Временная передышка PQ-17 в Маточкином Шаре

"Паломарес" первым пришел в Маточкин Шар . Большую часть путешествия он проделал в одиночестве, волоча за собой гидросамолет "Валрос" крейсера "Лондон" . На корабле началась небольшая паника, когда наблюдатель в вороньем гнезде увидел догоняющий сзади корабль. На мачту послали артиллерийского уоррент-офицера, который сообщил, что это точно военный корабль. Все решили, что противник наконец поймал "Паломарес", и напряженно ждали, когда незнакомец приблизится. Вскоре он начал сигналить, и выяснилось, что это тральщик "Саламандер" . Его 102-мм орудие заклинило, и он запрашивал разрешение присоединиться. Наконец собрались 3 или 4 корабля, которые вместе направились к проливу. Когда "Паломарес" подошел к Маточкиному Шару, штурман обнаружил, что на картах полно ошибок. Высота гор превышала указанную на картах в несколько раз. Это было еще одно доказательство того, что этот район Арктики британский флот совершенно не знал. Поэтому корабли не могли толком использовать свои радары. Очень осторожно "Паломарес" вошел в пролив, обогнув выступающий в море мыс, и отдал якорь, выбрав место так, чтобы его не было видно с моря. К орудиям были поданы бронебойные снаряды на случай, если все-таки появится противник. А затем начали прибывать остальные корабли. Жители маленькой русской деревушки на берегу южного острова ничуть не удивились внезапному нашествию. Эта деревня была не более чем кучкой гнилых деревянных строений, в которых жили охотники со своими женами, детьми и собаками. Торговое судно под советским флагом стояло у маленького причала. Некоторые из прибывших британских судов были "досмотрены" русским морским офицером. Эта колоритная фигура в длинной черной шинели кружила по проливу на маленьком моторном катере с пулеметом. Он не говорил по-английски, но прекрасно понимал, что такое виски. Когда "Бритомарт" в знак вежливости поднял советский флаг, офицер был польщен. Весь его "экипаж", состоявший из одного матроса, был совершенно счастлив, когда английские моряки угостили его сигаретами. Вслед за "Паломаресом" первыми из транспортов пришли "Эль Капитан" и "Бенджамин Харрисон" . Потом пришел "Саламандер" вместе с "Оушн Фридом" , затем "Хузиер" , "Замалек" и группа "Позарики" .

Оператор радара "Паломареса" обнаружил излучение радара "Позарики" задолго до того, как корабль подошел к проливу. Как и военные корабли, торговые суда прибыли на Новую Землю с самыми различными намерениями. "Хузиер" сначала направился на север. Несколько раз он сталкивался с тяжелыми льдами, хотя с удовольствием пользовался укрытием метелей и туманов. Двигаясь во льдах, "Хузиер" встретился с другими судами, но вскоре снова оторвался от них. Его шкипер собирался стать на якорь в Маточкином Шаре, а оттуда отправить радиограмму с призывом о помощи. Шкипер "Эль Капитана" тоже собирался найти какой-нибудь заливчик, чтобы укрыться и выждать примерно неделю, прежде чем попытаться пройти в Белое море. Панамский сухогруз использовал каждый клочок тумана и часто менял курс, чтобы обойти те районы, откуда раздавались сигналы бедствия атакованных судов. Моряки обрели новые силы и начали более оптимистично смотреть в будущее, когда в проливе собралась небольшая группа кораблей. Вскоре после прибытия 3 траулеров надежды вспыхнули с новой силой, когда пришел "Лотос" , на котором находилось более 80 спасенных. Палуба корвета была буквально забита людьми. Корвет приветствовали громкими криками, когда он медленно шел по проливу. После спасения экипажа "Пэнкрафта" и расстрела поврежденного транспорта "Лотос" натолкнулся на массу плавающих обломков и полузамерзших моряков "Ривер Афтона" на спасательных плотиках. Тяжелые испытания моряков продолжались более 5 часов. Спасенных распределили по большим кораблям, где их тепло встретили команды. Моряки потеряли все, поэтому сухая одежда и горячая еда казались им верхом блаженства. На борту "Позарики" спасенные заслужили общее уважение, так как вызвались нести боевые дежурства. Американский индеец с "Пэнкрафта", которого товарищи называли "Чероки", встал к пулемету. Оказалось, что он обращается с пулеметом лучше штатного пулеметчика. "Саламандер" тоже передал спасенных на транспорты. В проливе собрались все эскортные корабли, исключая траулер "Айршир" и корвет "Дианелла". Теперь 11 кораблей должны были охранять 5 уцелевших транспортов и спасательное судно. Поэтому все мысли о том, чтобы оставить судно и двигаться берегом, сразу пропали. Точно так же отвергли идею отсидеться в проливе несколько дней, пока не прекратятся действия противника. Мы были закупорены там, как в бутылке, не имели никакого пространства для маневра в случае налета вражеской авиации. Подводные лодки могли караулить нас у выхода из пролива в момент отплытия. Поэтому не оставалось никаких вариантов, кроме как побыстрее покинуть Маточкин Шар. С "Паломареса" засекли немецкий самолет, разыскивающий нас. Он проскользнул между двумя холмами в горле пролива, но, к счастью, не заметил наши корабли. Сильно сократившийся боезапас был другим фактором, который говорил в пользу скорейшего прорыва в Белое море . Положение на большинстве кораблей было примерно одинаковым. Например, "Хэлсион" израсходовал уже половину 102-мм снарядов. Он прибыл в Маточкин Шар на остатках топлива, и на других кораблях дело обстояло не лучше. В 11.00, всего через несколько часов после прибытия, на борту "Позарики" состоялось совещание капитанов. Был составлен план действий, чтобы привести остатки конвоя в Архангельск . Кто-то на совещании даже предложил затопить суда и переселиться на берег, но это предложение не услышали. "Паломарес" отправил радиограмму начальнику британской морской миссии в Северной России, в ответ ему указали курс, которым следовало двигаться в Архангельск. Сообщения передавались через радиостанцию на берегу, так как использование корабельных раций могло привлечь внимание немцев. Было решено выйти в море в 18.00. На "Лорде Остине" раздались новые команды: "Подъем! На погрузку угля!" От людей, которые едва успели закрыть глаза, потребовались сверхчеловеческие усилия, чтобы поднять себя в вертикальное положение. Однако это было сделано, и измученный экипаж, чертыхаясь на все лады, пополз по трапам наверх. Мы подошли к борту "Оушн Фридома", который тоже имел угольные котлы. Вскоре к нам на борт начали перебрасывать мешки с углем. Мы обменялись последними слухами и отправили на транспорт сигареты и табак, так как моряки "купца" все выкурили дотла. Никто не знал, где именно родилась новая кличка пролива Маточкин Шар. Либо в каюте шкипера "Фридома", либо в кают-компании "Остина" его назвали Бухтой трусов. Так как мы были совершенно измучены, то сумели принять с "Фридома" всего 10 тонн угля. Этого запаса с трудом хватило бы, чтобы добраться до Архангельска. "Валрос", который "Паломарес" тащил за собой несколько сот миль, был поднят на палубу "Фридома". Этот транспорт был назначен флагманом переформированного конвоя из 17 кораблей. Мы планировали сначала идти на юг вдоль побережья Новой Земли, чтобы открытое море и подводные лодки были у нас только с правого борта. Затем, двигаясь так же на юг, мы должны были выйти к русскому берегу и уже там повернуть на запад, к горлу Белого моря. В назначенное время мы покинули Бухту трусов. "Лорд Остин" был поставлен замыкать конвой, поэтому мы вышли из нашего временного убежища последними.

Ссылки: