 |
Музруков Б.Г.: в поисках нового
Можно сказать, что завод во многом был ему дороже и ближе других подразделений КБ-11 как направление деятельности, давно и хорошо знакомое, как организация людей, родственных ему по своей сути. Он глубоко понимал проблемы, возникающие на заводе в связи с постоянно растущим объемом задач, которые решал институт. Ему были ясны и он умел полностью раскрыть возможности, имеющиеся в коллективе для разрешения производственных сложностей. И люди воспринимали его мудрое руководство с пониманием и поддержкой. Об этом свидетельствуют и воспоминания
"При перевооружении производства и создании нового технологического оснащения Борис Глебович требовал предельное внимание уделять повышению безопасности труда и использованию автоматизированных средств во время выполнения технологических операций. Эти требования еще в большей мере находили отражение во вновь создаваемых конструкторских разработках на технологическое оснащение. К числу наиболее выдающихся разработок следует отнести мембранный насос, используемый для перекачки и сжатия агрессивных, дорогостоящих и особо чистых газов. Этот насос уникален по своей конструкции и не имеет аналогов в нашей промышленности. Высшим творческим достижением технологического оснащения изготовления ядерных зарядов с газовым усилением, примером комплексной автоматизации может служить высокопроизводительная автоматизированная установка "Ксенон" - разработка третьего поколения, с более совершенными средствами управления. В ней осуществлена полная автоматизация не только основных технологических процессов, но и всех вспомогательных и подготовительных операций, чем обеспечивается строгое соблюдение технологического регламента при работе на установке при максимальной безопасности ведения потенциально опасных работ. На высоком техническом уровне была выполнена автоматизация технологических операций и при создании вакуумного центра с системой газоочистки и комплексом дозиметрического контроля (КДК).
Большое значение придавал Б. Г. Музруков созданию малогабаритной автоматики - барометрических приборов с анероидными коробками. Эти приборы должны были заменить в системе автоматики громоздкие, со значительным весом, барометрические приборы, поставляемые нам московским предприятием п/я 429 и заводом ОКБ-700 города Челябинска. В связи со сжатыми сроками создания принципиально новых узлов малогабаритной автоматики (МГА) и освоения их в производстве Б.Г. Музруков 20 января 1959 года издает организационный приказ, определяющий ответственных исполнителей и сроки исполнения. Ход выполнения работ по созданию МГА систематически проверялся им на оперативных совещаниях. При этом рассматривались и возникавшие производственно-технологические вопросы, по ним принимались соответствующие решения. Так, благодаря Борису Глебовичу Музрукову была решена одна из сложнейших технологических проблем - получение исходной заготовки под штамповку мембраны анероидной коробки с малой толщиной (до 0,08 мм) и микронными допусками (0,002 мм). Такого сортамента ленту из бериллиевой бронзы Бр-Б-2,5 промышленность страны, конечно, не выпускала. Возникла необходимость освоения технологии вальцевания (прокатки) ленты до требуемых размеров. С такой точностью вальцевание на заводе не производилось. Отсутствовало и соответствующее оборудование. Первоначально прокатка ленты производилась на вальцах отечественного производства, а затем на специальных вальцах, разработанных и изготовленных на нашем заводе. Однако добиться стабильности при получении заготовки нужной толщины, несмотря на различного рода технологические ухищрения, не удавалось. Процент брака был высоким. Доложили об этом Борису Глебовичу, когда он посетил производственный участок, чтобы ознакомиться с состоянием дел по освоению МГА. Он заметил, что для серийного производства технология с таким процентом отбраковки весьма дефицитного материала неприемлема. Но вопрос необходимо было решать. И Борис Глебович здесь же, на производственном участке, дает мне указание о срочном выезде в Главк, чтобы с помощью тамошних специалистов постараться найти необходимые нам вальцы. Поиск увенчался успехом. На одном из московских предприятий в производстве использовался уникальный реверсивный стан ДУО, изготовленный на заводе тяжелого машиностроения им. Эрнста Тельмана в Магдебурге (ГДР). По своим техническим характеристикам этот стан - точнее, его вальцы - обеспечивал требования прокатки ленты как по точности, так и по размерам. Проблема состояла в том, что стан имелся в стране в единственном экземпляре и использовался в производстве. И лишь благодаря инициативе и авторитету Бориса Глебовича спустя буквально пару месяцев (в ноябре 1960 года) наш завод получил уникальный, новый стан ДУО. С освоением в производстве этого стана проблема прокатки ленты из бериллиевой бронзы практически была решена".
Очень интересен еще один фрагмент воспоминаний - о внедрении на заводе новых методов производства. Еще на Кировском металлург Музруков постоянно и смело занимался этим направлением. На неустанный поиск новых решений была нацелена его работа на Уралмашзаводе и на "Маяке". И в КБ- 11 Борис Глебович поддерживал новаторство всеми доступными ему путями. Особенности его деятельности хорошо видны в подробном рассказе
"Одной из форм использования стандартизированной технологической оснастки является применение в производстве универсально-сборных приспособлений (УСП) . Система УСП дает возможность при большой номенклатуре и частой смене узлов осуществить подготовку производства кратчайшим и экономичным путем. В условиях опытного производства, когда на проведение этих работ устанавливаются сжатые сроки, использование УСП наиболее эффективно. Определенный интерес представляет история участка УСП на нашем заводе. И весьма примечательно, что инициатива его создания принадлежит непосредственно Б.Г. Музрукову. При посещении одного из родственных предприятий нашего министерства ему показали процесс сборки и использования УСП. Продемонстрировали большой экономический эффект применения этой системы. После возвращения на объект Борис Глебович поинтересовался у вновь назначенного директора завода * 1 Е.Г. Шелатоня , как обстоят дела с УСП на нашем производстве. Оказалось, что комплект компоновочных элементов системы (1632 единицы), полученный по централизованному распределению Пятого и Шестого Главных управлений министерства, мертвым грузом лежит на центральном инструментальном складе завода. Последовала немая сцена. Выйдя из шокового состояния, руководство завода принимает экстренные меры по созданию участка УСП в инструментальном цехе. И буквально в считаные дни этот участок был создан. В первый же месяц его функционирования (ноябрь 1960 года) было собрано и использовано около 50 компоновок УСП. Активное подключение цехов к широкому использованию УСП потребовало расширения технологической базы участка. И уже в начале 1961 года нашим заводом на предприятие, где выпускались УСП, направляется письмо с обоснованием необходимости оснащения участка новым комплектом компоновочных элементов. Изготовляемые московским специализированным заводом новые компоновочные элементы УСП для наших предприятий по- прежнему централизованно распределялись 5-м и 6-м Главными управлениями, причем предпочтение отдавалось предприятиям 6-го ГУ. Отдел снабжения ВНИИЭФ должной инициативы по обеспечению завода новым комплектом компоновочных элементов не проявлял. Несмотря на неоднократные попытки руководителя участка УСП Е.В. Калашникова (старшего инженера- конструктора) выехать в 5-е ГУ, а затем на завод-изготовитель, командировка ему отделом снабжения не оформлялась. Считали эти действия преждевременными. При одном из очередных посещений цехов завода Б.Г. Музруков зашел и на участок УСП. Поинтересовался работой, достижениями и проблемами. Борису Глебовичу рассказали о сложностях в приобретении нового комплекта УСП. Вечером того же дня поступило указание о незамедлительном оформлении командировки Е.В. Калашникова в 5-е ГУ . И он вскоре вместе с заместителем начальника Главка по снабжению Е.С. Яскиным отправился на завод, где им без всяких проволочек отгрузили десять больших ящиков с упакованными в них компоновочными элементами УСП средней габаритности. Сверх нашего заказа выделили еще и комплект новых базовых элементов УСП. Количество компоновочных элементов УСП на участке возросло до 12 000 единиц, что позволило резко расширить технологические и производственные возможности участка. Со временем на участке в среднем ежегодно собиралось, а в цехах использовалось более 4500 компоновок УСП".
Эту историю живо дополняют воспоминания непосредственного участника событий тех далеких лет - Е.В. Калашникова :
"Приехав в город в мае 1958 года после окончания МВТУ им. Баумана, я начал работать на заводе * 1 , в КБ отдела главного технолога, конструктором по технологической оснастке. Через два года обратился к директору завода М.А. Григорьеву с просьбой перевести меня на работу в любой цех завода и получил отказ: "Все стараются перейти из цеха в какую-либо службу или в сектора, а ты хочешь в цех, поработай еще..."
Вскоре М.А. Григорьев перешел директором на завод "Авангард" , а на его место был назначен Е.Г. Шелатонь . Снова сходил на прием стой же просьбой. Снова отказ. Однако в октябре 1960 года директор предложил мне заняться организацией на заводе участка универсально-сборных приспособлений (УСП) , собираемых из стандартных деталей и сборочных единиц для сверлильных, токарных, фрезерных, шлифовальных и слесарно-сборочных работ. Я сразу согласился и приступил к новым обязанностям. Участок УСП был расположен в инструментальном цехе. За короткое время провели ремонт помещения, изготовили стеллажи, было заказано большое количество крепежных деталей. Через три месяца участок начал нормально работать, обслуживая большинство цехов завода.
Е.Г. Шелатонь постоянно контролировал нашу работу, помогал в любом деле, очень часто приходил к нам с различными делегациями. Однажды он привел большое количество гостей, многие из которых мне были незнакомы. Среди них один выделялся внешним видом. Высокий, стройный, с внимательным взглядом. "Самый главный", - решил я. Е.Г. Шелатонь представил меня и попросил кратко сообщить о работе участка. Когда я закончил сообщение, посыпались вопросы, которые задавал в основном "главный". - Какой комплект был получен? - Получены главные детали, корпусные плиты, опоры, угольники. Не хватает крепежных деталей: специальных болтов, шпилек, гаек, шпонок, а также кондукторных втулок, прижимов и других деталей. - Какие меры были приняты? - Недостающие детали были заказаны инструментальному цеху и изготовлены. Это позволило нам собирать в месяц более ста приспособлений.
- Заказан еще один комплект УСП для завода?
- Да, заказан. Уже есть телеграмма, что можно их получить на заводе УСП в Москве.
- А почему детали до сих пор не привезены?
- Отдел материально-технического снабжения в Красном доме никак не оформляет командировку...
- А что это за график?
- На этом графике изображены результаты нашей работы: сколько приспособлений собираем в месяц и какой достигается при этом экономический эффект.
- И каков этот эффект?
- Ежемесячная сборка более 150 приспособлений позволяет окупить затраты на приобретение комплекта УСП стоимостью около полумиллиона рублей в течение 2,5 лет, а срок службы деталей УСП более 20 лет.
- Как принимают ваши приспособления в цехах?
- По-разному, вначале боятся, приходится самим показывать, а потом осваиваются, и все идет нормально. Доверие к приспособлениям приходится завоевывать.
- Евгений Герасимович , бери ручку и записывай! - сказал "главный". В течение двух минут он продиктовал директору завода пять позиций оборудования, которые надо было привезти. Без каких-либо записных книжек или справочников были названы фамилии, телефоны и адреса изготовителей, а также наименования и марки оборудования. На меня это произвело большое впечатление. Когда гости ушли, я спросил у Серафима Ивановича Потапова:
- Кто это?
- А ты еще не знаешь? Это Борис Глебович Музруков. На следующее утро последовал звонок секретаря директора завода:
- Срочно к Евгению Герасимовичу! Когда я пришел, то узнал, что мне необходимо в 11.00 вылететь в Москву за комплектом УСП. Командировочное задание оформлено..."
Новизна предлагаемых решений угадывалась Б.Г. Музруковым всюду, где возникали действительно плодотворные идеи, и как бы они ни были порой неожиданны, в случае перспективности директором поддерживались. Приведенные ниже фрагменты воспоминаний нескольких ведущих сотрудников ВНИИЭФ и завода "Авангард" ярко раскрывают эту особенность директора Музрукова.
Инженер-физик, кандидат наук В.А. Голубев :
"Б.Г. Музруков большое внимание уделял развитию новых исследований. В 1956 году в газодинамическом секторе КБ-11 создается отдел * 24 с тематикой "перспективные разработки" (начальником отдела стал С.Б. Кормер ). Одна из исследовательских групп отдела, в которую входили Ф.В. Григорьев, А.П. Толочко и автор этих строк, начала разработку изделия с уникальными параметрами. Работа шла трудно, так как задача внедрения новой технологии была очень сложной. И здесь неоценимую помощь нам оказал новый директор ВНИИЭФ Б.Г. Музруков. Происходило это так.
Согласно предложению директора, после обсуждения результатов очередных экспериментов у Главного конструктора Е.А. Негина составлялся протокол, на основании которого в планово-производственный отдел управления направлялась заявка на изготовление тех или иных узлов. Заводчане в течение квартала изготавливали механические узлы, которые снаряжались взрывчатыми веществами. Оперативность изготовления позволила в течение полутора лет отработать изделие с уникальными параметрами (испытано в декабре 1957 года)".
"В конце 60-х годов заметно возрос объем технических заданий на проектирование и отработку некоторых новых генераторов (разработка ВНИИТФ), а также повысился уровень требований к условиям их применения. Было очень много неясных вопросов, организационных и технических трудностей. На одном из совещаний в Главке ведущий - начальник Главка Г. А. Цырков - неожиданно вышел из кабинета и через несколько минут вернулся с Борисом Глебовичем, который, оказывается, был в это время в министерстве по другим делам. Он присоединился к нашей работе. По ее итогам мы приняли целый ряд решений или наметили пути преодоления трудностей. Я считал, что одной из причин их возникновения было недостаточное количество конструкторов и исследователей, хотя этот вопрос на совещании не обсуждался. На следующий день я возвращался домой и в аэропорту неожиданно встретился с Борисом Глебовичем. Я поделился с ним своими соображениями по работе над генераторами. Мы обсудили ряд вариантов, и тут же Борис Глебович поручил мне подготовить служебную записку на его имя об организации конструкторской группы. При этом Борис Глебович поразил меня не только тем, что принял решение, а еще больше скоростью и в то же время скрупулезностью, с какими он это сделал, дав
Гордый своим успехом на административной стезе, я доложил о своем разговоре с Борисом Глебовичем начальнику отделения Г.А. Соснину . Ох, как же Геннадий Александрович расстроился! Оказалось, что у него как у рачительного администратора имелись запасные штатные единицы, а я в один миг их "увел". Как бы то ни было, но в кратчайший срок группа была создана, а через несколько лет на базе этой группы вырос конструкторский отдел, значительно пополнился кадрами исследовательский коллектив".
Лауреат Государственной премии кандидат наук Л.В. Захарченко :
"В середине 60-х годов возникла совершенно новая для нас и важная для обороны страны задача. Совместно с коллегами-ракетчиками было необходимо создать боеголовки, способные выдерживать воздействие ядерной системы противоракетной обороны (ПРО), и боевое оснащение для них.
Соответствующие расчеты баллистиков ВНИИЭФ позволили оценить амплитуду и фронт нарастания, а также длительность воздействия ударного импульса. Для воспроизведения этого воздействия при наземной отработке нами была предложена специальная установка "Рубин". Идея заключалась в том, чтобы прочный контейнер, в котором находился испытываемый прибор, разогнать до определенной скорости с помощью ракетного трека (РКУ) и заставить его удариться о пакет металлических пластин в виде "гармошки" (пластины в пакете располагаются под углом друг к другу).
Так как для всех вопрос был совершенно нов, то в работе иногда возникали курьезные случаи. Нагружающее устройство установки "Рубин" выполнялось в виде блока жестяных прямоугольных пластин, каждая из которых закреплялась на специальном каркасе с помощью матерчатых тесемок. Изготовление такого блока пластин было нестандартным делом для слесарей завода * 1, умеющих хорошо выполнять привычную работу по сборке специзделий, а тут тесемки! По этой причине наши чертежи вызывали немало нареканий со стороны технологов и руководства завода. В этот период объект возглавлял Борис Глебович Музруков - умный и толковый руководитель высокого ранга. Директором завода * 1 был Евгений Герасимович Шелатонь , впоследствии почетный гражданин нашего города, человек очень энергичный, с большой выдумкой и талантом незаурядного артиста. У Шелатоня была интересная особенность: сценарий своего сольного выступления он сочинял на ходу и тут же его великолепно исполнял. Сравнения его были хлесткими, речь богата образами и блистательна по содержанию.
Однажды Борис Глебович, позвонив Евгению Герасимовичу, поинтересовался, как идут дела. Шелатонь ответил, что сложно: может быть не выполнен план текущего месяца. Музруков отвечает: с утра буду у вас проводить оперативку, там все и рассмотрим. Вместо главного конструктора Самвела Григорьевича Кочарянца на оперативку был вызван его первый заместитель - Юрий Валентинович Мирохин , которого предупредили: завтра с ведущим инженером по "Рубину" быть в кабинете Шелатоня и докладывать Музрукову. В начале оперативки Евгений Герасимович доложил Борису Глебовичу о том, что план месяца под вопросом. У меня сложилось впечатление, что у завода "горели" позиции, более серьезные по сравнению с блоком пластин, но блок этот был явно нетехнологичен, что давало Шелатоню возможность, нещадно критикуя наши чертежи, отвлечь внимание генерала Музрукова и сделать заявку на возможное в будущем изменение плана в нужную для завода сторону. Доклад Евгений Герасимович сделал стремительно и увлекательно. После него Музруков говорит: "Ну ладно, Евгений Герасимович, с заводом все ясно, давайте послушаем теперь КБ-2 ".
Юрий Валентинович выпихивает на "ринг" меня. Собрав все силы, энергично докладываю Борису Глебовичу принцип работы блока. Понимая несовершенство наших чертежей, заявляю об их недостаточной технологичности и даю заверение Музрукову, что в ближайшие дни попытаемся найти с технологами завода более приемлемые для производства решения. Борис Глебович задал мне только один вопрос: "У кого еще есть подобные установки?" Я ответил, что в СССР мы (КБ-2) - единственные, а за рубежом - не знаю, публикаций на эту тему не видел. Наше Пятое Главное управление и Самвел Григорьевич (С. Г. Кочарянц. - Н. Б.) данное направление очень поддерживают. Объясняя особенности работы установки, по глазам Музрукова я видел, что он слушает не как начальник, а как инженер. Оперативка заканчивается, Борис Глебович принимает решение:
"Ну, что ж, учитывая самокритичное выступление КБ-2, изготавливать блок пластин надо, равно как и все остальное, по чертежам КБ-2". Буквально через несколько дней "пинок" Евгения Герасимовича в наш адрес инициировал новое, более технологичное решение: пластины установить в специальную форму и в ней вспенить низкоплотный пенопласт. Такое решение было удобным заводу, так как один раз делается специальная пресс-форма с гнездами для установки пластин, после чего возможна "конвейерная" сборка: блок пластин превращается в набор "кирпичей", устанавливаемых прямо на рельс РКУ без всяких каркасов. Это удобно и в эксплуатации.
Итак, талантливая критика со стороны Евгения Герасимовича инициировала новое простое решение (кстати, пенопласт между пластинами был полезен и как гаситель дребезга)".
"Нельзя не отметить стремления начальника объекта знать обо всем новом, что осваивалось производством. Задача, которой занимались конструкторы нашего отдела, была совершенно новой, и шли мы по нехоженым тропам. Было трудно, и если бы не помощь Ю. Б. Харитона, Д. А. Фишмана и Б. Г. Музрукова, то неизвестно, на какой срок затянулось бы ее решение.
Наконец наступил день, когда были изготовлены детали и должна была начаться сборка первых узлов в цехе 33. Было уже поздно, около 22.00, когда начали изготавливать первые детали. К 24.00 изготовили около десяти сборок, но когда они поступили на контроль, ни одной годной не оказалось. Запас деталей при этом исчерпался. Причины неудачи проанализировали, тут же сделали новые эскизы, которые направили в механический цех с указанием Бориса Глебовича, чтобы к утру все было готово. К 8.00 утра детали изготовили, и работа была продолжена с положительным результатом. Через четыре дня эшелон с изделиями отправился на полигон. Живейшее участие Бориса Глебовича в процессе изготовления первых сборок, его советы и указания показали его отношение к нам, простым исполнителям. Говорил он тихим голосом, спокойно. Казалось, что он не переживал наших неудач. На самом деле он тоже нервничал, только умел не показывать свое состояние нам. В такой обстановке мы были спокойнее, меньше терялись, а самое главное, начальства не боялись и находили верные решения в очень сложных ситуациях".
"Запомнился мне разговор с Б.Г. Музруковым, который состоялся в августе 1972 года по телефону. В это время я был начальником научно- исследовательского отдела газодинамического сектора. Тема разговора с Борисом Глебовичем была связана с тем, что в апреле 1972 года Е.А. Негин предложил мне возглавить развивающееся в институте направление по разработке газовых источников. Я согласился и вскоре стал участником совещаний, собиравшихся по пятницам у Д.А. Фишмана, но вопросами организации сектора (отделения) занимался практически в свободное от основной работы время. Борис Глебович спросил, как дела с организацией сектора. Я ответил, что есть трудности с поиском помещений, да к тому же я сильно занят как начальник отдела газодинамического сектора. На следующий день мне прислали приказ по институту, подписанный Б.Г. Музруковым, которым я назначался начальником нового сектора и одновременно оставался начальником отдела газодинамического сектора. В приказе был перечень и сроки подготовки организационных документов. Этот приказ резко активизировал мою деятельность по организации сектора (отделения). В 1973 году вновь созданным отделением была подготовлена к серийному производству первая конструкция нового типа прибора. Обычно начальный этап серийного производства любой новой конструкции таких приборов осуществлялся на заводе * 1 в цехе 33. Внедрение в серию нашего детища шло трудно. При контрольных испытаниях новых приборов один из параметров не соответствовал требованиям КД. Обстановка накалялась. В это время последовало предложение Б.Г. Музрукова: результаты проверок, исследований и расчетов докладывать на еженедельных оперативках, проводимых в цеху. На каждой такой оперативке заслушивались результаты недельной работы, подводились итоги и составлялся подробный протокол с выводами и предложениями. На следующей неделе, согласно этому протоколу, указанные в нем исполнители докладывали результаты поисковых работ. Борис Глебович внимательно слушал доклады, в спокойной манере, тихим голосом задавал вопросы и в отдельных случаях формулировал предложения в протокол. Если кто-то не успевал выполнить задание предыдущих протоколов, Б.Г. Музруков, опять же тихим голосом, предлагал самому "провинившемуся" назвать срок выполнения работы. Его строгость и требовательность не выходили за рамки деловых и человеческих отношений. На этих оперативках обстановка была спокойной, деловой, с четким соблюдением порядка совещания, при этом многие исполнители активно участвовали в решении научно-технических и организационных вопросов. Равнодушных не было. Сроки выполнялись, причины неудач удавалось быстро обнаружить. Таким образом шла успешная работа. Это были наглядные уроки управления производственным процессом, которые запомнились на всю жизнь. Это была школа Музрукова, мудрого руководителя и обаятельного человека. Нам повезло - мы в ней учились"
Ссылки: