Королев С.П. приобщается к авиации

Каждый день видя из окон квартиры море, отец не мог не обратить внимание на базу гидросамолетов в Хлебной гавани . Самолеты взлетали с обособленной молом водной глади и кружились над морским простором. Однажды отец с Жоркой Калашниковым и двумя другими ребятами пошли туда посмотреть. Однако это оказалось непросто, так как вход на мол был перекрыт колючей проволокой, а за ней ходил часовой, не разрешавший подойти поближе. Но удержать ребят было невозможно. По соседству с молом находилась затопленная землечерпалка. Друзья подплыли к ней, сложили на выступавшей из воды ее части одежду и поплыли вдоль мола. А дальше можно было увидеть много интересного. Так продолжалось день, другой, третий. Наконец, это всем надоело. Всем, кроме моего отца, который продолжал туда ходить, подплывать к молу, цепляться за какие-то конструкции и наблюдать. Однажды часовой на него прикрикнул: "Что ты здесь вертишься? Зачем торчишь тут, парень?" На что тот простодушно ответил: "А мне интересно. Хочу посмотреть, как эти машины летают". - " Ну, интересно, так полезай сюда, помогать будешь". А ему это и нужно было. Он моментально пролез под проволоку, стал приглядываться и помогать. Вышел начальник базы, военный летчик, спросил: "Откуда этот парень?" - "Да он тут без конца глаза мозолит, я позвал его, чтоб помогал", - ответил часовой. В общем, отец там прижился. Механик начал обучать его собирать мотор, летчики беседовали с ним о премудростях авиации и стали брать в полеты.

Сначала Мария Николаевна ничего не знала, потому что он говорил: "Мамочка, пойду поплавать с Валей Божко или с Жорой Калашниковым". - "Ну, что ж, идите". "Ребята растут, какая-то самостоятельность им уже необходима", - думала она. И вдруг однажды выяснилось, что сын летает. А выяснилось так. Однажды она шла с ним по Пушкинской улице. День стоял чудесный. Над морем в небесной голубизне медленно плыли кучевые облака. Мария Николаевна взволнованно сказала: "Посмотри, Сереженька, до чего красивы облака на фоне неба!" И вдруг у него сорвалось: "Если бы ты видела, какие они красивые вблизи, когда солнце их золотит!" Она остановилась в изумлении. - "Ты что, летал?" Он на секунду смутился - ведь раньше никогда не врал, а мама всегда учила смотреть в глаза и говорить правду. Он повернулся к ней и сказал: "Да, мамочка, я летал и когда буду хорошо летать, возьму тебя с собой. Ты увидишь, какое наслаждение смотреть оттуда вниз на землю и на облака!" Так она узнала, что он летает. Эта новость стала источником многих тревог - ведь в газетах часто писали об авариях самолетов. Вскоре стало известно о гибели гидросамолета, пилотируемого Александром Алатырцевым , который обещал моему отцу: "Я тебя покатаю, и мы пролетим через ворота Вайнштейна". Эти "ворота" находились в скальном массиве, и летать там было запрещено. Алатырцев был смелым человеком и прекрасным летчиком, но однажды, пролетая сквозь "ворота", разбился насмерть. Трагедию переживал весь город. Когда Мария Николаевна и Григорий Михайлович узнали, что сын летает, они тоже стали интересоваться полетами, чтобы лучше понять ту сторону его жизни, которая была им совсем неизвестна.

А самой первой его тайну узнала моя мама. Ей, единственной из девочек, поверял он свои мысли и мечты. В тот день, когда отец впервые поднялся в воздух, он прибежал к ней домой. Они сидели на балконе, и он с восторгом рассказывал об этом первом своем полете, о том, как у него замирало сердце - но не от страха, а от радости и восторга. Мама вспоминала, что была поражена выражением его лица, - он был необыкновенно возбужден и по-настоящему счастлив. Говорил, что мечтает снова подняться в небо, мечтает летать. Она слушала удивленно и недоверчиво. Но вскоре поняла, что это очень серьезно, что он бесповоротно выбрал свой жизненный путь. В дальнейшем отец все больше увлекался авиацией, все чаще летал на гидросамолетах и постепенно стал своим в компании летчиков. Однажды они, отмечая какое-то событие, даже взяли его с собой в погребок "Гамбринус" , названный так в честь покровителя пивного дела короля Гамбринуса и оставшийся с дореволюционных времен. В этот погребок на Преображенской улице забегали иногда и стройпрофшкольцы, возвращаясь с Австрийского пляжа или из яхт- клуба, - не столько, чтобы выпить пива, сколько погрызть вкусных черных сухариков. В памяти мамы остались длинные полутемные залы, куда посетители спускались прямо с улицы по узкой каменной лестнице. Столами служили огромные дубовые бочки, стульями - небольшие бочонки. Необычная обстановка нравилась ребятам, и отец с удовольствием заходил в погребок вместе со всеми. Но то, что его взяли туда взрослые, военные летчики, что они считают его своим, придавало ему вес и в собственных глазах, и особенно в глазах изумленных сверстников.

Увлечение отца небом шло в ногу со всеобщим интересом к авиации, необыкновенно развившимся в 20-е годы в нашей стране и, конечно же, в Одессе. Молодежь увлекали призывы "Даешь крылья!", "Даешь мотор!", "Трудовой народ! Строй воздушный флот!", "Пролетарий - на самолет!" В строй-профшколе висел плакат: "От моделей - к планеру, от планера - к самолету!" Повсюду были развешаны обращения, призывавшие помогать созданию отечественной авиации. Шел сбор средств на постройку самолетов. В 1923 г. были организованы ОДВФ (Общество друзей воздушного флота) и ОАВУК (Общество авиации и воздухоплавания Украины и Крыма) . Вступительный взнос в ОАВУК составлял 50 копеек. Отец, решивший немедленно вступить в новое общество, попросил их у своей мамы. Конечно, Марии Николаевне было уже ясно, что интерес сына к авиации - не просто юношеское увлечение. Чтобы находиться ближе к подростку и лучше понимать его, Григорий Михайлович тоже записался в ОАВУК. Однажды туда пришла посылка - целый ящик книг, в основном на немецком языке, в которых никто не мог разобраться. Отец составил их список и принес несколько наиболее важных, с его точки зрения, книг домой. Он изучал немецкий язык в школе и попытался переводить с помощью словаря. Ему стал помогать отчим , который в молодости учился в Германии и свободно владел немецким. Эта работа была должным образом оценена - вскоре председатель общества Борис Владимирович Фаерштейн поручил отцу читать лекции по авиации для рабочих. Мария Николаевна вспоминала, что как-то сын сказал, чтобы его не ждали к обеду, так как он, наверное, вернется поздно. И объяснил, что идет в порт читать лекцию рабочим. Она с удивлением посмотрела на него: "Какую лекцию ты им можешь читать?" - "Лекцию по планеризму", - не без гордости ответил юноша. Однажды на одну из его лекций неожиданно пришел Григорий Михайлович и был поражен интересом и вниманием, с каким взрослые люди слушали 16-летнего паренька. А он, изучая специальную литературу, вскоре начал читать лекции на судоремонтных заводах имени Марти и Бадина (ранее - Белено Фендриха), Чижикова и других и даже получать за это деньги.

"Председателю Одесской Губспортсекции ОАВУК Настоящим прошу оплатить лекторский труд инструктора т. Королева, читавшего лекции 2 раза в неделю в течение времени с 15/VI по 15/ VII с.г. в вверенной мне группе. Итого за 8 (восемь) лекций.

Красвоенмор Иванов 30/VIII-24 г. г.Одесса

Эти занятия отец всегда проводил с увлечением. Побывав однажды на такой лекции, моя мама была потрясена его знаниями, логикой мышления и красноречием. По ее словам, она почувствовала силу и мощь его натуры, ей захотелось всегда и во всем ему помогать. И время не заставило себя ждать. В ту пору стройпрофшкольцы постоянно ходили заниматься в Одесскую публичную библиотеку , которую они по-свойски называли "публичкой". В этой прекрасной библиотеке имелись книги по всем разделам науки. Многое из того, что было рекомендовано прочесть и что читали другие ученики, например из греческой мифологии, отца не интересовало, вернее, он считал, что не может тратить попусту время. Он обычно просил мою маму прочесть это самой и потом рассказать ему. Мама честно все читала, конспектировала, а он в это время изучал книги и журналы по конструированию планеров и самолетов. По дороге домой она рассказывала ему прочитанное. Иногда они присаживались где-нибудь под фонарем и он записывал самое главное. Таким образом, изучала мифологию мама, а отец, благодаря ее обстоятельному рассказу и своей прекрасной памяти, всегда мог ответить на вопросы преподавателя и получить хорошие отметки. Мама помогала ему еще и тем, что по его просьбе подбирала в каталоге необходимую техническую литературу и таким образом экономила его время, которого ему уже тогда не хватало. Наверное, многим соученикам отца была непонятна его внешкольная жизнь, его одержимость, но мама его хорошо понимала.

К концу школы отец все больше и больше увлекался авиацией. Он ходил на лекции, не пропускал ни одного заседания Губспортсекции, участвовал в работе 1-й конференции планеристов , открывшейся 13 апреля 1924 г., и расширенного президиума Черноморской авиагруппы - 15 июля того же года, являлся членом Черноморской авиагруппы и технической комиссии кружка воздухоспорта Военморбазы, сам выступал перед рабочими с лекциями по авиации и планеризму и руководил планерными кружками на заводах имени Марти и Бадина и имени Чижикова, а также на Одесской военно-морской базе. На заседании Губспортсекции при Одесском Губотделе ОАВУК 27 мая 1924 г. одним из вопросов повестки дня был отчет отца о работе кружка на заводе имени Чижикова. Вот выдержка из протокола: "Об организации кружка при судоремонтном заводе им. т. Чижикова. Организатор кружка тов. Королев информирует ГСС о количественном и качественном составе кружка, указывает на низкий уровень знаний но авиации и сильное стремление его членов к работе. Кружок предполагает строить планер своей конструкции. Необходимы лектора для теоретических занятий". Отдавшись любимому делу, отец ослабил внимание к учебе. Он скептически относился к школьным дисциплинам, которые отвлекали его от занятий в планерных кружках и авиаспортивной секции, от самостоятельного штудирования теории воздухоплавания. Это, естественно, привело к снижению успеваемости. Мария Николаевна вспоминала, как однажды к ним домой, на Платонов мол, неожиданно пришел преподаватель математики Федор Акимович Темцуник , чтобы поговорить с родителями об учебе сына. Это встревожило их и они решили воздействовать на Сергея, с тем чтобы он больше занимался в школе и меньше уделял времени авиации. Они убеждали, что он должен прежде всего стать грамотным, культурным человеком, получить хорошее общее образование, и тогда любая специальность будет ему доступна. Но когда поняли, что сын занимается авиацией всерьез - работает с какими-то чертежами, которые он поначалу прятал, боясь, чтобы ему не запретили, - когда стало ясно, что это не прихоть, не каприз, а твердо поставленная цель, отчим стал всячески ему помогать. А помощь нужна была прежде всего по математике, так как отец в свои 16 лет решил сам сконструировать планер. И хотя школа давала неплохое образование, самостоятельно сделать все расчеты ему было нелегко. Думаю, что именно тогда он научился по- настоящему ценить время, и это стало одной из характерных черт его кипучей натуры. И в самом деле, нужно было успеть все: уроки, ОАВУК, планер. И не погулять тоже было невозможно - молодость брала свое. По последней причине шли насмарку все "графики времени".

Ссылки: