"Агитбригада" - Познер о тонкостях перевода

Позволю себе небольшое, хотя и не лирическое, отступление. Насколько я могу понять, слово "агитация" в русском языке не сопряжено с какими-либо отрицательными эмоциями - в отличие от языка английского, где дела обстоят ровно наоборот (несмотря на то, что Томас Пейн, Томас Джефферсон и Авраам Линкольн были выдающимися агитаторами). "Agiter" или "to agitate" скорее соответствуют русскому "возбуждать", "привести в нервное, возбужденное состояние". Чем же занимается "агитбригада"? С точки зрения француза или американца, исходящего из своего понимания этого слова, ничем хорошим она заниматься не может по определению. Это лишь один пример того, как абсолютно точный перевод на самом деле воспринимается совершенно отлично от оригинала. Например, русский говорит американцу:

- Будучи студентом, я был в агитбригаде, ездил по стране и встречался с самыми разными людьми. - При этом он блаженно улыбается, вспоминая славное студенческое время. Американец вежливо улыбается в ответ, но думает:

"Странные люди эти русские. Хвастаются довольно постыдным делом. Видно, коммунистическая зараза сидит в них так глубоко, что стала частью менталитета".

Я мог бы рассказать бесконечное число историй, связанных с абсолютно обратным действием, казалось бы, безупречного перевода. Ограничусь лишь одной. Во время одной из своих поездок в США Никита Сергеевич Хрущев , обращаясь к Америке, заявил: "Мы вас похороним". Виктор Суходрев, один из самых блестящих переводчиков-синхронистов, которых я когда-либо встречал, перевел: "We will bury you", то есть дословно и точно повторил по-английски слова Хрущева. Казалось бы, все правильно. На деле этот перевод оказался мощным аргументом в руках наиболее антисоветских кругов США, всякий раз ссылавшихся на него, доказывая, что Советский Союз собирается уничтожить Америку. Даже если Хрущев лелеял подобные планы, он не был ни безумцем, ни глупцом, чтобы публично признаваться в этом, тем более находясь в Америке. Так что же он все-таки хотел сказать? По- видимому, Никита Сергеевич в своей обычной афористичной манере пытался довести до сведения американцев Марксово положение о законах общественного развития, согласно которым одна общественная формация неизбежно сменяется другой: первобытно-общинный строй - рабовладельческим, рабовладельческий строй - феодальным, феодальный - капиталистическим, которому на смену приходит строй социалистический.

Мысль Хрущева, таким образом, предельно ясна: наш социалистический строй похоронит ваш капиталистический. Сказано грубовато (вполне в духе Никиты Сергеевича), но с точки зрения марксистской науки точно. Однако марксизм столь же знаком американским журналистам и политикам, сколь знакома им китайская грамота (как правило, круг их познаний настолько же узок, насколько высока их самооценка). Нет ничего удивительного в том, что слова "We will bury you" они восприняли буквально. Невозможно переоценить не только тот вред, который был нанесен двусторонним отношениям между СССР и США, но и то недоверие к России, которое до сих пор испытывает большинство американцев, всякий раз, к слову и не к слову, вспоминающих, что русские хотели (хотят?) их уничтожить.

Мог ли Виктор Суходрев перевести слова иначе, например: "We will be present at your funeral" ("Мы будем присутствовать на ваших похоронах")? Нет, не мог. Во-первых, не дело переводчика толковать слова главы государства. Во-вторых, среди присутствовавших наверняка были американцы, понимавшие русский язык, и они с превеликим удовольствием раструбили бы факт попытки переводчика "смягчить" подлинный смысл сказанного Хрущевым. Словом, синхронный и последовательный перевод - дело тонкое, и я утверждаю: не проходит буквально ни одной встречи на высшем или другом уровне, на которой недостаточное владение переводчиком тонкостями языка перевода не при водило бы к искаженному пониманию сути разговора.

Ссылки: