Лиля Лунгина в Германии без Папы

Жили мы на Гогенцоллернплац, снимали квартиру. Тогда это был большой сквер. Двухэтажный домик, наши четыре комнаты на первом этаже, окнами в сад. Как-то раз вор забирался. Я проснулась и слышу, мама с кем-то разговаривает. Смотрю, молодой парень стоит за спинкой кровати. Он через полуоткрытую балконную дверь вошел к нам в комнату, и мама вступила с ним в беседу.

Полтора года назад мы с Симой были в Берлине и пришли на то место. Все сметено, никакого сквера, никаких садиков, стоят восьми- девятиэтажные здания. Я ничего не нашла, никаких следов своего немецкого детства.

До последнего года моей там жизни я жила какой-то детской, детски- усыпленной жизнью. Душа как бы не жила еще. А потом у меня появилась первая душевная подруга - немецко-еврейская девочка Урсула Хоос из очень богатой семьи немецкой. Когда я пришла к ним в гости, то с изумлением обнаружила, что Урсула живет в апартаментах из трех комнат: спальня, учебная комната и игровая комната. А когда нас звали обедать, то все это было как-то невероятно монументально, как бывало только в Германии: тяжелые драпри, какие-то немыслимые люстры, стол, где каждый сидит на расстоянии метра друг от друга, а сам стол - метров двенадцать длины. Папа ее был юнкер чисто арийского происхождения, а мама и родители мамы - евреи. Хоос - это немецко-юнкерская фамилия.

Помню, что, представляя меня своим родителям, мама Урсулы сказала: "Лиля приехала из Советского Союза, но она тоже еврейка и очень милая и умненькая девочка". Именно тогда я в первый раз почувствовала, что быть еврейкой - это что-то особенное, но совершенно не поняла, хорошо это или плохо.

И я Урсулу, Улю, необычайно полюбила. Это было первое, наверное, проявление поисков дружбы, друга, которые потом такое важное место занимали в моей жизни.

И еще я начала читать. До какого-то момента я мало и плохо читала. Помню, как Уля мне говорила: "Что я тебе буду давать книжки, ты все равно их не успеешь прочитать". И вдруг произошел какой-то прорыв. Помню, на какой это было книжке. Это был немецкий перевод замечательной датской писательницы, которую я потом, через много лет, сама переводила и редактировала, Карин Михаэлис . У нее была детская книжка двухтомная - "Биби". Вот на этой книжке я научилась быстро и увлеченно читать.

"Биби" Карин Михаэлис я привезла в Москву, я с этой книжкой не расставалась никогда, вот сколько уже - шестьдесят пять лет, наверное,- она со мной. Это по форме, как любили писать тогда,- путешествие девочки. Девочка едет из одной провинции в другую. Как бы географический рассказ о Дании и вместе с тем о разных нравах; и, может быть, тогда во мне пробудилась любовь к перемещению, к новому. В общем, очень хорошая книжка и писательница хорошая, Карин Михаэлис.

Так душа, кроме дружбы, стала жить чтением. Вторая книжка, которую я прочла и которая окончательно это закрепила,- "Доктор Дулиттл", перевод с английского. То, из чего Чуковский сделал "Доктора Айболита". Это ведь не им выдуманный образ, он только переписал историю в стихах, а вообще это большой многотомный английский детский роман. Очень увлекательный, когда тебе девять или десять лет.

И вот от этих двух прочитанных книг расширился мир.

Была и другая причина, пробудившая меня. Все-таки я хочу это рассказать, потому что в моем становлении это очень важный момент. Я говорила вначале, что меня формировала внешняя жизнь.

Ссылки: