машину потащили вперед, лед провалился перед передними колесами. Пришлось срочно отцепить трос. Все следующие за нами машины проложили по пo-срытому снегом льду дорогу метров тридцать левее. Жалко, что во время возни вокруг тонущей нашей рации, уронил я в образовавшуюся полынью свой рюкзак с письмами от родителей и друзей, с дневником погибшего в концлагере старшего лейтенанта, с тремя го надписями в начале, в середине и в конце дневника: -"Не верьте никому!"

Прав ли он был? Не знаю. Ведь все эти, обличающие друг друга, прошли мучительный путь от немецкого концлага к русскому Гулагу. Не были они ни палачами, ни карателями. Их ли грехи, что предала их Родина, пошли они на какой-то компромисс с палачами с целью не умереть. Кажется мне, что все это укладывается в комплекс Шаламова. Затертые меж двух бесчеловечных тоталитарных систем, заслуживали они, если не оправдания, то уж во всяком случае - жалости.

Ссылки: