Уралмаш: жилищная проблема во время войны

Более трудной, чем организация питания и снабжения, стала жилищная проблема. Она была связана с тем, что на Уралмаш эвакуировались заводы Ленинграда, Москвы, Брянска, Харькова, Киева, Краматорска и многих других городов. Вместе с работниками приехали их семьи. Всего прибыло около сорока тысяч человек. Их размещали в соцгороде , где перед войной жило пятьдесят тысяч человек, и условия их проживания были довольно стесненными. Основной поток эвакуированных хлынул осенью. Приближалась суровая уральская зима. Музруков распорядился:

"Ни одной землянки!"

Ремонтно-строительный цех жилищно-коммунального отдела работал день и ночь. В аварийном порядке утеплялись подвалы и чердаки. Актовый зал ремесленного училища был разделен на два помещения-общежития, в каждом установили койки в два яруса. В соцгороде было немало двухэтажных домов из мощного бруса. Главный инженер жилищно-коммунального отдела В.Н. Анфимов сам когда-то проектировал эти дома. Он и предложил использовать мансарды, по существу, чердаки этих домов. Предложение было удачным - таким образом удалось подготовить около двухсот квартир для эвакуированных. Б.Г. Музруков под свою ответственность организовал участок заготовки стройматериалов для жилищного строительства.

Производственные цехи выделяли из своего состава рабочих на заготовку и транспортировку древесины. При этом увеличивались нормы выработки военной продукции для тех, кто оставался у станков. Но возражений не поступало. Строили деревянные бараки прямо перед заводоуправлением. Сюда легче было подавать строительные материалы с заводского деревообделочного комбината. Рабочие носили на себе доски и листы фанеры. Эвакуированные въезжали даже не в бараки, а в пустые коробки с нарами, не дожидаясь, когда закончат крыши, установят окна и двери. Была создана комиссия по расселению эвакуированных в квартирах уралмашевцев. Это называлось "принять на уплотнение". Заселялись кухни, кладовки. Три квадратных метра на человека стали нормой военного времени. Но и она не выдерживалась. Литейщик Н. Суворов писал в своем заявлении на имя директора:

"Придешь со смены - прилечь негде, ждешь, когда поднимется и уйдет кто-нибудь из своих или хозяйских. В комнате 20 метров, а живет двенадцать человек..."

Эта ситуация была характерна для осени 1941 года.

"К нам много людей ехало в эвакуацию, - вспоминал Б. Г. Музруков, - буквально тысячами. Размещение их мы организовали таким образом, что объявили: все товарищи должны кого-то взять к себе. И так действовали по доброму согласию. Не было никаких пререканий, ненужных ссор, споров. Я как пример скажу: директор переехал из большей по площади квартиры в меньшую..."

Директор - это сам Борис Глебович. Семья у него в 1941 году увеличилась, родился сын Николай . Но решение о смене квартиры принято было безоговорочно. Музруков всегда отрицательно относился к всевозможным льготам для себя и семьи, первым показывал пример скромности и простоты в решении бытовых проблем. Его поведение оказывало огромное влияние на окружающих. Да и вся тогдашняя жизнь, общая военная беда сближала ранее незнакомых людей. Уральцы делились с эвакуированными не только жильем, но и одеждой, посудой, бельем. Они, как бы ни было тяжело, находились дома, а люди, приехавшие издалека, лишились всего - и крова, и имущества, и очень часто близких, которые погибли под бомбами и обстрелами, от болезней по дороге на Восток.

Отношения тех лет теперь кажутся многим удивительными: люди, еще вчера незнакомые, становились друг другу ближе родных. Этот факт советской действительности гитлеровцы не учли. Как выяснилось много позже из архивных документов, они возлагали особые расчеты на обратное развитие событий. Вот как они их видели:

"Чем больше населения советских городов устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их".

Получилось все совсем не так и на захваченных территориях, и во "внутренней России". И закончилось не тем, на что рассчитывали гитлеровцы.

Но первой военной зимой положение страны было очень тяжелым. На фронтах шли кровопролитные бои. Опять в сводках звучало слово "отступление". Вокруг Ленинграда сомкнулось кольцо блокады. Захваченными оказались плодородные земли, крупные промышленные центры. В тылу - голод, холод, сверхнапряженный труд без выходных и отгулов. Выстоять, не поддаться отчаянию работникам и работницам помогало сознание, что на фронте, там, где сын, муж, отец, брат, еще тяжелее. А солдаты действующей армии говорили друг другу: воюем не за себя - за них, за наших любимых, близких, что ждут нас дома. Это и было единство фронта и тыла, которое обеспечило победу. Но до нее тогда было еще далеко. Иногда казалось, нет сил жить и работать. В минуты отчаяния помогали добрая рука друга, поддержка руководителя, теплое слово соседа и сознание, что от тебя, твоего личного труда зависит положение на фронте.

В те дни много внимания работники Уралмаша, прежде всего женщины, уделяли раненым. Санитарные поезда приходили в Свердловск переполненными. После смены все, кто мог, особенно комсомольцы, отправлялись на вокзал. Разгружали вагоны, перевозили бойцов в госпиталь, помогали ухаживать за ними. Выздоравливающим устраивали концерты: пели, читали стихи, даже плясали, хотя ноги часто еле держали танцоров после двенадцатичасовой, а то и круглосуточной смены. А иногда во время исполнения номера к артистам подбегали медсестры:

- У вас какая группа? Оказывается, нужно сделать срочное переливание крови. И ребята, и девушки уже по много раз сдавали кровь, поэтому свою группу мог назвать каждый. Тот, у кого оказалась нужная, шел в донорский пункт.

Женщины Уралмаша не только встали к станкам, освоили работу крановщиц и сварщиц. Они дежурили в госпиталях, воспитывали и учили детей, оставшихся без отцов. Каким-то чудом найдя свободные минуты, а вернее, оторвав их от сна, они готовили бойцам на фронт теплые вещи, вязали носки, свитера, варежки. В них обязательно вкладывалась записочка с несколькими задушевными словами: "Дорогой товарищ боец! Примите наш скромный подарок, желаем скорой победы над Гитлером!" Кто не мог шить или вязать, собирал деньги на закупку необходимых вещей. И вот уже к отправлению на фронт готовы посылки с валенками, шапками-ушанками, рукавицами...

Ссылки: