Карпачева С.М.: война

Источник: Карпачева С.М.,2001

Ясное июньское утро. Воскресенье. На подмосковной даче, где мы снимаем две комнаты, тихо, хотя уже десять часов. Все отсыпаются после трудовой недели и непривычного для служащих восьмичасового рабочего дня. Восьмилетний Шурик , вставший раньше всех, возится в саду. Постепенно обитатели дачи встают, на кухне мама разогревает завтрак. Юра занимается с сыном, что-то объясняет ему. Я накрываю на стол. Вдруг из кухни, где уже включено радио, выбегает перепуганная мама с криком: "Включи скорей радио! Слушай, слушай " война!!!" Из сада прибегает Юра и зло бросает маме: "Вера Яковлевна, замолчите! Что вы кричите? Какая война?! Это - провокация, или вы что-то не поняли. Не устраивайте панику. Я уже сидел один раз, второй - не хочу". Но тут вмешиваются хозяева дачи: "Юрий Александрович! Война!" Радио включено. Все слушают выступление Молотова. Состояние - даже не испуг, скорее шок. Как же это? И что же теперь делать? С дачи видна железная дорога. В Москву идут поезда, набитые людьми. А ведь сегодня воскресенье. Я принимаю решение: Юра - беспартийный, он останется с мамой и Шуриком, а я поеду в Москву. Надо узнать, что делать дальше. Муж нехотя соглашается, ведь я права - мне надо быть на месте, а старую женщину нельзя оставлять с малышом одну. Бегу на станцию, прихватив немного еды, едва втискиваюсь в тамбур поезда. В Москве, не заезжая домой, сразу отправляюсь на шоссе Энтузиастов, в институт. Там полно людей в коридорах, в вестибюле, в парткоме. Никто не знает, что делать, ждут новостей, объявления мобилизации. По радио сообщают, что немецкие войска вторглись на нашу территорию, им оказывают сопротивление, идут жестокие бои. Выходит директор, сухая женщина с недобрыми серыми глазами, всегда колкими и уверенными. Теперь она растеряна: "Расходитесь по домам, завтра обычный рабочий день, получим необходимые указания". Понурые, мы уходим. Ждать. Сколько, чего? Возвращаюсь домой. Вечером приезжает Юра. Все дачники получили указание рыть щели - укрытия от бомбежек на случай, если немецкие самолеты прорвутся к Москве. Юра вместе с хозяином дачи и его женой вырыли канаву для оставшихся на даче женщин и детей, после чего уехали в Москву. По радио передали предупреждение: на ночь его не выключать. В час ночи завыли сирены. Загудели заводы. Впервые голос Левитана объявил: "Граждане! Воздушная тревога! Не оставайтесь в квартирах, спускайтесь в подвалы, подъезды, под арки!" Мы хватаем пальто, одеяла и бежим под арку ворот, где уже толпятся жильцы нашего двухэтажного дома и соседнего трехэтажного флигеля. Слышен гул самолетов. Но вскоре все затихает, тревога оказалась учебной. Бархатный голос Левитана успокаивает: "Угроза воздушного нападения миновала. Отбой!" Этот голос и эти слова будут сопровождать нас долгое-долгое время, пока не кончится война...

На другой день проводится мобилизация, приводятся в порядок бомбоубежища. С каждым днем мужчин в институте становится все меньше, да и женщины, окончившие Академию химзащиты и имеющие воинские звания, тоже уходят на фронт. Заходят прощаться сотрудники. Володя К. упрекает меня, что не обеспечила бронь для нашей военной тематики. Коля С, наоборот, побежал в военкомат еще до получения повестки. Я нахожусь в растерянности - меня не призывают, так как у меня нет военной специальности, да и возраст - уже за тридцать. Но ведь я знаю немецкий, может быть, проситься в переводчики? Москву пока не бомбят. Изредка самолеты прорываются через заградительный огонь, их сбивают. Но тревоги объявляют часто. Наши отступают... Как же так?! Нам всегда говорили, что будем воевать только на чужой территории, а своей земли ни пяди не отдадим! Начинается эвакуация детей и стариков. Представители домовых комитетов и райкомов ходят по квартирам, убеждают в ее необходимости... Зачем? Неужели враг подойдет к Москве? Людям разъясняют: надо облегчить снабжение центра, не беспокоить стариков, детей и женщин тревогами, в Москве должны остаться только работающие.

Ссылки: