Некрасов В.П. после "окопов", 1948

Со всех издательств, журналов посыпались просьбы - писать для них, печатать его "Окопы" и пр. Его послали в Германию [(в Берлин, в 1948 г.)], дали уйму денег, чуть ли не 10 000 валютой. По какой-то дикой глупости он снимал себе не номер, а целые апартаменты в гостинице. Послали его как корреспондента "Литературной газеты". Зина была в Крыму с его друзьями, я в Киеве - одна. Приходит "Литературная газета". Читаю - бог знает что! Все трафареты: и "американские лакеи" и все, что полагается. Приходят ко мне Викины товарищи и говорят: "Что с Викой случилось? Он там разучился писать?" А случилось вот что. Из 180-ти строк, написанных в "Литературной газете", 80 были его, а 100 кто-то сам сочинил! Когда Вика уезжал в Германию, ему сказали: "Вы будете своим собственным цензором".

Заметьте: Вика, коммунист, лауреат, только что вернулся с войны, и с ним не постеснялись. Прочтя эту "свою" статью, Вика пришел в ярость. Протелеграфировал им, что сейчас же готов вернуть все деньги, вернуться из командировки, но больше им ни строчки не даст. Вместо трех месяцев (ему тогда дана была такая командировка) был всего шесть недель. Когда он вернулся, ему сказали: "Это вышло недоразумение".

Еще в одном письме эта история с "американскими лакеями" тоже воспроизводилась, дадим лишь ее концовку: "Вика заявил, что больше ни странички не даст и готов все деньги вернуть. И, кажется, действительно с 1948-го по 1959-й его статей в "Литературной Газете" не было. Ну, а теперь уже несколько раз редакция там менялась. Да, я возможно тебе это уже писала? Вика тогда был молодой писатель, но такое же проделывали и с Сергеевым-Ценским. <...> Должна же быть какая-то защита авторских прав!".

Какая там "защита авторских прав", когда главенствовала большевистская пропаганда, с подтасовками, с бесцеремонным вкладыванием в чужие уста "трафаретов", и она не сильно изменилась с 1920-х.

С.Н. Мотовилова приводила и такие меркантильные подробности сокращенной "по собственному желанию" журналистской командировки Некрасова: "Когда Вика приехал из Германии, он привез уймищу подарков, ему наказали, и по-идиотски их все раздал. Какому-то денщику дал ковер, чемодан и много другого. Я спрашиваю: "На что денщику ковер?" Зина отвечает: "Продаст". Массу музыкальных инструментов подарил своим "главпаразитам", как я их называю. Какую-то замечательную статую дал их домработнице. "Зачем домработнице статуя?", - удивляюсь я. "Она очень любит статуи". Одну из скатертей отдал московскому знакомому Семену Лунгину . Тот сделал разумно. Сейчас же пошел в комиссионный магазин и продал. Получил 1 000 руб."

После 1948 года "линия жизни" В.П. Некрасова приобретает достаточно "богемный характер": он больше нигде официально не работает (кроме выполнения некоторых функций по линии "писательско-общественной нагрузки"), а творит дома и в домах отдыха, иногда выезжает в творческие командировки. Соответственно уже практически невозможно было отчитываться в духе "листка по учету кадров", кроме, быть может, упоминания немногочисленных протокольных, хотя и важных, событий. Типа: получил Сталинскую премию II степени, избран (назначен) секретарем парторганизации газеты "Советское искусство" , заместителем председателя правления Союза украинских писателей, награжден орденом "Знак почета", получил строгий выговор, исключен из партии...

Приведем здесь подходящую цитату из повести "Взгляд и нечто": "Когда я был на фронте, я мечтал об ордене. Когда получил его, очень ему радовался. Через десять лет, когда тов. Гречуха вручал мне орден "Знак Почета" вместе с другими писателями ко дню 300-летия воссоединения Украины с Россией, мне было уже безразлично. За какой-то последующей медалью я уже просто не пошел в военкомат".

Кроме того, в это время, похоже, стал зарождаться в его семье (сам Виктор Платонович, его мама Зинаида Николаевна и многочисленные "приживалы и приживалки") живописнейший "советский "Вишневый сад" - см. соответствующую главку в "Воспоминаниях С.Н. Мотовиловой" ( Приложение ).

Ссылки: