Смерть Савича О.Г. и жизнь Али Яковлевны

Летом я отправилась снова в экспедицию, на этот раз - на Кольский, на самую границу с Норвегией. Туда, в Никель и пришла мне телеграмма от Ани Наль о том, что умер Овадий Герцович ... Возвращаясь с Кольского, я заехала в Москву. Аля Яковлевна была безутешна. На мой вопрос, где похоронили Овадия Герцовича, она рассказала мне об удивительной договоренности между ними: "Понимаете, Леночка, мне Овадий Герцович всегда повторял, что он хотел бы, чтобы наш с ним пепел после кончины был смешан и развеян по ветру... Поскольку у меня не было возможности выяснить - шутит он или говорит всерьез, спросить его об этом мне не приходило в голову при последней его болезни (я думала только - как его спасти, вытянуть!), то мне остается только считать, что это его последняя воля..." Аля Яковлевна пережила Овадия Герцовича более чем на двадцать лет... Она приезжала в Питер, узнав о смерти Глеба , приезжала утешить меня, пожить со мной... Незадолго до кончины Глеба - неожиданно умер ее Кова ! Для всех это было громом среди ясного неба! Он был такой бодрый, энергичный, насмешливый - стопроцентный москвич! Аля Яковлевна очень горевала, вспоминала момент его рождения и смерть своей любимой сестры, которая поручила ей племянника...

Где-то в середине 1980-х Аля Яковлевна съездила в Париж . Еще до перестройки. Случай помог. Дальние родственники старых друзей Мгебровых оставили ей квартиру на время своего отпуска... Денег было у нее маловато. Когда я се допрашивала на этот счет, она отвечала: "Я не обедала... Дважды обедала... меня приглашали старые друзья!.. А своих денег мне хватало на булку и на масло... Но, Леночка!.. В Париже такая вкусная булка и такое масло!.. Да и зачем мне какие-то излишества! Со мной был мой родной город, город моей молодости, счастья, мой любимый французский язык!.. Я целыми днями бродила по Парижу. Откуда только силы брались!.."

Приезжая в Москву, я всегда являлась к Але Яковлевне. Один раз мы были у нее с Толиком Силиным . А в 1988 году я переехала в Москву. Тут настала моя очередь ездить на Запад. Сперва был Париж... Целый месяц! После этого я явилась к Але Яковлевне с какими-то сувенирами, которыми она трогательно восхищалась, и мы обсуждали Париж и парижан. Но чувствовала она себя плохо, хотя не признавалась, иронизировала на эту тему. А я меж тем должна была уезжать через месяц в Италию. И к тому же - на четыре месяца!.. Я понимала, что Рита (вдова Ковы) не оставляет Алю Яковлевну своими заботами, но мне было страшно и грустно. Я боялась признаться себе, что мы видимся в последний раз. Больше я не была на Азропортовской. И за своими письмами я не поехала, как мне сухо, по-деловому предложила Рита, когда, убедившись по возвращению, что телефон Али Яковлевны молчит, я дозвонилась ей. Не могла я туда ехать. Моих милых стариков не было. Все было кончено. И мне очень трудно было спросить у Риты, выполнена ли их посмертная воля?.. Так и не спросила!.. Но я надеюсь, что если не их пепел, то их души соединились где-нибудь в небытии и по- прежнему неразлучны.

Ссылки: