Классон И.Р.: в Крыму с Ульманами (1917-1918)

Продолжим воспоминания И.Р. Классона: Зимой 1916/17 г. я учился в седьмом классе. Учеников в нашем классе было не более двух десятков - против сорока одного в августе 1913 г. Когда случилась Февральская революция , [учитель] Сережников вызвал меня из класса и сказал, что мой отец позвонил по телефону и попросил отпустить меня домой. По пути туда я увидел, как граждане разоружили городового около Москворецкого моста. На другой день Соня с сестрами и мною пошла в центр Москвы, который был полон народа. Начало лета 1917 г. мои сестры и я провели в Профессорском уголке под Алуштой . До [Февральской] революции он, как большая часть крымского побережья, был недоступен для евреев. Но теперь из жильцов нашего пансионата Линде не евреями были только мы четверо и один учитель с женой. "Черта оседлости" была снята во время революции явочным порядком. В пансионате я заболел, и врач определил начало туберкулеза легких. Это подтвердили и московские врачи, они рекомендовали провести осень и зиму в Крыму . Отец списался с оставшейся на зиму в Ялте Антониной Ивановной Ульман и попросил устроить меня в санаторий. Антонина Ивановна - бывшая туберкулезница с большим опытом - ответила, что поселит меня у себя, в двухэтажном каменном особняке. Я уехал в Ялту в октябре, жил в семье Ульманов . Это пребывание в Ялте оказалось достаточным для превращения моего туберкулеза в доброкачественную форму. Позже он, может быть, обострялся у меня только в 1924 и 1929 годах в Берлине. В декабре в отпуск приехал Эдуард Рейнгольдович Ульман . У Ульманов был однажды художник Иван Билибин , он мне очень понравился. В начале января 1918 г. в Ялте произошла "Октябрьская революция" - после шести дней боев в горах над Ялтой между моряками с пришедшего из Севастополя эсминца с белыми офицерами и крымскими татарами красные победили. В феврале Ульман в Москве исхлопотал телеграмму Бонч-Бруевича ялтинским властям, чтобы его семью и меня отправили поездом в Москву. Немцы после отказа Троцкого подписать мирное соглашение постепенно, но быстро оккупировали Украину , и Крым вскоре был отрезан. В конце февраля Ульманы вместе со мной выехали в Москву из Симферополя в одном из последних поездов. Он был страшно переполнен, поэтому уборной пользоваться не получалось. Мы пользовались бутылкой, из которой мочу выливали в окно. А по большой нужде я вылез (только однажды за три дня!) через окно на долгой стоянке поезда в Подольске.<...> Когда я из-за туберкулеза уезжал в Ялту, отец велел мне заняться английским языком у мисс Джонсон, домашней учительницы английскому в семье Ульманов. Оказалось, что она перешла от них в семью наиболее известного в Ялте врача-туберкулезника, как раз у которого я лечился (точнее, под наблюдение которого я поступил). Я брал у нее три урока в неделю по одному часу, а в другие три дня выполнял ее домашние задания. В общем за пять месяцев я настолько научился началам английского языка, что в дальнейшем, беря уроки в течение, кажется, одной зимы у фрау доктор Хелкер в Берлине, посещая занятия в [Высшей] Технической школе (один или два семестра) и побывав даже на одной английской лекции профессора из Эдинбурга - специально для немецких студентов, слабовато знающих английский, читая в дальнейшем английские книги, делая переводы технических статей, я смог (а вначале сомневался) делать и рефераты для советского реферативного журнала "Электротехника и энергетика", так что был в курсе [новостей] заграничной энергетики. Таким образом, я подобно отцу выучился английскому после средней школы и даже больше чем он: художественную литературу отец читал русскую, немецкую и французскую, но не английскую.

Ссылки: