О пенсии Евгении Николаевне Классон

И перенесемся для этого на два десятилетия вперед. Как будет видно дальше, за это время "наивысшая пенсия" превратилась в полунищенское пособие. В фонде 5446 (СНК-Совмин СССР) ГАРФ хранится письмо Е.Н. Классон от января 1947 г. на имя заместителя председателя Совмина СССР В.М. Скрябина-Молотова . Речь идет о Евгении Николаевне (1875 - 1952) , второй жене Р.Э. Классона.

Процитируем этот замечательный документ, вполне адекватно отражающий дух "социалистической эпохи": В середине ноября [1946 г.], в Ваше отсутствие, я послала на Ваше имя письмо, копию которого я при сем прилагаю. Это письмо было переслано в Министерство электростанций, для которого оно не предназначалось ни по содержанию, ни по форме. 20.XII я получила из Министерства электростанций следующую полуофициальную записку: "Евгения Николаевна, в связи с вашим заявлением на имя Вячеслава Михайловича Молотова , Министр электростанций т. Жимерин Д.Г. дал Управлению Делами следующие указания:

1. Выдать Вам единовременное пособие в сумме 2000 руб.

2. Произвести за счет министерства в летний период 1947 г. ремонт Вашей квартиры в пределах 2000 руб.

3. Выдать Вам ордера на качественный ширпотреб - 2 ордера на шерстяные ткани и 5 ордеров на белье".

Стороной я узнала, что Министерство электростанций возбудило ходатайство о значительном повышении моей пенсии. Я очень тронута отзывчивостью Министерства электростанций, по данным которого 70% всего торфяного топлива добывается способом "Гидроторфа" , изобретенного моим мужем, и я нисколько не сомневаюсь, что 2000 руб. есть максимум того, что министерство имело право мне выдать. Но я должна с прискорбием сказать, что эта сумма никак не может помочь мне выйти из того крайнего положения, которое описано в моем письме к Вам от ноября месяца и к которому я могла бы еще прибавить, что с наступлением тепла мне будет абсолютно необходимо выехать за город, что так же связано со значительными расходами, для меня непосильными.

В.М. Скрябин-Молотов, ознакомившись с предыдущим письмом (в копии) и с настоящей просьбой Е.Н. Классон, наложил на ней резолюцию:

"т. Жимерину, [управделами Совмина СССР] т. Чадаеву, прошу принять меры". Так о чем же писала вдова, с "полунищенской, персональной пенсией", в ноябре 1946-го? Этот документ еще гуще передает дух "социалистической эпохи", т.е. времени тотальной карточно- распределительной системы (хотя карточки вскоре и были отменены, но за советские рубли далеко не все и далеко не всегда можно было приобрести, даже в Москве и Ленинграде, которые были на особом положении, и особенно - в провинции; поэтому продолжали существовать закрытые столовые и распределители продовольствия и ширпотреба, санатории и больницы для партийно-хозяйственной элиты):

В октябре прошлого [1945] года меня постигло тяжелое несчастье - кровоизлияние в оболочку мозга <...>. Спустя год, хотя и нахожусь в состоянии общей большой слабости при слишком высоком кровяном давлении, но владею собой настолько, что могу, прежде всего, оценить свой неоплатный долг перед Вами и перед Советом Министров за то исключительное великодушие, с которым Вы и Совет Министров откликнулись на призыв моих родных о помощи, распоряжением по СНК СССР *17298-р от 2 декабря 1945 г. <...> Я позволю себе сказать с чистой совестью, что я никогда не злоупотребляла весьма высокой оценкой Советским Правительством заслуг моего покойного мужа - Р.Э. Классона, как одного из самых выдающихся инженеров своего времени, пионера отечественной электрификации и изобретателя, выдвинувшего и оправдавшего практикой крупнейшую техническую идею использовать неисчерпаемые торфяные богатства Советского Союза, как новой мощной топливной базы для отечественной энергетики. За 20 лет со дня его смерти я позволила себе обратиться к содействию высшего органа Правительства - СНК СССР только в период 1942-1944 гг. со следующими просьбами: о закреплении за мной двух комнат моей бывшей квартиры, об исправлении разряда моей персональной пенсии - не по РСФСР, а по СССР и о некотором улучшении моего питания и приобретении предметов широкого потребления. Результатом последнего была выдача мне Наркомторгом СССР абонемента на сухой паек и единовременного лимита на промтовары сроком на один месяц на сумму 1000 руб., который мне не удалось использовать желательным образом. В этот тяжелый период времени, когда мое здоровье и силы значительно пошатнулись и личный мой заработок от [частных] уроков пения свелся к минимуму, я должна была ликвидировать большую часть своего скромного домашнего имущества. Поэтому, когда затем случился со мной удар, мои родные, не обладая средствами, были принуждены обратиться за помощью к Вам и, в Вашем лице, к Совету Министров. Та же причина заставляет меня обращаться к тому же великодушному источнику помощи и теперь, когда я отдаю себе полный отчет в своем положении.

Глубокоуважаемый Вячеслав Михайлович, я должна с полной откровенностью сказать Вам, что это положение явится совершенно безвыходным, если Советское Правительство вновь не проявит по отношению ко мне своей отеческой заботы в виде предоставления мне, в дополнение к моей персональной пенсии в 500 руб., необходимой пожизненной помощи, принимая в соображение кроме других и то обстоятельство, что я, как безнадежный инвалид, не только не могу отныне рассчитывать на какой- нибудь личный заработок, но бесповоротно вынуждена пользоваться постоянными услугами специального человека, находящегося на моем полном иждивении. Что же касается моих внутренних ресурсов, то все они практически исчерпываются одним пианино, прослужившим мне 50 лет, и кое- какой весьма подержанной мебелью; причем я уже давно нуждаюсь в обновлении свой одежды, белья и обуви. Кроме того, нельзя не упомянуть о том, что проведение необходимой реформы по ликвидации нормированного снабжения , в ее переходной стадии, еще больше отягчает создавшиеся для меня условия<...>.

Кроме двух писем Е.Н. Классон В.М. Скрябину-Молотову в фонде 5446 ГАРФ имеется и справка, по-видимому, предназначавшаяся для комиссии по назначению персональных пенсий. Из нее следует, что вдова до 1 января 1945 г. получала 300 руб., а затем пенсия была увеличена до 500 руб. в месяц. Распоряжением же СНК СССР от 2 декабря 1945 г. ей было выдано единовременное пособие в размере 20000 руб. и установлен "продовольственный лимит" в 300 руб. в месяц на "период нормированного снабжения".

В то же время министр электростанций СССР Д.Г. Жимерин в начале 1947- го возбудил ходатайство об увеличении гражданке Е.Н. Классон персональной пенсии до 1500 руб. в месяц. Рассмотрев все обстоятельства и возможности "великодушного источника помощи" и исходя из "справедливой и доброй памяти о заслугах инженера Р.Э. Классона" (а короткая справка о нем тоже была приложена к бумагам), комиссия в феврале 1947-го решила увеличить размер пенсии Е.Н. Мотовиловой (Классон?) , но не до 1500, а лишь до 800 руб. Ну что же, остается только посочувствовать нашему народу, которому приходилось элементарно выживать "под большевиками" (за исключением, естественно, все той же партийно-хозяйственной элиты). Кстати, в фонде 5446 ГАРФ имеются тысячи обращений к властям с просьбой помочь простым людям, а представителям номенклатуры - прикрепиться к закрытой Кремлевской столовой "лечебного питания", попасть в закрытый санаторий "Барвиха" и т.д. и т.п. Благодатная тема для объективных исследователей социализма и с нечеловеческим, и "с человеческим лицом"!

Сколько диссертаций на звание кандидата исторических наук можно было бы на ней защитить!

Ссылки: