Человек или машина?

В России добыванием торфа было занято в 1919 году 57 910 человек. Добыто ими 67 000 000 пудов готового (сухого) торфа. На 1 рабочего приходится добычи в сезон 1 155 пудов и в день 33 пуда. Рабочие-торфяники ввиду каторжно-тяжелого труда получают хотя и недостаточный паек, но более высокий, чем все другие рабочие республики. На 1 пуд затраченной на прокормление торфяников муки республика получает в среднем около 350 пудов торфа. Стремление развивать добычу торфа упирается в трудность найти специалистов-рабочих, обеспечить их жилищами на болотах и продовольствием по усиленной норме. А развивать добычу торфа нужно во что бы то ни стало.

1) Нельзя же без конца истреб-лять лес.

2) На уголь ранее 5-10 лет больших надежд возлагать нельзя.

3) Нефть изводить в виде промышленного топлива нецелесообразно. Для этого ограниченного в природе и более ценного продукта найдется другое более подходящее применение. Запасы же торфа у нас безграничны. В одной только Европейской России, без Архангельской губернии, исчисляют площадь торфяных в 17 милл. десятин и запасом в них 3 500 миллиардов пудов торфа. Прибавьте к этому, что, вырабатывая торф из болот, мы получаем увеличение годных для посева земель. Весь вопрос в следующем: можно ли при ставке на человеческую рабочую силу итти вперед в торфодобывании?

Ответ показал, что нельзя. Нужно ставить на машину. При капитализме (особенно российском) дешевизна и обилие рабочей силы были препятствием на пути к развитию технического прогресса. Теперь при власти пролетариата положение радикально изменилось. Ставка должна быть поставлена на машину, заменяющую человеческий физический труд и дающую неизмеримо большую производительность. Республика должна с горячим сочувствием встречать каждое серьезное изобретение, усовершенствование, улучшение в производстве и так приспособить весь хозяйственный аппарат, чтобы каждая инстанция рвалась навстречу улучшениям техники.

Несколько лет видные инженеры Р.Э. Классон и В.Д. Кирпичников работают над опытами механизации добычи торфа. После ряда неудавшихся опытов в разных направлениях изобретатели остановились на гидравлическом способе получения торфа. Сильной водяной струей из особого пожарного брантсбоя торф разрушается, размывается и превращается в жидкую торфяную кашу. Особый торфосос высасывает эту массу и направляет ее по трубам дальше. Там она разливается сплошной лавой по полю сушки пластом толщиною в 3 вершка. Когда эта масса немного подсохнет, по ней быстро проезжает специально приспособленный двухколесный автомобиль, у которого колеса вышиною около 2 сажен, а в ободьях устроены формочки для торфяных кирпичиков. Далее окончательная сушка возлагается на солнышко, как и в прежнем, обычном способе. (Сушка длится несколько недель). Но изобретатели работают над механической сушкой торфа путем отжимания влаги. Если эта сушка будет удачно доведена до конца (на что можно надеяться), мы окажемся перед величайшим переворотом в топливном деле. Тогда мы сможем получить сколько угодно (во всяком случае очень много) торфа, плотного, выносящего любую перегрузку, годного для сжигания в любой установке, находящегося в любой губернии под рукой. Этот торф мы сможем получить с ничтожнейшими затратами рабочей силы в легком, чистом труде. На каждый пуд затраченной муки для торфяников республика получит не 300 пудов торфа, как сейчас, а несколько тысяч. Уже сейчас, при прежней солнечной сушке способ инж. Классона и Кирпичникова требует в 8-10 раз меньше рабочей силы, чем обычный способ добычи. Но с каждым месяцем способ добычи изобретателями все совершенствуется. Дело на верном пути. Если принять во внимание решенный в ВЦИК вопрос об электрофикации России - гидравлический способ добычи приближает нас к реальной возможности пустить целую сеть электрических станций на местном топливе - торфяном.

А как отнеслись к "гидроторфу" наши хозяйственные центры? Как к опаснейшему врагу республики, собирающемуся подорвать основы Советской власти. Враждебно. Презрительно. Недоверчиво. Равнодушно. Словом - все отравки, все виды человеческой отсталости, косности объединились против машины. Человек или машина? - кто должен работать в грязном и мокром болоте над добычей торфа? - Человек!. . решительно отвечали все Главки и Центры. - Машина!. - ответит им пролетариат. Три года брали верх Главки и Центры. Но вот 27 октября, в кремлевском зале, на экране перед собравшимися коммунистами прошла кинематографическая лента, изображающая старый способ добычи торфа рязанскими мужиками и новые машины инж. Классона и Кирпичникова. Человек или машина? - запрашивался вопрос у каждого зрителя. И от рядового красноармейца до тов. Ленина, смотревшего тут же картину, все решили в пользу машины. Завтра же после просмотра картины все соприкасающиеся с делом ведомства и лица получили короткую энергичную телефонограмму т. Ленина с указанием на конкретные мероприятия, какие нужно принять немедленно же сегодня. Но какие мытарства прошли изобретатели, пока довели свою работу до настоящего момента - трудно себе даже представить. Об этом я попытаюсь рассказать особо, чтобы все товарищи извлекли уроки из этого примера. Ведь не первые и последние изобретатели - Классон и Кирпичников. Ведь над той же механизацией торфодобывания работают другие талантливые, энергичные инженеры, напр. инж. Мейснер , идущий в другом направлении. Нужно, чтобы ставка на машину была поставлена смелее, решительнее и чтобы сверху донизу вся страна прониклась этим настроением. Не "Дубинушка", а "Машинушка" должна вдохновлять нашу трудовую деятельность.

Примечание. К сведению читателей: изобретатели Классон и Кирпичников ставят технику нашего торфяного дела на первое место в мире, если мы широко поставим гидроторфяное машиностроение. Л. Сосновский "Правда", 31 октября 1920 г., N244

Ссылки: