Винцентини К.М. отзывают из Казани в Москву

Источник: Королева Н.С., 2002

В конце 1941 г. мама продолжала работать в Казани. Перед Новым годом ей разрешили съездить к нам в Йошкар-Олу. Вскоре она получила телеграмму из Казани о том, что ей надо немедленно возвращаться, так как сотрудники Центрального института усовершенствования врачей отзываются в Москву. Бабушка Софья Федоровна что-то продала, что-то обменяла, чтобы подготовить Марии Николаевне посылку: мыло, кусок сала, какие-то продукты. В общем, наполнили рюкзак и сумку. Желающих сесть в поезд до Казани было так много, что проникнуть в вагон оказалось невозможным. Мама со своими громоздкими вещами уехала в сильный мороз на вагонной подножке. На вокзале в Казани ее встречала начальник медсанчасти госпиталя, в доме которой мама жила. Та подтвердила, что действительно получен приказ наркома здравоохранения о возвращении в Москву и, как ни жалко расставаться с москвичами, душевными людьми и квалифицированными специалистами, ничего не поделаешь. Предстоит вернуться многим сотрудникам во главе с директором института В.П. Лебедевой . Казанцы устроили отъезжающим торявственный ужин, дали с собой много различных продуктов и усадили в санитарный поезд.

В столицу приехали поздним вечером. С Казанского вокзала маме пришлось идти в Марьину Рощу пешком - трамваи не ходили. Это оказалось нелегко, ведь расстояние довольно большое, да еще тяжелая ноша в руках. По счастью, не было налета и не пришлось отсиживаться в убежище. Теряя на морозе последние силы, мама позвонила на Октябрьскую из попавшегося очень кстати телефона-автомата и попросила Григория Михайловича выйти ей навстречу. Он пришел немедленно. Как только вошли в квартиру, прозвучал сигнал воздушной тревоги, но на него никто не обратил внимания. Мама снова оказалась в доме, где ее любили. Свекровь относилась к ней как к своей дочери, и сейчас мамин приезд оказался радостной неожиданностью.

В 1942 г., когда ситуация на фронте улучшилась, в столицу стали разрешать командировки из других городов. Тогда была направлена в Москву и Э.М. Рачевская . Узнав о предстоящей поездке, отец подготовил посылку - куски высохшего белого хлеба, шоколад - и пропуск на вынос продуктов с завода. Он сказал отъезжающей, что в Москве остались близкие и дорогие ему люди: мать, которую он очень любит и которой многим обязан, отчим, исключительно добрый, заботливый человек, и жена, его самый большой и любимый друг. О жене было сказано особо: она похожа на маркизу - у нее совершенно седая голова и красивое молодое лицо с ясными голубыми глазами, она - кандидат медицинских наук, хирург-травматолог, работает в Боткинской больнице. И еще у него есть семилетняя дочка Наташа, похожая на него. Телефон Марии Николаевны был написан на упаковке посылки. Кроме посылки отец просил передать уже давно написанное им письмо, которое он не мог переслать, так как почта еще не работала.

Приехав в Москву, Эсфирь Михайловна сразу же позвонила на Октябрьскую и на следующий день приехала туда. Ее с нетерпением ждали мама, Мария Николаевна и Григорий Михайлович. По словам гостьи, они оказались такими, как описал отец.

Все с жадностью слушали рассказ о жизни в Омске, расспрашивали, как выглядит мой отец, здоров ли, во что одет. Э.М. Рачевскую глубоко тронула взаимная любовь и забота уже несколько лет оторванных друг от друга людей. Взяв письмо для отца и переданную мамой в подарок курительную трубку, она ушла и через несколько дней вернулась в Омск.

Вот что написал отец в привезенном письме, его мама хранила всю жизнь. См. Письмо Королева С.П. жене из Омска в Москву, 1942

Пришла пора, и Э.М. Рачевская стала готовиться к возвращению из Омска в Москву. Узнав об этом, отец пригласил ее в свой кабинет и вручил сверток со словами: "Это вам на память от меня сувениры, сделанные собственноручно". В свертке находились пластмассовая расческа, на ручке которой были наклеены художественно исполненные буквы "Э.Р." - инициалы Э. Рачевской, и небольшая пластмассовая коробочка с крышкой. На следующий день Эсфирь Михайловна передала отцу ответный подарок - черный вышитый кисет, наполненный махоркой. Курево в то время было дефицитом, отец много курил, ловко закручивая махорку в газетную бумагу, так что подарок оказался кстати. Годы спустя отец привез этот кисет домой, и он находится теперь в его домашнем музее.

А тогда Э.М. Рачевская посетовала, что у нее нет чемодана и некуда сложить вещи. Отец пообещал подобрать на заводской свалке подходящий ящик, сказав, что завтра на ходу сбросит его с телеги, на которой поедет в город на совещание. "На ходу", так как остановить даже на минуту старую заводскую лошадь по кличке Маргарита не представлялось возможным -ее потом нельзя было сдвинуть с места. Так и сделали. Отец восседал на козлах и руководил своенравной Маргаритой, охранник ехал сзади. В условленном месте отец сбросил ящик, который и послужил Э.М. Рачевской чемоданом.

Шел трудный 1942 год. После возвращения в Москву мама работала вначале хирургом, потом заведующей отделением и считалась одним из ведущих хирургов-травматологов Боткинской больницы . Как правило, она оперировала самых тяжелых раненых. Приходилось проводить операции и в прифронтовой полосе - помню ее рассказ о трудной поездке в медсанбат под Волоколамском. Боткинская больница тоже имела статус прифронтового госпиталя и поток раненых не прерывался ни на один день. Иногда хирургам, а ими были в основном женщины, приходилось по двое суток стоять в операционной, переходя от одного стола к другому. Силы поддерживали американским шоколадом "Коло".

Ссылки: