Дневники Мотовиловой С.Н. были уничтожены МВД

Мы тоже будем придерживаться такого подхода, который был наиболее ярко проиллюстрирован С.Н. Мотовиловой в отношении разбогатевшего в 1950-60- е годы на писательских гонорарах ее племянника В.П. Некрасова . В отношении же "наших хороших советских людей" стоит отметить, что это выражение из большевистского новояза наша героиня иронически регулярно использовала: "По радио все прекрасно, сейчас передают - всюду "чистота и порядок", "наши хорошие советские люди", герои, рассказ о нескольких героических поступках. Упреки писателям, что они недостаточно освещают "нашего хорошего советского человека"".

Племянник В.П. Некрасов описывал такую замечательную черту С.Н. Мотовиловой:

"Думаю, что идею вести дневник внушил мне пример тетки (ее дневники охватывают период с 1897 года до последнего дня ее жизни, до 1966 года, и занимают сейчас у меня в шкафу [в Киеве] целую полку) и полная уверенность в том, что всякий уважающий себя писатель обязательно должен вести дневник. <...> Тетка моя - я это знаю - вела его преимущественно для себя. Человек экспрессивный и импульсивный, очень близко к сердцу принимавшая все события - от квартирных недоразумений до государственных переворотов, - она должна была перед кем-то излиться, и так как этот "кто-то" не всегда был, она изливалась самой себе. И очень любила перечитывать потом эти излияния - через пять, десять, двадцать лет. Кроме того, в дневнике было много вырезок из газет, фотографий и обязательный список расходов (в отдельной книжечке), - думаю, что более точных сведений о ценах в нашей стране за более чем полвека не найдешь ни в одном справочнике" (из очерка "Дедушка и внучек", 1968 г. )

Стоит здесь отметить, что очерк "Дедушка и внучек" был написан после кончины тетки Софьи Николаевны, и ее дневники попали к племяннику, но не надолго. При обыске в 1974-м их, по-видимому, наряду с другими бумагами В.П. Некрасова , забрали чекисты. Или же, если эти дневники последним не показались интересными для уголовного дела по "писателю-отщепенцу", то они были, скорее всего, выброшены на помойку, после того как Виктор Платонович, отправляясь в эмиграцию, оставил свою квартиру друзьям- алкоголикам.

Такой вывод автор был вынужден сделать, прочитав в повести "Взгляд и нечто":

"Я в наследство оставил ему, [Севке Ведину - бывшему зав киевским отделом агентства печати "Новости], свою квартиру. С мебелью, обстановкой. <...>

Ни на одно письмо, ни на одну открытку он мне не ответил, к телефону не подходил. <...> Хамка его запустила квартиру, все завалено было грязным бельем, немытой посудой, работал он уже каким-то рядовым инспектором в Управлении по охране авторских прав, и вот, попав в очередной раз в больницу, вышел из нее, за ним не углядели, выпил стаканчик-другой (с кем, кто эта сволочь?) и умер. <...> Кто был на похоронах, не знаю. Известно только, что хамка его на поминках перепилась, веселилась, а друзья, или бывшие друзья, потихоньку растаскивали все, что под руку подвернулось, на память о? А Бог его знает о чем, о ком".

Объективности ради приведем и фрагмент письма " В. Бушняка , члена Союза журналистов СССР - писателю Виктору Конецкому после публикации книги последнего "Париж без праздника":

"Свою квартиру, уезжая за границу, он передал семье журналиста, покойного ныне Всеволода Бенедиктовича Ведина . Несмотря на все трудности, рискуя подвергнуться опале (было и это), Всеволод Ведин немало сделал для сохранения архива В.П. Некрасова".

Ссылки: