Борьба земства и московской думы за ликвидацию "Общества 1886 г"

В ноябре 1914-го в "Русских Ведомостях" появилась такая заметка против энергетиков, ее автор укрылся за псевдонимом "Н.":

"<...> Вопрос об Обществе [1886 г.] стал затяжной, хронической болезнью Москвы. Условия военного времени придали ей острый характер, передвинули вопрос в совершенно иную плоскость, в которой и приходится сейчас городскому управлению выяснять его и искать путей для скорейшего разрешения. Экономический вред от монопольного характера Общества 1886 г. заслонялся опасностью, заключенной в германском его характере, страхом, что чрез это Общество русские деньги могут оказаться питающими воюющую с нами страну и ее армию. "Каждый раз, когда мы платим теперь по счету за электрическое освещение, - говорил мне один из руководителей прогрессивной группы наших гласных, должно шевелиться тяжелое, тревожащее сомнение: а не обратится ли часть вот этих самых денег против нас же, против наших близких? Не пойдут ли эти деньги на усиление тех самых полчищ, в полном и возможно скором сокрушении которых - великая задача нашей родины? И раньше не было большим секретом, что Общество 1886 г., одноименное с таким же германским Обществом, - не русское, что лишь "тело" его в России, "душа" же - далеко за русскими пределами. Общество и не очень старалось это скрывать. Напротив, многократно обнаруживало истинный свой характер. Не раз, когда представителям Москвы приходилось вступать в какие-нибудь переговоры с представителями "1886 г.", эти последние, прежде чем дать ответ, откровенно заявляли: "Нужно раньше запросить Берлин". И назавтра показывали берлинскую телеграмму с указаниями, как в данном случае поступить. Указания выполнялись московскими агентами Общества неукоснительно, как идущие от органа, облеченного непререкаемым авторитетом власти. В Берлине были мозг и воля московского Общества, хотя формально его правление находилось, как того требует устав, в Петрограде. Война с Германией побудила повнимательнее приглядеться к этим взаимоотношениям между московским Обществом, его петроградским правлением и берлинской организацией и выяснить меру административной и финансовой зависимости от Берлина. "И оказалось, - говорил мне один из московских гласных, занимавшийся этим вопросом, - что и московское Общество, и его петроградское правление - только какие- то фикции, маска, слабо прикрывающая берлинский лик. Московская администрация Общества как будто подчинена петроградскому правлению. Но только как будто, только в вопросах и делах второстепенного значения. Во всем же существенном, как утверждают, она подчиняется Берлину, и до самого начала войны находилась с ним в постоянных сношениях. И Берлин не раз распоряжался московским Обществом, даже не соблюдая формы, совершенно минуя петроградское правление. Бывали случаи, что Берлин сам назначал в Москву служащих, конечно, германских подданных, притом - на наиболее ответственные должности. Когда московское Общество строило новый дом на Раушской набережной, руководительство постройкой взял всецело в свои руки Берлин, который даже и фасад сам выбрал; а берлинский архитектор, как это, говорят, установлено со всей несомненностью, был полным распорядителем постройки, давал все указания и начертания. Утверждают, что теперь установлен целый ряд фактов, показывающих, что "мозг" был там, и язык Общества был во многих случаях немецкий. На нем велась часть делопроизводства, писались отчеты, он был языком статистики Общества. Еще значительнее была зависимость в отношении финансовом. Эта зависимость сказывалась, между прочим, и в том, что, когда поднимался вопрос об увеличении капитала Общества, вопрос этот получал разрешение не иначе, как в Берлине. Там созывались представители различных банков, преимущественно - германских, и там принимались те или иные решения: определялся размер выпуска акций, они распределялись по банкам и т.д. Лишь недавно, в текущем году, было произведено увеличение акционерного капитала на 10 милл. руб. И из этих 10-ти милл. на долю русских банков пришлось лишь полмиллиона, вся остальная сумма была размещена в Германии и Швейцарии. Эти суммы, предназначавшиеся для развития московского Общества, главным образом - на новые строительные работы, так и не дошли до Москвы; они застряли в Германии, переданы в "Deutsche Bank". Германия сосредоточивала в ту пору денежные средства для войны с Россией. Не получили ли собранные миллионы такого же назначения? - спрашивают некоторые гласные. А к этому, - замечают далее, - присоединяется и новое тревожащее предположение: у Общества и сейчас могут быть какие-нибудь косвенные пути для перевода в Берлин, в его, не предусматриваемый уставом, центральный орган текущих поступлений. Наконец, высказываются среди интересующихся вопросом опасения, как бы "центральный орган" не совершил с имуществом московского Общества каких-либо операций для экстренного получения денежных средств, - не совершил залога этого имущества или чего-нибудь еще в таком же роде. Конечно, все это - только догадки, но и они делаются и усиливают в разбирающих вопрос элемент тревоги. Указывают, что "германская природа" отчетливо выступает и в характере распределения акций московского Общества между держателями их. На последнем общем собрании акционеров, бывшем месяца за два до войны, из представленных акций на долю России пришлось около 1,5 процента или же и того меньше, так что влияние русских акционеров на ход дел в Обществе сводилось почти к нулю. Вершителем судеб Общества был акционер заграничный, преимущественно германский. Таковы в общих чертах соображения, выдвинувшие вопрос, как быть с Обществом 1886 г., как парализовать ту опасность, которая заключена в его положении как Общества, управляемого из Германии. <...>".

К разбору домыслов "Русских Ведомостей" мы еще вернемся. После "телеги" г. Авцына в адрес властей Первопрестольной ("Заявление Директора Правления Акционерного Общества "Телефон"- Москва П.И. Авцына Его Превосходительству Господину Московскому Градоначальнику Свиты Его Величества Генерал-Майору Адрианову и в Московскую Городскую Управу от 17 ноября 1914 г.") журналист "Н." опубликовал пересказ этой "телеги":

"Ставший на очередь и волнующий Москву вопрос об Обществе 1886 г. складывается из целого ряда частных вопросов, и каждый из этих вопросов требует рассмотрения и разрешения, прежде чем будет решен путь, по которому следует идти для раскрепощения Москвы от "1886 г.". Один из таких вопросов - о договоре Общества с городом и о том, в какой мере нарушителем этого договора являлось само Общество. Интересный материал по этой части общего большого вопроса заключается в поданной вчера главноначальствующему г. Москвы и в городскую управу докладной записке г. Авцына, уже не раз поднимавшего кампанию против "1886 г." в Обществе электротехников. Автор подробно выясняет все те нарушения, которые практиковались Обществом 1886 г. в течение 19-ти лет и которые на его взгляд дают городу полное основание досрочно расторгнуть договор и взять все предприятие по освещению Москвы в свои руки. Путем сложных вычислений автор записки выводит и справедливую цену выкупа, а попутно указывает на то, какие иски могли бы быть предъявлены к Обществу московским обывателем, абонентом "1886 г.", за незаконно перебранные с него и очень в сложности крупные суммы. Синодик Общества, список делавшихся и делаемых им нарушений, очень длинный и разнообразный. Касаются эти нарушения и самых существенных пунктов контракта с городом, и более мелких подробностей. Одними нарушениями наносился ущерб городу, другими - непосредственно самим абонентам, которые и платили больше положенного, и не получали обусловленных договором с городом скидок, которые давно надо бы получить, если бы Общество вело свои дела и свою отчетность правильно и согласно с договором. Из первой группы нарушений, бивших непосредственно по городу, можно отметить неплатеж Обществом городу процентов с дохода, какой давала ему продажа электрической энергии городской станции за город, за черту Москвы. Энергия эта шла по кабелям, проложенным по московским улицам, и по смыслу договора полагалось платить городу процент с этой энергии, как и с энергии, отпускаемой в городской черте. А между тем за все 19 лет Москва не получила с этих доходных операций Общества 1886 г. ни гроша. Управа пребывала по этому вопросу в каком-то заблуждении, и оно очень недешево стоило городу. Автор записки считает, что пора потребовать от Общества уплаты процентного вознаграждения за "за-чертную" энергию, хотя бы за последние десять лет.

Существенное нарушение, богатое самыми неблагоприятными для города результатами, непредставление Обществом городу требуемых договором подробных отчетов, которые давали бы возможность контролировать все операции и действительные его доходы. Вместо таких отчетов Общество довольствовалось, по уверению записки, представлением лишь печатных докладов правления Общества общему собранию акционеров; и такие доклады, очень суммарного характера, сходили за отчеты. В тени таких отчетов укрывались и подлинная доходность предприятия, и действительные затраты на устройство, и другое, что, значит, совсем не безразлично городу, так как в тесной зависимости от этого стоят и размеры выкупной суммы, и причитающиеся городу получения, и наступление срока для предусматриваемого договором привлечения абонентов к участию в прибылях предприятия (в форме скидок с тарифа). Только своеобразный характер отчетов позволил Обществу оттянуть наступление указанного момента; и абоненты до сих пор еще не пользуются скидками или иным участием в прибылях, хотя в действительности поставленные для того договором условия уже с несомненностью наступили. Большой произвол и в деле отчислений на амортизацию имущества Общества. А между тем в зависимости от того, в какой мере амортизировано имущество, стоит и та сумма, за какую Москва может по договору выкупить предприятие. Выследить эту операцию с точностью не представляется возможности ввиду указанного характера отчетов. Автор записки высчитывает, что при правильном выполнении Обществом этой стороны договора оно должно за протекшие годы уже списать на амортизацию до семи миллионов [рублей], и на эту сумму должна быть понижена выкупная сумма. Высчитывает записка и еще суммы, которые город имеет право вычесть из выкупной суммы; последняя, по этим расчетам, сводится с 24-х миллионов к 15-ти. В области отношений к абонентам, понесшим материальный ущерб, вследствие отсрочки их привлечения к прибылям предприятия, записка указывает целый ряд существующих нарушений договора, совершенно произвольных сборов, которым абонент подчинялся лишь по незнанию дела или потому, что перед ним была альтернатива: платить, что требуют, или остаться без электрического света. Конечно, он предпочитал первое. И платил напрасно очень значительные деньги. Так, Общество, не считаясь с действительной стоимостью устанавливаемых им счетчиков, взимало за их прокат с абонента совершенно произвольно, сколько само хотело. Записка высчитывает, при 50-ти тысячах абонентов Общество берет за прокат счетчиков до 300 тысяч [рублей] в год, и, по крайней мере, половина этой суммы взимается излишне. А сколько переплатил их московский обыватель за 19 лет! Записка высчитала, что за этот срок абонент выплатил Обществу уже чуть не пятикратную стоимость счетчика, и все-таки этот злополучный счетчик - не собственность абонента, и каждые четыре года будет вновь оплачиваться его стоимость. Не будет преувеличением сказать, - думает автор записки, - что так переплатил москвич "1886 году" больше 2-х миллионов рублей. И еще неправый побор с абонента, так покорно им выплачиваемый. По договору или по утвержденным на его основании управой правилам, уплата гербового сбора лежит на Обществе, но не на абоненте. Общество совершенно не было уполномочено перекладывать этот сбор на абонента. Между тем оно делало и делает это. В условиях, которые Общество предлагает подписывать абонентам, оно самовольно включило пункт, что уплату гербового сбора абонент принимает на себя, оплачивает марки, которые наклеиваются на условие с Обществом. Автор записки говорит, что, вероятно, во всей Москве лишь он один не платил этого сбора. Абоненту приносят печатный бланк договора с таким пунктом, - и он его подписывает, справедливо считая, что, вероятно, Общество вправе включить такой пункт. Так москвичи переплатили Обществу без всякого основания 62500 руб. Платит абонент и по 60 коп. в год за марки на ежемесячные счета, хотя марки эти должно бы оплачивать само Общество. При 50-ти тысячах абонентов, это - ежегодный побор в 30 тыс. рублей"

Ограничимся пока этими любопытными указаниями записки, бросающими яркий свет на то, как живет и работает Общество 1886 г.?. В том же ноябре в "Русских Ведомостях" появилась заметка "Старого Москвича", которая обрисовала диспозицию насчет "немецкого" "Общества 1886 г." и его возможных конкурентов:

"В Москве снова идут толки об Обществе электрического освещения 1886 года, об его переборах с московского населения, о необходимости энергичной борьбы с ним. На этот раз протесты против городского концессионера в области электрического освещения носят характер борьбы с засильем германского капитала: известна тесная связь, существующая между Обществом 1886 г. и Германским банком ( Deutsche Bank ).<...> Ввиду невозможности заранее предвидеть грандиозный рост электрической промышленности московскому городскому управлению, выдавшему в 1895 году Обществу электрического освещения концессию на освещение столицы, не посчастливилось оградить в достаточной степени договором интересов Москвы. Самый срок действия концессии установлен был чрезмерно продолжительный - 50 лет, так что только в 1945 году предприятие Общества безмездно переходит к городу. Право выкупа город получает, согласно этому договору, лишь по истечении 25-ти лет с выдачи концессии, т.е. в 1920 г., 1925 г., 1930 г. и т.д. При выкупе предприятия город должен обязаться выплачивать Обществу 1886 г. ежегодно, - вплоть до 1945 г., "сумму, равную средней годовой прибыли за трехлетие, предшествующее выкупу. Предельная для частных абонентов плата за электрическую энергию для освещения установлена договором в 5 коп. за гектоватт[-час], за энергию для технических целей - в 3,5 коп. Столь высокая предельная норма, установленная на 50 лет вперед, лишена значения, она не ограждала московское население от переплат за электричество, понижения же этой нормы в зависимости от успехов электротехники и роста предприятия Общества договор не предусматривал. Установленные последним отчисления в пользу города с валового дохода (6% с энергии для освещения и 3% - для технических целей) следует признать низкими и т.д. По заключении концессионного договора с Обществом 1886 года на городском управлении оставалась обязанность следить за точным исполнением со стороны контрагента принятых им на себя обязательств. Вместе с тем город должен был изыскивать всевозможные меры к устранению иными путями той дороговизны электричества в Москве, которую не удалось предотвратить путем концессионного договора. Нельзя сказать, что до 1911 г. московское городское управление прилагало заботы к достижению этой последней цели. Тяжелый для Москвы и ее населения договор с Обществом 1886 года не устанавливал, к счастью, монополии этого Общества в области электрического освещения столицы. Предоставляя Обществу вести свои кабели и проводы по улицам Москвы, договор не лишал городское управление права прокладывать для этой же цели собственные кабели, параллельно кабелям Общества. Он не лишал город так же и права допустить действие в Москве еще одного или нескольких частных предпринимателей по электрическому освещению. Тем не менее, город медлил с использованием этих своих прав и лишь весной 1911 года он, наконец, поставил во всей полноте на свое разрешение вопрос о мероприятиях в целях удешевить электричество для населения столицы и развить потребление в Москве электрической энергии. Перед городом встали здесь две возможности: или самому выступить на путь конкуренции с Обществом 1886 года, путем прокладки городской кабельной сети и постройки собственной электрической станции, или привлечь к этой конкуренции одного или нескольких предпринимателей из числа предлагавших настойчиво свои условия городу.

Последний остановился на второй из указанных возможностей. Из всех явившихся конкурентов был выбран один, предложивший Москве наиболее выгодные условия, это - г. Файн , представитель бельгийского Общества центральных электрических станций . С ним и был в августе 1911 г. подписан договор на устройство в Москве второго предприятия по электрическому освещению. Условия г. Файна были, действительно, чрезвычайно выгодны по сравнению с Обществом 1886 г. Вместо 3-3,5 коп. за гектоватт[-час], взимавшихся с населения Москвы за энергию для освещения, договор с г. Файном устанавливал предельную цену в 1,7 коп. за гектоватт[-час] с постепенным понижением до 1,6 коп.

Сроком окончания концессии г. Файна установлен был тот же 1945 год, как и для выданной на 16 лет ранее концессии электрическому Обществу. Право выкупа городом предприятия г. Файна начинается через двадцать лет по выдаче концессии, т.е. с 1931 г. Город и на этот раз сохранил за собой право на прокладку собственных кабелей для освещения или допущения к делу освещения столицы еще новых предпринимателей. Уже одни только переговоры города с различными конкурентами произвели сильное впечатление на Общество 1886 г., которое было вынуждено сразу понизить непомерно высокую основную ставку за энергию для освещения с 3,5 до 3,0 коп. Когда же договор города с Обществом центральных станций был подписан, то Общество 1886 г. увидело себя вынужденным немедленно озаботиться тем, чтобы заблаговременно укрепить свое положение в борьбе с будущим конкурентом. Оно стало чрезвычайно быстро увеличивать свою кабельную сеть, чтобы успеть захватить себе возможно большее число абонентов. Вместе с тем оно принуждено было сделать дальнейшие понижения в плате за энергию. Средняя продажная цена гектоватт[-час]а энергии для целей освещения у Общества 1886 г. составляла в 1910 г. 2,6 коп., в 1911 г. 2,3 коп., в 1912 г. 2,0 коп. Энергия для технических целей понизилась с 0,75 коп. в 1910 г. до 0,58 коп. за гектоватт[-час] в 1912 г.

Параллельно с этим шел крайне быстрый рост потребления энергии москвичами. Число установленных счетчиков возросло с 17-ти тыс. в 1911 г. до 45-ти тыс. в 1913 г., т.е. более чем в 2,5 раза. Общая мощность установок поднялась за тот же период с 35-ти тыс. до 69-ти тыс. киловатт и т.д. Таким образом, один только благодетельный призрак будущей конкуренции заставил Общество 1886 года сделать ряд шагов в интересах населения. Это последнее получило, благодаря ожиданию конкуренции, не один миллион экономии. К сожалению, призрак конкуренции грозит остаться только призраком. Бельгийское Общество центральных электрических станций встретило, по его словам, "на пути осуществления своего московского предприятия такие трудности, каких не знает история развития электрических предприятий в Европе". Известно, что некоторые крупные финансовые предприятия, близкие Обществу 1886 г., приняли все меры, чтобы затруднить финансирование бельгийского конкурента. Последний около года назад уже обращался в городское управление с просьбой отсрочить ему срок постройки электрической станции, истекающий в 1916 г., еще на семь лет и снабдить его до того времени током с городских станций. Вспыхнувшая общеевропейская война повела к полному разгрому Бельгии и придала вопросу об осуществлении предприятия г. Файна в Москве крайнюю неопределенность. В обеспечение принятых г. Файном обязательств в городской кассе хранится залог в 1100 000 руб., но обеспечивает ли он возникновение предприятия, это теперь едва ли кто в состоянии сказать. Общество 1886 г. снова остается пока без конкурента, - именно в таком его положении заключается главная опасность для интересов московского населения. К устранению ее и должны быть направлены заботы городского управления".

В ноябре 1914 г появилась информация о попытках ликвидировать "немецкого монополиста", а заодно об угрозе ввести "электрический налог":

"28 ноября в заседании Городской Думы рассматривался вопрос о ликвидации Электрического общества 1886 г. В представленном в Думу докладе говорится, что Общество 1886 г. - предприятие русское только по имени, по существу же германское, ввиду чего деятельность Общества 1886 г. и родственного ему общества "Электропередача" подлежит прекращению. Дума постановила ходатайствовать перед правительством:

1) о прекращении деятельности Акционерного общества 1886 г.,

2) об учреждении для ликвидации дел комиссии с участием представителя г. Москвы,

3) о принятии означенной меры в законодательном порядке в случае, если она не может быть проведена на основании указа 28 июля [1914 г.],

4) безотлагательно подвергнуть секвестру имущество Общества, причем московское имущество должно быть передано в заведывание Московской городской управы,

5) возбудить вопрос о прекращении деятельности о-ва "Электропередача", о назначении ревизии дел этого общества и о секвестре имущества. Дума приняла пожелание, чтобы ходатайство было поддержано лично представителями Московского [само]управления в Петрограде и чтобы образ действий Московской Думы по данному вопросу был согласован с образом действий Петроградской Думы. ([газета] "Россия") При обществе заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района состоялось особое совещание по вопросу о введении налога на электричество. Совещание признало проектируемые правительством нормы обложения электрической энергии для целей освещения слишком высокими. По мнению московских промышленников, такое высокое обложение неминуемо вызовет сокращение потребления электричества и возврат к керосину и спирту. Проект обложения электрической двигательной силы, при отсутствии налога на пар и воду, совещание признало опасным для промышленности, так как налог может парализовать всякую инициативу в области электротехнической промышленности, и без того находившейся до сих пор в чрезмерной зависимости от Германии. ([газета] "Русское Слово")

Возбужденный министерством финансов вопрос об установлении налога на электрическую энергию принял новое направление. Министерство решило ограничиться обложением электрической энергии, служащей исключительно для освещения. Первоначально же предполагалось облагать налогом электрическую энергию вообще. Новое положение выражается в установлении акциза на электрические лампочки. Предполагается установить различные размеры акциза для заграничных и русских лампочек. Акциз будет взиматься по расчету количества свечей в каждой лампочке. Средний размер акциза на свечу устанавливается в полторы копейки. ([газета] "Ведомости Московского Градоначальника и Столичной Полиции") - (воспроизводится по публикации в "Электричестве" N 20 за 1914 г.).

В декабре 1914-го "Московские Ведомости" опубликовали такую информацию о попытке предпринимателей перехватить инициативу:

"Совет Общества заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района постановил возбудить ходатайство о скорейшем введении фактического контроля за деятельностью Общества 1886 г. со стороны правительства. В случае, если возникнет вопрос о переходе этого Общества к городу, постановлено просить правительство допустить к разрешению вопроса и представителей фабрично-заводской промышленности, как главнейших плательщиков за электрическую энергию. Ввиду опасений, возникающих для фабрично-заводской промышленности с переходом монополии на двигательную силу к городу, решено представить правительству соображения о необходимости скорейшего издания закона о свободной передаче в Москву и пригороды электрической энергии, связанной с широкой эксплуатацией торфа, что дало бы возможность фабрикам и заводам пользоваться дешевой электрической энергией и создать конкуренцию для электрических станций".

А "Московские Ведомости" в ноябре 1914-го, опубликовав заметку "Таинственный незнакомец", весьма злобно просветили общественность насчет состава правления Общества 1886 года: "Вот что нас не может не заинтересовать во всей этой истории: казалось бы, Обществу 1886 года давно пришла пора высказаться и ответить на все выставленные против него обвинения. <...> Любопытно, что это Общество и раньше усердно прикрывало дымкой все свои дела. Даже в официальных своих отчетах оно ухищрялось прятать все свои концы в воду, давая самые краткие и неопределенные сведения. Никому не известно, кто руководит этим Обществом в России, кто охраняет здесь свои интересы? Мы задались целью проследить его деятельность по его отчетам и, сознаемся, это - такой лабиринт, в котором никто не сумеет найти нити Ариадны. Вот уж где темна вода во облацех, вот уж где туман, превосходящий своей густотою пресловутые лондонские туманы. Однако, Общество, несомненно, заняло очень прочное положение, раз его руководителями выступают знаменитый В.И. Тимирязев и Е.Г. Шайкевич . Первый - бывший министр торговли и промышленности, прославившийся Ленской историей , известный тем, что он принимает участие в бесконечном числе торгово-промышленных предприятий, от которых он получает, по слухам, до 900 тысяч рублей в год. Важно то, что он - председатель совета Русского для внешней торговли Банка , располагающего капиталом в несколько сот миллионов рублей. Г. Шайкевич - директор правления и главный деятель Петроградского Международного Банка , самого крупного кредитного учреждения в России. <...> У нас рождаются и новые сомнения, а Международный и Русский для внешней торговли Банки, какое имеют они отношение к Обществу электрического освещения, в частности, и к немецким банкам, вообще? Русский читатель будет ждать с интересом компетентное разъяснение В.И. Тимирязева и г. Е.Г. Шайкевича".

Не получив ответа, "Московские ведомости" в декабре вернулись к злободневной теме:

"Мы же со своей стороны продолжаем настаивать: с 5 мая текущего года г. Тимирязев и г. Шайкевич избраны в число директоров столь популярного в Германии Общества. Еще бы этому Обществу не пользоваться влиянием и популярностью среди немцев, когда в составе правления находятся директора Немецкого банка ( Deutsche Bank ), немецких же - Банка для торговли и промышленности (Bank fur Handel und Industrie) и Банка для электрических предприятий (Bank fur Elektrische Unternehmungen). Гг. Тимирязев и Шайкевич в наши дни великой войны с Германией, очевидно, находят для себя совершенно удобным продолжать свою работу в подобном Обществе!?. В январе 1915-го власти занялись разбирательством с секвестром "Синдиката" : "Сенатор И.Е. Ильяшенко открыл занятия образованного при министерстве юстиции по предложению председателя совета министров И.Л. Горемыкина особое совещание для обсуждения возбужденного московской городской Думой вопроса о секвестре всего принадлежащего в городе Москве Обществу электрического освещения 1886 года предприятия. <...> Заседание открылось докладом записки московского городского главы и извлечения из отчета особой комиссии, образованной московским градоначальником для ревизии предприятий Общества 1886 года. Затем произошел обмен мнений по существу возбужденного московской городской Думой вопроса. Прения приняли страстный характер, мнения резко разделились. Одни находили, что вопрос о секвестре Общества 1886 года необходимо связать с вопросом о секвестре вообще всех германских и австрийских предприятий. Другие доказывали, что проведение такой меры как секвестр Общества 1886 года не только не целесообразно, но и опасно для интересов московских фабрикантов и заводчиков, получающих от этого Общества электричество, связанных с его предприятиями сложными деловыми сношениями - секвестр может нарушить правильную, налаженную деятельность московских промышленных предприятий, внести нежелательные потрясения в местную промышленность, которые неблагоприятно отразятся и на интересах русских потребителей.

Развивая мысль о желательности устранения немецкого влияния в Обществе 1886 года, [ораторы] высказывались за возможность ограничения для достижения этой цели установлением особых правил контроля за деятельностью данного Общества и, наконец, приводили доводы в доказательство того, что секвестр Общества 1886 года вряд ли был бы закономерен с формальной стороны. В результате продолжавшихся затем прений совещание не пришло к реальному выводу. Было постановлено на голосование предложение, чтобы министерство юстиции взяло на себя труд разработать вопрос о секвестре Общества 1886 года с своей точки зрения и представило свои предположения на обсуждение следующего заседания. Это предложение было принято большинством" ("Русские Ведомости" от 8 января 1915 г.).

Ссылки: