Познеры вернулись в Россию в самом начале 1997 г., Надежда Соловьева

Мы вернулись в Россию в самом начале 1997 года. Страна находилась в тяжелом состоянии, это было накануне экономического кризиса 1998 года .

Ельцин практически не управлял. Я помнил подтянутого, моложавого и спортивного Бориса Николаевича начала девяностых и теперь поразился его отяжелевшей фигуре и одутловатому, почти старческому лицу.

"Свободное, независимое" телевидение превратилось в инструмент политического влияния в руках его хозяев: ОРТ Березовского лупило по Лужкову и Примакову с помощью телекиллера Сергея Доренко , НТВ Гусинского било по своим целям, используя Евгения Киселева .

Даже речи не шло об объективности или независимости.

Тогда-то и началось падение доверия к СМИ в России: бывшие "рыцари без страха и упрека", журналисты перестройки и гласности, обернулись исполнителями чужой воли, проще говоря, пропагандистами. В тот момент стала сходить на нет журналистика, и сегодня не будет преувеличением сказать, что в России журналистики нет (хотя есть небольшое количество журналистов). Я был одним из очень немногих, кому удалось сохранить независимость, да и то ненадолго:

программа "Времена" , которая появилась в эфире в 2000-2001 телевизионном году и поначалу снискала себе славу объективной, честной и профессиональной информационно-аналитической программы, продержалась на этом уровне четыре года. По мере того как укреплялась "вертикаль власти" президента Путина, все энергичнее сужались тематика и круг лиц, допущенных до эфира, и в конце концов я вынужден был программу закрыть- она превратилась в свое бледное подобие, стала скучной, беззубой, бессмысленной - как и все политическое телевидение России.

Вскоре после приезда в Россию я начал активно заниматься борьбой с эпидемией ВИЧ/СПИД . Я ездил по стране с программой "Время жить!" , смысл которой заключался в следующем: с помощью телевизионного ток-шоу мы пытались добиться, чтобы в России

а) поняли, каким образом вирус проникает в организм,

б) узнали, как предохраняться от этого,

в) не боялись ВИЧ-инфицированных,

г) не подвергали людей, живущих с ВИЧ, дискриминации.

В течение четырех лет я выступал на местных станциях страны - всего в сорока пяти городах. В студиях собирались лица как официальные, так и вполне рядовые, а также студенты и некоторое количество ВИЧ- инфицированных. Возникали споры, порой горячие, но польза была несомненная. Нашей программе оказывали противодействие представители РПЦ (Русской православной церкви) и некоторые политические деятели (в частности, депутат Московской городской думы Стебенкова ), требовавшие запретить половое воспитание в школе, убеждающие не произносить при подростках слово "презерватив" и призывающие лишь к воздержанию и верности. Этот подход нашел отклик у министра здравоохранения и социального развития Голиковой , в результате чего сегодня в России фактически сведена на нет вся деятельность по предотвращению инфекции.

Жизнь причудлива. На одном из собраний представителей некоммерческих организаций, занимающихся проблемами СПИДа, обсуждался вопрос организации гала-вечера в день Всемирной борьбы с ВИЧ. Была приглашена самая известная (как мне сказали) промоутер в России, некая Надежда Соловьева . Я о ней слышал в первый раз. Мы все сидели за круглым столом, когда дверь открылась и вошла Надежда Юрьевна . Она была в красном, с широким воротом, джемпере, надетом поверх ослепительно белой блузки. Короткая стрижка, матово-светлые волосы, необыкновенно яркое, без тени макияжа лицо. Нос чуть с горбинкой, четко очерченный рот, серо-голубые глаза. И вдруг я почувствовал, что не могу оторвать от нее взгляда. Почувствовал - и ужаснулся. Нет, не хочу, подумал я, не хочу больше никаких потрясений, никаких переживаний, я женат, я стар, чур меня, чур! Когда Надежда Юрьевна пришла на наше следующее заседание, я встал, чтобы уступить ей стул, а сам от смущения сел мимо стула, на фикус, вызвав гомерический хохот присутствующих. Так она вошла в мою жизнь. Это было очень трудно, порой невыразимо тяжело. Впрочем, счастье легким не бывает.

Ссылки: