Сезон 1923 года Гидроторфа на Электропередаче был неудачен

В конце августа Ответственный Руководитель Гидроторфа отчитывался перед МОГЭСом за прошедшую на "Электропередаче" торфяную кампанию: "Сезон 1923 года прошел для Гидроторфа на Электропередаче при крайне неблагоприятных климатических, трудовых и финансовых условиях, вследствие чего программа на 1923 год (6 миллионов пудов по определению Госплана и ГУТа) не была полностью выполнена. А именно добыто было 5,5 миллионов пудов, хотя оборудование давало полную возможность добыть 7 миллионов пудов, на каковое количество Гидроторф и заключил договор с МОГЭСом. Главные причины этому следующие. Благодаря очень поздней весне к работе можно было приступить только около 20 мая. Если бы Гидроторф располагал обученным персоналом, то с первого же дня можно было начать работу полным ходом, так как уже 25 мая в работе были все 10 кранов. К сожалению, весь обученный в прошлом году персонал и мотористы, приученные к обращению с паровыми и электрическими кранами, были нами уволены зимой за отсутствием денег, и когда часть этих мотористов явилась весной, мы не могли их принять, так как [Богородская] Биржа Труда требовала приема мотористов в очередь. Несмотря на наши протесты Биржа Труда снабдила нас 120 чел. мотористов совершенно невежественных, из которых большинство никогда не видело машин и только около 18 человек старых мотористов нам удалось провести через Биржу. Таким образом, мы начали сезон с совершенно невежественным персоналом на кранах. Весь персонал при торфососе состоит из двух неквалифицированных рабочих, стоящих на брандспойтах (с этими все было благополучно, так как работа очень проста), и двух квалифицированных мотористов, из которых один стоит на торфососном кране, а другой на пеньевом кране. Кроме того, нужны были толковые мотористы для насосов высокого давления и для торфяных насосов. Таким образом, центр тяжести производства лежит не в чернорабочем персонале, который совершенно ничтожен и может быть обучен в течение одного-двух дней, а в квалифицированном персонале, управляющем сложными и дорогими кранами. Эти мотористы по своему глубокому невежеству и незнакомству с механическим оборудованием причинили нам чрезвычайные хлопоты и ввели нас в большие убытки, так как при всем своем старании и добросовестном отношении к труду, которое мы вполне признаем, они никак не могли быстро освоиться с незнакомыми механизмами и то и дело портили их, включая, например, моторы не в том порядке, как следует, или ломая механизмы по непониманию их значения и свойств. Весь май и июнь вся работа высшего технического персонала Гидроторфа сводилась к обучению мотористов. Но несмотря на огромные затраченные усилия работа шла крайне медленно и сопровождалась порчей и гибелью целого ряда моторов, машин и аппаратов. Одних только больших электрических моторов было затоплено и сожжено 7 штук. <...> В конце июня наступили исключительные, небывалые дожди, продолжавшиеся до середины августа, то есть как раз до конца сезона Гидроторфа. Эти дожди резко отразились на производстве, так как как раз к концу июня залиты были [гидромассой] все поля [сушки], а с июля должен был начаться второй залив на тех же полях, как это всегда имело [место] до сих пор. Этот второй залив не мог быть произведен своевременно, так как торф под влиянием непрерывных дождей не высыхал и его нельзя было убрать с полей стилки. Поэтому, начиная с 1 июля, добыча начинает падать, полей разлива не хватает и поэтому краны стоят непроизводительно <...>. <...> Если бы в запасе у Гидроторфа имелись поля в достаточном количестве (десятин около 200), то никакой катастрофы с добычей не произошло бы, производство шло бы нормально. Так как не было бы надобности торопиться с подъемом торфа с полей, то он мог бы спокойно досыхать, так как торф в конце концов сохнет и под дождем, дойдя до известной степени [влажности], но конечно процесс происходит медленнее. Благодаря ограниченности наших полей нам пришлось форсировать сушку торфа, то есть ускорить процессы перекладывания торфа и собирания его в небольшие штабели для того, чтобы освободить площади для залива. Эта форсировка, крайне нежелательная, была неизбежна, иначе просто пришлось бы остановить производство и стоять. <...>

Вообще этот год, крайне неблагоприятный для торфодобывания, дал нам очень ценные указания, как надо обращаться с гидроторфом для того, чтобы можно было работать даже в самый дождливый период. Предыдущие сухие года таких указаний нам дать не могли и поэтому, несмотря на неудачу этого года, мы не считаем его потерянным. Оказывается, что на разлитый, коагулированный торф дождь почти не оказывает влияния и очень мало его портит до тех пор, пока он не разрезан. Если торф разрезали при содержании сухого вещества в 10-11%, как это мы делали в прежние года, то такой торф, попав под дождь, сильно размывается, совершенно как машинно-формованный торф. Отдельные кирпичи слипаются, и потом нужно много времени, чтобы кирпичи вновь разделились и высохли. Если же довести содержание сухого вещества до 13% и тогда резать торф [на кирпичи], т.е. резать его на несколько дней позже, то этот торф почти не боится дождя и им не размывается. В дальнейшем торф, сложенный в клетки, дождя уже совершенно не боится, и дожди только замедляют время высушки этого торфа. Таким образом, урок этого года, что в сухую погоду торф надо резать при влажности 89-90%, а при влажной погоде и непрерывных дождях - при 86-87%. При этих условиях торф не пострадает, и производство можно вести во всякую погоду. Вообще говоря, получается интересная параллель: машинно-формованный и гидравлический торф взаимно друг друга дополняют и страхуют по своим свойствам.

Машинно-формованный торф очень боится дождей в первую половину сезона (в мае и июне) и мало боится дождей июльских и августовских, так как сезон машинно-формованного торфа кончается в середине июля. Наоборот, гидравлически торф при наличии достаточного количества полей совершенно не боится дождей майских и июньских, но ему опасны дожди второй половины июля и начала августа. <...>Сезон был закончен 14 августа, ввиду непрерывных дождей. В прошлом году весь торф, залитый до 15 августа, благодаря сухой осени высох вполне и получился прекрасный торф, гораздо лучший чем торф начала сезона [1922 года]. Если в этом году осень будет аналогична предыдущей, то весь торф высохнет. Если же дождливая погода будет продолжаться, то известная часть торфа останется сырой и должна будет досушена в будущем году весной. Торф с влажностью в 40-45% замерзает и оттаивает в следующем году без порчи своих качеств. Торф с влажностью более 45% портится физически при замерзании, т.е. он становится рыхлым и гигроскопичным. Конечно, при хорошей погоде весной он может быть досушен и сожжен, но все же это будет торф второго сорта. В данный момент, когда пишется этот отчет, погода как будто уже установилась благоприятная, и сушка торфа идет быстро. Судить же об окончательных результатах можно будет только в конце осени. Вывод из всего вышеизложенного тот, что Гидроторф может работать во всякую погоду, но при непременном условии наличия достаточного, вернее даже избыточного, количества полей стилки. Так как стоимость подготовки полей стилки составляет около 10% стоимости оборудования добычи торфа на данном болоте гидравлическим способом, то увеличение количества полей на 30-40% не вызовет чрезмерных расходов и потому в будущем надо готовить поля с очень большим запасом. При этих условиях можно быть уверенным в том, что климатические влияния не отразятся на добыче торфа гидравлическим способом.

Немалую роль в числе неблагоприятных факторов этого года сыграло также совершенно неудовлетворительное финансирование - жалованье за июнь было выплачено только в конце июля и начале августа, что влекло за собой итальянские забастовки торфяного персонала и крайне вредно отражалось на темпе работ в июле месяце".

Изобретатели, наконец-то, почти до конца изучили "замечательно подлую природу торфа", в том числе и гидроторфа. И, как говорится, тут бы Гидроторфу и развернуться в Центральной России, при постоянно снижающейся финансовой поддержке со стороны государства, но все это было похерено, как мы увидим в дальнейшем, по разным - идеологическим, "бухгалтерским" причинам, из-за административного зуда большевиков и так далее. В частности, Гидроторф вместо планировавшихся 11 миллионов добыл за сезон 1923-го всего 7,3 миллиона пудов. В конце августа Р.Э. Классон уехал в отпуск, за границу. И в его отсутствие "итальянские забастовки" рабочих из-за существенного недофинансирования переросли уже в полноценные отказы трудиться.

Ссылки: