Классон Р.Э. о губительной кадровой политике СССР

Неповоротливая командно-административная система в то же время стимулировала кадровую чехарду:

Во всех учреждениях происходит беспрерывная смена лиц. Работа идет плохо, и вина за это взваливается не на самую организацию, а на лицо, стоящее во главе. Лицо это сменяется другим лицом, но так как сама организация остается прежней, то, естественно, через несколько месяцев опять происходит неизбежная смена лиц. Если же происходит реорганизация, то она ограничивается или изменением числа лиц или той или другой перегруппировкой лиц, но не касается самой сущности постановки дела.

Благодаря этому получается чрезвычайная неустойчивость. Неустойчивость увеличивается еще тем, что подчиненный орган зачастую отменяет и изменяет постановления высших органов, и даже санкции самых высших органов Республики не гарантируют, что то или другое дело будет фактически исполняться. Пример.

Спешность постройки Иваново-Вознесенской районной станции [на торфе] была признана Центральным электротехническим советом, затем Электростроем, ГОЭЛРО и, наконец, признана и утверждена Советом [Труда и] Обороны. Казалось бы, вопрос кончен. Однако в течение последних 5-6 месяцев подготовительные работы на Иваново-Вознесенской станции два раза останавливались и два раза вновь начинались. Несмотря на то, что, казалось бы, постановление СТО не дает возможности никаких толкований в ту или другую сторону. Два раза работы начинались, два раза разлаживались и теперь еще находятся в неопределенном состоянии. Естественно, что такая неустойчивость вредно отражается на ходе работ, и это явление должно быть коренным образом устранено.

Наш герой попутно пытался разоблачить наивную веру большевиков во всесильность "партийного руководства": Рациональная организация промышленности чрезвычайно затрудняется распространенным взглядом в некоторых правящих кругах, что эта организация может быть поручена людям экономически и технически совершенно не подготовленным, но вполне политически благонадежным. Очень резко эта точка зрения была проявлена в прошлом году в письме с Урала, напечатанном в "Экономической жизни", где описывалось тяжелое положение Уральских заводов, разоренных во всех отношениях. Это письмо заканчивалось ликующей нотой, указывалось, что приехал тов. Преображенский и "привез двенадцать коммунистов". Таким образом, указано было в письме, "двенадцать Уральских заводов будет спасено и поставлено на ноги". Суровая действительность, конечно, не замедлила разбить эти детские наивные мечты. Но эта точка зрения продолжает и теперь зачастую проводиться. И пока она господствует, до тех пор ни о каком восстановлении и организации промышленности не может быть и речи.

Следом разоблачалось "всезнание партийно-советских чиновников":

В основе принципа сосредоточения всех разрешений в центральных органах лежит основная, совершенно неверная мысль, что всякий чиновник центрального управления компетентен решительно во всем, что ему представляется на рассмотрение. Это приводит к совершенно бесплодной трате времени и труда. Например, опытный инженер промышленного предприятия требует предоставления предприятию известной машины или станка. Для проверки центральное учреждение присылает молодого, совершенно неопытного инженера, который расспрашивает первого [встречного], узнает от него, какую роль играет каждая машина или станок в предприятии, отнимает у него много времени и затем, на основании услышанного, дает свое заключение. Это еще наиболее благоприятный случай, когда для контроля присылают хотя бы неопытного, но все же инженера. Нередки случаи, когда решение о необходимости поставить тот или другой станок зависит от людей совершенно не компетентных, не имеющих понятия ни о производстве, ни о роли данного станка. Такое представление, что чиновник центрального правления, особенно если он политически правоверен, может все что угодно и во всем компетентен, отнюдь не является особенностью переживаемого момента. И раньше в России этот взгляд был очень распространен, чиновник всегда считался компетентным, независимо от своей подготовки и своих знаний. Тот же взгляд господствовал и в городских самоуправлениях. Раз человек избран, например, членом Управы, считалось, что на него нисходит "благодать", и он все знает и все может делать. Недаром в последней Московской [городской] Управе инженер Малинин заведывал медицинской частью, а доктор Дувакин заведывал технической частью.

Затем наш герой констатировал такое идиотское советское явление как "анкетная мания":

Чрезмерное вмешательство центральных учреждений в жизнь отдельных предприятий сказывается, между прочим, в феноменальном росте бесполезных и никому не нужных анкет. <...> Каждое учреждение требует анкеты на свой образец. Каждый молодой человек, поступающий в центральное учреждение, где для него нет реальной работы, бросается на анкеты. Анкетные требования предъявляются к нам в невероятном количестве, притом в самой категоричной форме, с угрозами. И на составление этих анкет, от которых нет, в огромном большинстве случаев, никакой пользы ни нам, ни центральным учреждениям, тратится все время персонала. Настоящая же деловая статистика совершенно не ведется, так как для нее не хватает времени. Анкеты в большинстве случаев настолько не продуманы, что на них даже отвечать трудно. Нас, например, спрашивают, сколько пара испаряют наши котлы, [и] ответ требуется немедленно под угрозой. На это мы отвечаем, что котлы в разное время года и в разное время суток испаряют различное количество пара, и спрашиваем, что собственно интересует составителя анкеты. Возникает большая переписка по данному вопросу.

Недавно мы должны были спешно дать справку, сколько людей у нас пьет чай ежедневно и по сколько раз в день. Это не анекдот, а факт. Затем спрашивают, сколько у нас печей, и сколько раз у нас берут ванну. Все это делается для выяснения расхода топлива. А когда мы тратим [на основном производстве] сотни пудов топлива без всякого смысла, только из-за того, что нам не дают химического реактива, который нужен для контроля условий сгорания топлива, то на это никто не обращает внимания. А между тем расход этого зря истраченного топлива в сотни раз больше, чем расход на питье чая.

Предлагаем историкам покопаться, изменилось ли что-нибудь в этом анкетном идиотизме после того, как председатель Совета Труда и Обороны В.И. Ульянов-Ленин в июне 1921-го направил письмо руководителю Центрального статистического управления П.И. Попову с предложением срочно заняться "обслуживанием практических надобностей социалистической реорганизации". В т.ч. статистическим мониторингом "усиления производства топлива, его доставки, экономии в его потреблении, способов проверки этой экономии".

Ссылки: