Горькая Балка

Ранним утром выезжаем из Успенской. Рядом с обозом идут, едут мобилизованные в станице казаки. Теперь в каждой станице кубанский атаман полк. Филимонов и Кубанская краевая рада мобилизуют их и берут в поход с армией. Но винтовок нет, а потому они в обозе.

Выехали в широкую, изумрудную степь. Рысью обгоняет обоз кавалькада. В центре на массивном, гнедом коне - ген. Деникин, в форме, с погонами; лицо сурово-озабоченное; кругом него - офицеры и корниловские текинцы. Немного сзади строем едет Кубанская рада , выделяется характерная фигура Быча , с ним рядом Макаренко .

Весь день и всю ночь едет обоз по степи. Под утро должны переехать жел. дорогу под большой станцией Бело-Глинской. Рассветает, едут шагом - пылят подводы. Впереди затрещали выстрелы, сильней, сильней, ударила артиллерия. Бой на жел. дороге. Командуют: рысью! Понесся обоз, уже ясно видна станция, жел.-дор. путь, поезда. Впереди лежат цепи, от них долетает треск выстрелов, видны вспыхивающие дымки. Мчится обоз по дороге, мимо лежащих цепей. Они отстреливаются - перед ними чернеют большевистские цепи. Под грохот гранат, свист пуль прорвался обоз через жел.-дор. линию и подъезжает к слободе. Горькой Балке. Скачут подводы с крутого ската и, перелетев мост, тихо подымаются в гору, в село. У первой хаты лежит мертвая женщина, вверх лицом, согнулись в коленях ноги, ветер раздувает синюю с цветами юбку. Рядом с обозом - верховые.

"Что это за женщина, не знаете?" - спрашиваю я одного. Верховой тронул коня, едет с подводой и рассказывает, перегнувшись с седла:

"эта, сволочь, выдала наш первый разъезд; они у нее остановились - она их приняла хорошо, а сама к комиссару послала; их захватили, перестреляли, топорами перерубили; а когда второй разъезд утром приехал - опять к ней заехали, большевиками прикинулись, она и рассказала, как кадетов выдала... ну, вот и валяется..."

Зашли в хату. У стола красивая, смуглая женщина, с ребенком.

"Нет ли чего поесть, молодая?"

- "Да чего же поесть-то? молочка только".

"Давай молока, не бойся, за все заплатим". Она посадила на скамью толстого мальчика, принесла из сеней черный, глиняный горшок молока, нарезала мягкого, душистого хлеба. Мы едим - женщина взяла на руки ребенка, что-то шепчет ему, боязливо, украдкой взглядывая на нас.

"А где муж-то, молодая?" - Она встрепенулась, испуганно уставилась.

"Муж-то?.. в поле..." Помолчала... и вдруг быстро начала:

"спросить я вас хотела вот, боюсь я больно, не захватят его там ваши- то?"

"Зачем же захватят? Он работает?"

"Знамо, работает, да я слышу, стреляют-то вон в той стороне... а у нас допреже сказывали, ваши всех солдат расстреливают".

- "Это врали у вас".

- "То-то и я говорю, врали",- повторяет женщина, а в глазах, в лице - страх, недоверие. Вышли из хаты. От повозки к повозке ходят по площади люди, незаметно перешагивая через валяющихся, зарубленных людей.

"Кто это их зарубил?"

-"Черкесы. Тут ведь когда наши разъезды показались, комиссар вооружать всех стал. Ну вот их и перерубили. Там, на дороге, еще валяются".

Недалеко от площади - кладбище. У ограды лежит навзничь рыженький мужичонка - голова свернулась на сторону, грудь в крови, руки вытянулись по земле, правая твердо сжала крестное знамение. С краю-свежие могилы, белые кресты... На одном, на железной, крашеной дощечке выведено четким писарским почерком:

"Товарищ Андрей Голованов храбро пал в борьбе с врагами народа, в рядах красной армии, защищая революцию 1918 г. Под станцией Энем".

Вечереет. Смолкли выстрелы. Тронулся обоз по узкой улице, а Горькая Балка заклубилась черным дымом.

"Зажгли Балку",- говорит казак-возчик. "Черкесы это,- отвечает раненый,- они не щадят крестьян; раньше крестьяне их вырезали, а теперь они вот ни одной слободы не оставляют..."

На край темно-зеленой степи оперлось красное солнце. По траве бегут плоские лучи, зажигая ее алым цветом. Бирюзово-желтое небо темнеет...

Ссылки: