Лепешинская О.Б. и "Закон перехода неживого в живое"

Несмотря на уверенный тон Лысенко , провозглашавшего - как твердо установленный - факт превращения одного вида в другой, он прекрасно понимал, что доказательств в его руках нет, что многочисленные находки Туманяна, Карапетянов, Дмитриева и других все-таки не снимают главного вопроса: как же все это происходит, когда, где и за счет каких процессов из клеток одного вида вырастают вдруг клетки других видов. Помощь пришла со стороны. Нашелся человек, подавший руку Лысенко, и он с готовностью ухватился за эту возможность. Исходила она от семидесятилетней Ольги Борисовны Лепешинской.

Высшего образования Лепешинская не имела. Она была старым большевиком, с 1903 года жила несколько лет в эмиграции в Женеве (вместе с В.И. Лениным). После революции смогла каким-то образом внедриться в ряды научных работников. В 1931 году она заявила, что ею открыты отличные от описанных учеными оболочки животных клеток ( 9_71 ), а в 1934 году она сообщила об еще более сенсационном результате: обнаружении процесса превращения неживого в живое.

"Это было в 1933 году. Я изучала оболочки животных клеток. Желая изучить возрастные изменения оболочек, я решила проследить этот процесс на различных стадиях развития лягушки и начала с головастика. И что же я увидела? Я увидела желточные шары самой разнообразной формы ... Внимательно изучив несколько таких препаратов, я пришла к мысли, что передо мной картина развития какой-то клетки из желточного шара.

Развитие клетки - это совсем ново! Вирхов 9-9 , а вслед за ним и большинство современных биологов считают, что всякая клетка происходит только от клетки. Но вспоминаю, что Энгельс говорит совершенно другое:

"Бесклеточные начинают свое развитие с простого белкового комочка, вытягивающего в той или иной форме псевдоподии, - с монеры"" ( 9_72 ).

Первая публикация Лепешинской на эту тему ( 9_73 ) была раскритикована Н.К.Кольцовым ( 9_74 ). Специалисты отвергли гипотезу о наличии внешних оболочек животных клеток ( 9_75 ). Но Лепешинская не отказалась от своих взглядов (правда, публиковать ее опусы никто больше не брался, после обязательных рецензий статьи возвращались автору). Не прекратила она и своих "опытов". Она растирала в ступке гидры, кашицу пропускала сквозь марлю и разные сита ... и в ее руках якобы всегда из этого "бесклеточного материала", материала неживого, возникали новые живые делящиеся клетки. Это противоречило всему, что было известно о клетках. Ученые утверждали, что в ее "бесклеточном материале", в вязкой и мутной кашице обязательно сохранялись неповрежденными несколько клеток, которые и давали начало новым клеткам. Строгости и чистоты в поставленных ею "опытах" не хватало.

Тем не менее, Лепешинская нашла, как преуспеть в научной карьере. Пользуясь связями, она сумела "протолкнуть" свою рукопись к Сталину :

"В самый разгар войны, целиком поглощенный решением важнейших государственных вопросов, Иосиф Виссарионович нашел время познакомиться с моими работами еще в рукописи и поговорить со мной о них" ( 9_76 ).

Один разговор с великим кормчим отменил все возражения ученых, которых теперь Лепешинская начала публично третировать: "Внимание товарища Сталина к моей научной работе влило в меня неиссякаемую энергию и бесстрашие в борьбе с идеалистами всех мастей, со всеми трудностями и препятствиями, которые они ставили на пути моей научной работы" ( 9_77 ) 9-10 .

Отвагу она проявила не в постановке новых экспериментов, которые бы подтвердили верность ее предначертаний и отвергли бы придирки критиков как надуманные, а в другом. Она бесстрашно пренебрегала нормами научной этики и, минуя все установленные правила, вопреки мнению экспертов о ее трудах, сумела в 1945 году опубликовать в Издательстве Академии наук СССР книгу "Происхождение клеток из живого вещества" ( 9_79 ), в которой описывались все те же опыты, изобилующие погрешностями. Предисловие к книге взялся подписать Т.Д. Лысенко (текст его подготовили сама О.Б. Лепешинская и И.Е. Глущенко). В предисловии говорилось:

"Многолетняя успешная экспериментальная работа Ольги Борисовны Лепешинской представляет собой большой вклад в теоретические основы нашей советской биологии ... И можно быть уверенным, что научно- практическая значимость работы О.Б Лепешинской будет с годами только возрастать" ( 9_80 ). Книгу тут же представили в Комитет по Сталинским премиям, но все члены Комитета, кроме одного, проголосовали против этого предложения. За Лепешинскую подал голос только Т.Д.Лысенко. В следующем году Лепешинская составила на основании своих старых работ об оболочках животных клеток еще одну книгу и издала ее в другом государственном издательстве - Медгизе ( 9_81 ).

Как уже указывалось выше, в 1947 году позиции Лысенко и его сторонников сильно ослабли, и он уже не мог активно защищать Лепешинскую в это время (нельзя исключить и того, что он, хорошо зная боевитость характера Ольги Борисовны, и не стремился к этому, боясь заиметь в лице Лепешинской именно сейчас опасного конкурента на роль монополиста). А такая защита была очень ей в этот момент нужна, так как, сама того не ожидая, она изданием своих книг лишь подлила масла в огонь критики.

Группа самых известных и уважаемых специалистов в области цитологии и гистологии опубликовала открытое письмо в газете "Медицинский работник" (7 июля 1948 года), названное "Об одной ненаучной концепции" . В числе подписавших его тринадцати ученых были академик АМН СССР Н. Хлопин , члены-корреспонденты АН СССР В. Догель и Д. Насонов , член-корреспондент АМН СССР П.Светлов , профессор В.Александров . Характеристика, данная ими Лепешинской, была уничтожающей:

"... автор весьма слабо знаком с биологией вообще и с особенностями изучаемых ею объектов в частности ... Выдавая совершенно изжитые и потому в научном отношении реакционные взгляды за передовые, революционные, Лепешинская вводит в заблуждение широкого читателя и дезориентирует молодежь ... Ненаучная книга Лепешинской - досадное пятно в советской биологической литературе" ( 9_82 ).

Казалось, напору Лепешинской противопоставлена принципиальная и коллегиальная позиция авторитетных ученых. Но "Письмо 13-ти" было опубликовано 7 июля 1948 года, а через три недели началась августовская сессия ВАСХНИЛ , открывшая дорогу к административной власти в науке всем лепешинским сразу. В сентябре, как уже говорилось выше, в Академии меднаук состоялось похожее на васхниловское совещание, и там Лепешинская уже вела себя победителем. Однако Лысенко, видимо, в это время либо еще не осознал, какую пользу он может извлечь из "открытия" Лепешинской, либо не хотел помогать ей по каким-то другим причинам. Факт остается фактом, что в течение еще почти двух лет она так и не завоевала желанного признания. А, между тем, идея Лепешинской давала в руки Лысенко недостающее ему звено. В самом деле, если клетки пшеницы или другого вида внезапно, в одно мгновение, превращаются в клетки другого вида, то это должно означать, что все внутриклеточные структуры, все молекулы разом станут иными. Как ни был далек Трофим Денисович от понимания мира молекул, но совершенную невозможность таких превращений он не мог не осознавать 9-11 .

Ссылки: