Мудрец, без которого я рос бы, как крапива под забором (Яновский А.В.)

Яновский Анатолий Викторович спутник по байдарочным походам, иммигрант, бизнесмен Анатолию Павловичу Пурмалю можно было бы присвоить массу эпитетов - талантливый, хороший, сердечный. Но вряд ли это приблизит к пониманию его личности. В конце концов, для многих сердечный человек - тот, кто способен дать в долг. А.П., насколько я помню, своему соседу-алкоголику регулярно одалживал деньги, но что из этого? Честнее и проще всего, описывая многогранную личность, с которой тебе довелось соприкоснуться, сказать, как это общение отразилось на тебе самом. Я считаю, что до знакомства с Анатолием Павловичем я был даже не просто чистым листом бумаги, а, скорее, крапивой под забором. Так бы и остался сорняком, наверное. Благодарю Провидение за то, что он мне встретился и помог разобраться в жизни. Я не работал с А.П. в одной организации, и когда я говорю: "мудрец", я имею в виду его понимание взаимосвязей в мире в целом: в природе, в психологии людей. Умение и готовность дать совет, прийти па помощь.

Мне иногда кажется, что я прожил несколько жизней. Был инженером - разрабатывал системы управления, научным работником - писал диссертацию. Халтурил в кооперативе. Оказавшись в эмиграции, занялся бизнесом, а заработав денег, смог посвятить себя любимому делу - разведению спортивных лошадей. И в каждой из этих жизней советы, дискуссии или "разборы полётов" с Анатолием Павловичем существенно влияли на ход событий. Буквально от структуры автореферата - через генетику -к производству угольных брикетов без связующего вещества.

Я познакомился с Пурмалем случайно, будучи студентом 2-го курса МИФИ. Во время зимнего отдыха в Приэльбрусье меня подселили в обычный номер, где уже жил Анатолий Павлович с сыном Андреем . Это была комната примерно в 14 кв. метров: три кровати, умывальник. Горные лыжи не считались тогда элитным видом спорта - скорее, разновидность туризма. Не было всех этих, как сейчас говорят, понтов с модной экипировкой и т.п. По склонам мы спускались в одинаковых штормовках, надетых поверх полушерстяных спортивных костюмов с белыми полосочками на воротниках (такая курточка, по-моему, называлась "мастерка"). Пурмаль сразу принял меня в компанию и показал, что, помимо организованного, есть куда более интересный неорганизованный туризм - и даже просто другой, совершенно мне тогда незнакомый, способ жизни.

В нашем горном поселке Терскол жил ЮМ - Юрий Михайлович . Он бросил столицу, перебрался в этот поселок, женился на молодой женщине, которая родила ему сына. И занимался исследованием новых горнолыжных трасс. К дому ЮМа вела дорога, по которой бродили ослы, а сама квартирка была очень уютной: все обшито деревом, на чердак, где он устроил большую гостиную, поднималась аккуратная винтовая лестничка. Тепло, уютно, стереосистема, диапроектор. В то время, когда большинство моих коллег по отдыху, как теперь я это совершенно ясно понимаю, растрачивали свои вечера на организованных увеселительных мероприятиях, мы почти каждый вечер собирались у ЮМа. Состав компании менялся, одни приезжали, другие уезжали - но каждый был личностью, и были условия для того, чтобы проявить себя как личность. Велись открытые дискуссии, исполнялись авторские песни, стихи. Эти девять дней перевернули мое представление о жизненных возможностях. Одним из персонажей собиравшейся у ЮМа компании был некий научный сотрудник из Москвы - он намертво врезался в мою память в те удивительные дни. Не то Гольдберг, не то Гольдфарб [ Гохберг М. - АА ], не важно - он разгонялся на лыжах с вершины Чегета, затем "распускал" крыло своего дельтаплана и парил к подножию горы. А.П. придумал ему прозвище - Летающий Лыжник. Теперь это кажется немного банальным, но дело было почти сорок лет назад, в начале семидесятых , и все, кто тогда находился на склоне горы, видели такое впервые. А я имел возможность заговорить с этим человеком, дотронуться до дельтаплана! Это было просто фантастикой для провинциального парня - сорняка под забором.

Анатолий Павлович с Андреем возвращались домой на несколько дней раньше меня, и мы договорились встретиться в Москве, а летом отправиться в байдарочный поход. И действительно, пошли на байдарках в Карелию. В том походе мы с А.П. были "парой" - одной командой, экипажем, как хотите. Это значит, сидели в одной лодке: я - впереди, он - сзади. С тех пор мы всегда так садились в наших многочисленных походах, спали в одной палатке, были дежурными по лагерю. Я, как более молодой, изо всех сил греб, он, как более опытный, подруливал - и в критических ситуациях тоже хватался за весло. После завтрака мы уже в лодке, и весь день в пути - и разговоры, разговоры. Мои вопросы, его ответы... Я впитывал всё, как губка. Мне было всё интересно, даже сама возможность задать любой вопрос и получить на него ответ опьяняла. Незабываемое состояние. До сих пор я ещё помню туристические песни Новеллы Матвеевой , которые я выучил в лодке по памяти А.П. И ночью, в палатке, опять: вопросы - ответы. Ответы всегда.

В наших походах дежурства по лагерю распределялись "по лодкам": сегодня мы с Анатолием Павловичем готовим, поддерживаем огонь и моем посуду, завтра - следующий экипаж. И по всем трём "дисциплинам" я проходил обучение у А.П. Обучение состояло не в разучивании технологии и запоминании компонентов, а в понимании принципов - так называемый системный подход. Он объяснял мне, что более твёрдые продукты должны дольше подвергаться тепловой обработке - следовательно, их надо класть в котелок первыми; и наоборот. Сам же процесс этого обучения выглядел по- пурмалевски - слегка театрально. Анатолий Павлович лежал неподалеку от костра и покуривал, удобно устроившись, или пил чай (кстати, я не помню, чтобы А.П. когда-нибудь пил кофе. Заваривать чай и пить чай, а не кофе, к слову, тоже научил меня он). Так вот, Пурмаль спрашивал меня:

- Вода вскипела? Я отвечал:

- Вскипела!

- "Ну, подсоли. Теперь макароны туда".

- Анатолий Павлович, они не закручиваются! - Я в то время не умел погружать в воду длинные макароны, чтобы они не ломались.

- А ты медленно сгибай, они и закрутятся... Сам Пурмаль к костру не подходил, справедливо полагая, что я чему-то научусь, только если он не будет вмешиваться.

- Теперь попробуй!

- Сыровато...

- Ну, подожди. А сейчас?

- Сварились, но пресновато.

- Подсоли. - Ну?

- Пересолил.

- Добавь сахара.

- Ну?

- Гуут.

- Добавь кетчупа! Готово? Можно будить?..

По условиям нашего дежурства, будить товарищей по походу разрешалось за пять минут до приготовления пищи. Стоп! Не буди! А название придумать?!

- "Макароны с..."

Ссылки: