Борьба гидроторфа за завод "Русская машина" и угроза выселения 1921-1

В 1921-м Гидроторфу пришлось заняться весьма важным "квартирным вопросом". В июле он получил следующее грозное письмо:

"Центральное отделение учета и распределения помещений Жилищного отдела Московского Коммунального Хозяйства сообщает ввиду того что срок Вашего выселения из занимаемого помещения наступил, предлагает немедленно перейти в отведенное Вам быв. торговое помещение "Монополь" на Лубянке д. N 22. В случае неисполнения будете выселены Милицией".

В чем тут дело? Ведь Гидроторф худо или бедно размещался в помещениях 1-й МГЭС на Раушской набережной и Садовнической улице. В своем официальном письме тов. Смольянинову (Управление Делами СНК) Р.Э. Классон в августе сообщал об "очередных препонах":

"Наше положение осложняется еще тем, что нас выселяют с Московской государственной электрической станции и как раз нами получено прилагаемое при сем распоряжение жилищного отдела. Правда, все это выселение мотивируется какими-то неизвестными соображениями, так как предполагается, что то помещение, которое мы освободим, будет пустовать, но все же вопрос о выселении висит над нами и мешает спокойно работать. Переехать на Лубянку в две комнаты, которые нам предлагают, конечно, было бы нелепостью. Нам нужен завод и склад, а не две комнаты. Переходя к вопросу о заграничных заказах, в первую очередь надлежит обратить внимание на то, что завод "Мадрук" все еще не заказан даже в том сокращенном виде, как он прошел через Совет Труда и Обороны. Объясняется это тем, что перепроектирование завода специально на гидроторф было поручено инженеру В.Д. Кирпичникову, который должен был выехать на завод и там все эти вопросы непосредственно выяснить. К сожалению, до сих пор не получена немецкая виза для В.Д. Кирпичникова (в России все формальности давно уже закончены), и отъезд его все откладывается. Это очень жаль, так дело о заказе "Мадрука" тянется с марта месяца. По окончании всех опытов, в сентябре, я должен поехать в Берлин, выяснить, что там сделано тамошним Гидроторфом в Дании и Финляндии, и на основании объединенного опыта всех работ этого года заказать машины для сезона 1922 года, именно те, которые в России мы изготовить не сможем. Сейчас программу заказов точно наметить нельзя, так как, во-первых, опыты не закончены, а во-вторых, неизвестно, будем ли мы иметь техническую базу в Москве или нет. Если будем работать на заводе "Русская машина" , то многое из того, что по первоначальной заявке предполагалось сделать за границей, мы сможем изготовить у себя на заводе. Этот вопрос так же должен выясниться в ближайшее время, а также в близком будущем мы должны получить с юга значительное количество железа, которое уже несколько месяцев тому назад нам обещано, но все до нас не доходит. Мы хотели теперь заказать за границей только то, что у нас в России изготовить нельзя, то есть быстроходные [электрические] моторы, сложные электрические краны и разные новые машины, которые здесь еще не применялись, например, фрезер для подготовки болот. Завод "Мадрук" нам нужен при всех наших новых достижениях в области обезвоживания, так как, по-видимому, все-таки отжатие воды явится наиболее дешевым и быстрым способом из всех тех, которые нами намечены.

В момент, пока я писал это письмо, положение на "Электропередаче" резко изменилось, кризис настолько обострился, что нам предложили сократить все наши подготовительные работы. Эти работы велись при помощи подрядчика, которым мы имели право пользоваться до 1-го июня. 25 июня мы возбудили ходатайство о продлении срока работы подрядчиков, но прошло больше месяца и дело это пока не рассматривалось. Поэтому подрядчик от нас уходит на радио-станцию, где разрешено работать подрядчикам. Этот подрядчик согласен работать даже без продовольствия, лишь бы ему платили по счетам. Это для нас выгодно, но, по-видимому, и эти работы придется приостановить, так как мы не можем добиться ответа на наше ходатайство, которое странствует по канцеляриям, а живое дело останавливается. С сегодняшнего дня весь наш персонал на "Электропередаче" хотят перевести на половинный паек. Ясно, что при таких условиях нельзя будет продолжать работ по подготовке [площадей для добычи и сушки торфа], ни строить завод для отжатия. Вообще приходится сказать, что от всех тех привилегий, которые нам были даны постановлением СНК от 30-го октября п/г., сейчас осталась только возможность получать материалы. Все же остальные привилегии, главным образом продовольственные, уже с февраля месяца аннулированы, и мы работаем в таких же неблагоприятных условиях, в каких работает огромное большинство советских предприятий. Если положение вещей не изменится к лучшему в этом году, широкая постановка гидроторфа и переход на заводский масштаб и в будущем 1922 году окажутся невозможными".

Комментировать уже более или менее понятные производственные осложнения мы не будем, а в чем же была причина (или повод) для выселения Гидроторфа с 1-й МГЭС? Она становится известна из письма В.Д. Кирпичникова в Госплан в связи с развернувшейся борьбой Гидроторфа и Бронеотдела Военного ведомства за один и тот же завод, называвшийся до октябрьского переворота "Русской машиной", а затем Государственным Машиностроительно-снарядным заводом N 1 :

"По требованию некоторых политических организаций и Центрального правления ОГЭС Гидроторф выселяется с МГЭС, и срок выселения наступил уже 1 августа с/г. Как мотив для выселения указывается необходимость улучшить соотношение на территории МГЭС между числом работников физического труда и числом служащих, что до некоторой степени достигается уходом 150 служащих Гидроторфа. Таким образом, передача Гидроторфу завода "Русская Машина" дает возможность в кратчайший срок урегулировать этот вопрос".

Ясно, что повод коммунистами электростанции и ОГЭС (бюрократической надстройкой над ней) был явно высосан из пальца, но как мы упоминали ранее, они, похоже, нашли наконец-то повод отомстить Гидроторфу за "баснословные" пайки его сотрудников.

И тут как раз стоит изложить драматическую историю того, как Гидроторф тягался с военными за завод бывш. "Русская Машина". Из личного письма Р.Э. Классона В.А. Смольянинову в конце июля становится понятна история вопроса: "<...>

Позвольте к Вам обратиться по чрезвычайно спешному и неотложному делу с просьбой доложить об этом Владимиру Ильичу. Дело вот в чем. Мы просили предоставить нам, как техническую базу для Гидроторфа, завод "Русская Машина", на который мы должны были переехать со всеми складами, конторой и мастерскими. После многих месяцев ходатайства мы получили разрешение и завтра должны были переезжать на зав. "Русская Машина". Это один из старейших московских заводов, лежит на рельсовых путях, что для нас безусловно необходимо, имеет большие склады, что так же очень важно, и мы можем на нем изготовлять все, что нам нужно и что можно делать в России. Словом, завод во всех отношениях подходящ для нас. Но как раз сегодня произошло столкновение интересов: Авто-Броня - другой претендент на завод "Русская Машина", который получил прежний снарядный корпус, огромное помещение, вполне для него достаточное, не удовлетворился этим и сегодня заявил, что ему нужен почти весь завод. В частности, ему нужны все склады, литейная (целиком), кузнечная (90%) и половина механических мастерских. Кроме того Авто-Броня требует, чтобы мы вне очереди исполняли все ее заказы. Организация же всего завода и ремонт завода, пополнение штата и все прочее лежит на нас. При таких условиях, выходит, что мы все свои силы убьем на подготовительные работы для Авто-Брони, пустим завод, от которого нам не будет никакой пользы. Так как Авто- Броне нужны, собственно говоря, только большие сараи и большая площадь для танков, то и мы и Мосмет всячески протестовали против разрушения старейшего, крупного московского завода. На нашей работе он не только сохранился бы, но мы его привели бы в порядок и хорошо бы поставили бы на нем производство, насколько это возможно при нынешних условиях. Это же мнение поддерживает и Мосмет. Председатель Мосмета т. Барулин сегодня будет иметь по этому вопросу окончательный разговор с [Председателем ВСНХ] П.А. Богдановым , так как ясно, что два предприятия на одном заводе поместиться не могут и завод надо отдать или нам или Авто-Броне. Конечно, прежнее решение вопроса, при котором Авто-Броня получила бы снарядный корпус, а мы остальное, причем могли бы снабжать Авто-Броню кузнечными и литейными изделиями, остается по-прежнему вполне приемлемым для нас, но Авто-Броня этого не желает. Так как нас через два дня выселяют с Московской Государственной Электрической станции, где до сих пор была наша база и помещалась наша контора, склад и мастерские, и все другие московские заводы или по оборудованию нам не подходят или же малы и не лежат на рельсовых путях, то для нас создается очень затруднительное положение и мы потеряем массу времени в бесплодных переездах и поисках других заводов".

10 августа вышел документ СТО:

"В целях наиболее правильной постановки ремонта танков и бронемашин Броневого отдела, с одной стороны, и рациональной постановки работы Гидроторфа, с другой, Совет Труда и Обороны постановляет:

1. Предложить Президиуму ВСНХ отвести для создания ремонтной базы [и бронирования ходовой части бронемашин] для Броневого отдела в распоряжение Броневого отдела автомобильный завод б. Русско-Балтийского О-ва в Филях , приняв меры к постепенной ликвидации работ по ремонту автомобилей и авиационных двигателей, производящихся на этом заводе на основе особого договора, заключаемого между Президиумом ВСНХ и Военным ведомством в недельный срок.

2. Предложить Президиуму ВСНХ отвести для исполнения заданий Гидроторфа, а также ремонтных потребностей Электрических станций завод "Русская Машина" с временным предоставлением для срочных работ Бронеотдела части помещений этого завода (старая литейная, свободная часть механической мастерской и соответствующие складские помещения). <...>".

Однако нахрапистые военные этим решением не удовлетворились и какое-то время продолжали воевать за "Русскую Машину". Здесь стоит пояснить, что у Красной армии на тот момент имелось около двух десятков танков, скопированных на Сормовском заводе с французских танков "Рено" , пара которых была отбита у Добровольческой армии в 1919 году.

Ссылки: