Королев П.Я. женится на Марии против ее желания1

Источник: Королева Н.С., 2002

Марии Павел Яковлевич не нравился, она не обращала на него сколько-нибудь серьезного внимания, да он и не был особенно заметен. Были у нее знакомые - более интересные молодые люди и больше нравившиеся ей. Некий удалой офицер сделал ей предложение еще в восьмом классе - она танцевала с ним в офицерском клубе мазурку. Офицер звенел шпорами, падал на одно колено и признавался в любви. Все смотрели с любопытством - красива была пара. Марию Матвеевну это тревожило: "Ах, эти офицеры! Сегодня он здесь, а завтра его в Сибирь ушлют или еще куда-нибудь. И не увидишь, не услышишь. А потом, это - голытьба, на 75 рублей живут!" Когда галантный кавалер предложил Марии руку и сердце, она и думать об этом не хотела - надо было заканчивать гимназию. Потом он уехал из Нежина и следы его потерлись. Через много лет они случайно встретились в Киеве. "Маруся! Все те же глаза. Я Вас не забыл!" Но пути их уже пошли врозь и больше никогда не соприкасались. Предложение Павла Яковлевича застало Марию врасплох. Она рассказывала мне, как он пришел к ней домой и попросил пройти с ним в сад. У нее сразу сжалось сердце, а он сказал: "Я предлагаю вам выйти за мен замуж". Она ответила, что замуж пока не собирается, а хочет ехать в Петербург поступать на Высшие женские курсы. Это его несколько озадачило, но не смутило. Он предложил пойти в дом. Войдя в комнату, где сидели родители, он сразу сказал, что просит их благословения. Мария Матвеевна сняла икону и благословила их, говоря при этом: "Все очень хорошо, очень подходяще".

У Марии сложилось впечатление, что родители были в курсе дела и не особенно удивились. Однако она продолжала противиться этому браку, поэтому решено было собрать семейный совет, на который вскоре съехались родственники и близкие друзья. Обсуждение ее судьбы было всесторонним, а решение единодушным: "Замуж!". На все возражения девушки, мечтавшей поехать в Петербург учиться, ответ был такой: "А что хорошего? Вот окончила курсы докторша и работает в земской больнице, голых мужиков осматривает. Срам какой. Только этого не хватало!" Докторша была первой или второй курсисткой в городе, и провинция возмущалась. Мария уверяла, что хочет быть учительницей. Ей возражали: "Поедешь в Петербург, там родичей нема, знакомых нема, будешь одна, та кий-небудь дурак голову скрутит. Замуж!"Благо было за кого. Удивляться не приходится: вся жизнь в Нежине текла как бы в прошлых веках. Младший брат моей бабушки, Василий Николаевич, который в 1905 г. еще учился в гимназии, вспоминал, что это был особенно шумный для семьи год: частые гости, интересные вечера, смех, остроты, а в центре внимания - Юрий и Маруся . За Марусей ухаживало много молодых людей. Это были, главным образом, товарищи старшего брата Юрия, и Василий был горд, что они и на него, гимназиста, младшего брата, обращали внимание - по всей вероятности, для того, чтобы он замолвил старшей сестре словечко в их пользу. И вдруг совершенно неожиданно в семье пополз слух, что Маруся выходит замуж. И за кого? За Павла Яковлевича Королева. Хотя Королев бывал в доме уже давно, его мало кто толком знал. Кажется, ни у кого, в том числе у Василия , и в мыслях не было, что он может сделать предложение сестре. Сам Василий относился к нему довольно безразлично, скорее холодно. Он вообще не мог понять, зачем Марусе, такой молодой, красивой, веселой, только что окончившей гимназию, надо выходить замуж и, следовательно, покидать родительский дом. Тем более что и сама Маруся не хотела выходить за Королева, и братья с младшей сестрой протестовали, доказывая нелепость этого брака. Отец говорил: "Как хочешь, дочка", - но твердая рука матери победила. Она была непреклонна, считая, что Королев для дочери - подходящая пара. Он хоть и старше Марии на 11 лет, но зато человек с положением, окончил институт, получил место учителя с окладом сразу в 150 рублей. О том, что у него большая и бедная семь, никто не знал - Могилев был далеко. В то же время нравилось, что Королев скромен, играет на скрипке, а иной вроде красивее, да лишнюю рюмку с отцом любит выпить, а третий не только с Марусей танцует, но и с другими девушками. Одним словом, Павел Яковлевич очень обхаживал Марию Матвеевну и показался ей идеальным женихом для старшей дочери, а кроме того, первым попросил родительского благословения - что ж тут думать! Мария плакала, жаловалась подругам, но уговоры продолжались. "Ничего, сживется - слюбится", - говорила Мари Матвеевна. Она сама выходила замуж за человека старше ее - и сжилась, и слюбилась. Конечно, ее муж обладал исключительным характером и удивительным внутренним благородством. Мать наделась, что у Маруси все повторится. На сетования дочери, что Павел Яковлевич некрасив, она отвечала: "Мужчина трошки краще чорта - уже красавец". При таких доводах отстаивать свое 48 мнение семнадцатилетней девушке было трудно. Понятно, что она не знала жизни, и хотя в седьмом классе гимназии преподавали естествознание, но, как рассказывала моя бабушка, в учебнике лягушке было посвщено несколько страниц, а человеку, строению его тела - одна страница. Да и на той был изображен скелет, скромно повернутый спиной, и написаны какие-то общие фразы. Это было практически все, что знали гимназистки о природе человека. Немудрено, что Маруся не очень представляла, что такое замужество и семья. Сил сопротивляться ей хватило лишь на два месяца. В конце концов, Мария Матвеевна призвала на помощь мужа. Бабушка вспоминала, как первого августа отец пришел в сад, где она отдыхала, и сказал: "Ну що, Маруся, а може й краще буде, що ти вийдеш замуж. Хто знае, що там буде, а тут вийдеш замуж, уже будеш хазйкой. Може, Маша i права. Виходь, бо вона мене задасть". И потерявшая последнюю опору, вконец обескураженная дочь обреченно произнесла: "Ну, если и ты, отец, говоришь так, то выйду". Вопрос о свадьбе был решен. Получив, наконец, согласие невесты, Павел Яковлевич обратился к директору Историко-филологического института с прошением о выдаче ему удостоверения, подтверждающего отсутствие каких-либо препятствий для вступления его в законный брак с дочерью купца Марией Николаевной Москаленко. Таковое ему было тотчас выдано.

"УДОСТОВЕРЕНИЕ 3 августа 1905 г. N 1150 Дано сие за надлежащей подписью с приложением казенной печати окончившему в сем году Историко-филологический Институт Князя Безбородко в Нежине, ныне назначенному г. Министром Народного просвещения преподавателем Екатеринодарской мужской гимназии Павлу Яковлевичу Королеву в том, что, как видно из его документов, он, Королев, происходит из мещан, православного вероисповедания, родился 7 января 1877 года, холост и на вступление его в законный брак с дочерью купца девицею Марией Николаевной Москаленко препятствий никаких не имеется . За директора института Инспектор (подпись)".

Две недели ушли на срочную подготовку к свадьбе, которая по-прежнему не радовала невесту. Уложили полный сундук приданого: постельное белье, скатерти, полотенца и многое другое. В день свадьбы, когда невесту стали одевать, она обливалась слезами. И вот уже пора было ехать к венцу, а невеста недвижно, словно мраморная статуя, стояла в своем длинном белом платье. Тут мать, поняв, наверное, внутренним чутьем, что может принести непоправимое горе любимой дочери, вдруг сказала: "Маруся! Теперь вижу, что сделала ошибку, которая может испортить тебе жизнь. Давай попросим всех родичей и гостей разъехаться, спрячем твое платье, я сделаю вид, что заболела, ты не поедешь в церковь, и свадьбы не будет". На "Нет, раз уж я согласилась, надо ехать". Приглашенные сели в экипажи, жених с невестой - в карету, которую по такому сл Нежинской епархии, и поехали на венчание. 15 августа 1905 г. Марию Николаевну Москаленко и Павла Яковлевича Королева торжественно обвенчали в Николаевском соборе города Нежина. Оба брата Марии Матвеевны - Василий и Михаил Фурса - были поручителями (как теперь говорят - свидетелями) со стороны невесты. Поручителями жениха стали его брат Иван Яковлевич Королев и муж его сестры Марии, чиновник Могилевского Губернского присутствия Иван Адамович Волосиков. Сын Николая Гавриловича Лазаренко Александр, которому тогда было 8 лет, нес длинный шлейф шелкового платья невесты, а потом горько плакал от обиды, что его не пустили на свадебный бал.

После венчания приехали домой. И тут случился неприятный эпизод. В углу гостиной стоял столик и на нем, по обычаю, поставили привезенные из собора образа и свечи, а перед ними - вазочку с пшеницей. Когда молодые входили в дом, их щедро осыпали пшеницей, чтобы, как считалось, в семье поселились богатство и благополучие. Они подошли к столику и сели по обе стороны от него. Вокруг с шумом размещались гости. Горела люстра, горели свечи.

И вдруг дядя Михаил, сидевший неподалеку, позвал Марию Матвеевну и тихо сказал: "Смотри, мышь грызет зерно - плоха примета". И действительно, на столике сидела мышь. В течение нескольких секунд она грызла зерна пшеницы, а потом исчезла. Ее появление было тем более удивительным, что здесь никогда мышей не видели - ведь дом был высокий, на массивном кирпичном фундаменте. И вот в большой комнате, где находилось несколько дестков человек, откуда-то появилась мышь. Шум, яркий свет - и мышь на столе. Много позднее, когда Мария Николаевна уже ушла от мужа, дядя Миша напомнил ей этот эпизод, сказав: "То была примета, то была твоя судьба. Я сказал тогда твоей маме, что зря мы выдали Марусю за Королева, не будет ей житья. Так и случилось". И тем не менее свадебное торжество продолжалось. Ужин был заказан в ресторане при ближайшей городской гостинице. Собралось много гостей, играла музыка. Словом, блеснули. Выдавали ведь замуж первую, старшую дочь. Но веселой свадьба уже быть не могла. К тому времени Мария Матвеевна окончательно поняла - и плохая примета только укрепила ее в мрачных мыслях, - что совершила ошибку, что упорством своим загубила, испортила жизнь дочери. Павел Яковлевич пригласил на свадьбу почти всю свою семью: мать, замужнюю сестру, двух сестер-близнецов и трех братьев. Отец приехать не смог, так как был смертельно болен туберкулезом легких, или, как тогда говорили, чахоткой. На следующий после свадьбы день молодые уезжали на Кубань, в Екатеринодар (ныне - Краснодар) , куда Королев был назначен преподавателем русского зыка в мужской гимназии. Павел Яковлевич был не очень доволен назначением. Но согласно издавна заведенному порядку, студенты, оканчивавшие Историко-филологический институт, выбирали себе место работы из имевшихся вакансий поочередно, в зависимости от успеваемости. Павел Яковлевич делал выбор вторым, так как у него была одна тройка, а студент В.В. Данилов окончил учебу без троек и таким образом заслужил право первого выбора из тех 13 мест (выпускников было тринадцать), которые попечитель округа прислал из Киева для распределения студентов. Данилов, симпатичный, по словам моей бабушки, молодой человек с черными глазами, немного похожий прической и профилем на Гоголя, часто бывавший в доме Москаленко, выбрал Екатеринослав (сегодня - Днепропетровск), который считался среди всех возможных мест наиболее престижным. Самолюбие Королева было уязвлено. В Екатеринодар, по желанию Павла Яковлевича, взяли с собой его младшего брата Алексея Королева , которому в то время было 13 лет.

На вокзале их провожали Николай Яковлевич, Мария Матвеевна, Юрий, Василий, Нюша и друзья. Бабушка вспоминала, что мать горько плакала, отец тоже смахнул слезу. Юрий крепко обнял сестру - ему тяжело было с ней расставаться. Все это возмутило Павла Яковлевича. Он считал происходящее неестественным, ненормальным: выдали замуж, а теперь оплакивают. Его обуяла ревность - и к матери, и к брату, и даже к отцу своей жены. Это было первое, что резануло мою бабушку по сердцу.

Ссылки: