Старт Манхэттенского проекта 1942

Соединенные Штаты приступили к осуществлению серьезного атомного проекта, и подтолкнули их к этому искусные манипуляции нетерпеливых визитеров из Британии. Марк Олифант был еще одним из блестящих молодых воспитанников Резерфорда , возглавившим летом 1941 года борьбу, которая велась сразу на двух фронтах. В Вашингтон он прибыл с подарком: магнетроном - ключевым устройством, которое позволяло ужать занимавший целую комнату радар до таких размеров, что его можно было разместить в самолете, и при этом в значительной мере повысить его точность. (Именно тогда Олифант и узнал, что Лайман Дж. Бриггс , которому надлежало бы возглавить атомный проект Запада, положил секретный доклад британцев под сукно.) И Олифант отправился в Беркли, где работал Эрнест Лоуренс .

К осени 1941-го Бриггса убрали, и за работу принялась команда более толковых руководителей, в состав которой входил и Лоуренс, а к декабрю, когда трагедия Перл-Харбора вынудила Соединенные Штаты вступить в войну, проект уже заработал по-настоящему. Ему предстояло получить название Манхэттенского проекта - таково было его прикрытие, согласно которому он представлял собой просто одно из направлений деятельности "инженерного округа Манхэттен". И тут оказались совершенно незаменимыми те самые беженцы, к которым с таким презрением относился Бриггс. Юджин Вигнер , повторял в Америке расчеты Гейзенберга, детально показывая, как могла бы начаться реакция. Благодаря инженерному образованию Вигнер справлялся с последовательными шагами этих расчетов намного лучше Гейзенберга. Какую, к примеру, форму должен иметь образец урана, помещаемый внутрь реактора? Наиболее эффективной оказалась форма сферическая - в центре сферы возникало максимальное число нейтронов. Если же изготовление точной сферы окажется затруднительным, следующим по эффективности будет овал. За овалом следует цилиндр, потом куб и, наконец - на самый худой конец, - можно попытаться создать реактор, используя урановые пластины. Гейзенберг для своего лейпцигского устройства именно пластины и выбрал. Причина состояла попросту в том, что расчет свойств плоских поверхностей сопряжен с наименьшими трудностями - если вы руководствуетесь чистой теорией. Однако инженеры, обладающие достаточным практическим опытом, чистой теорией никогда не ограничиваются. В их распоряжении имеется множество неформальных приемов, позволяющих судить о том, как поведут себя овалы и иные геометрические фигуры. Вигнер эти приемы знал, как знали их и многие другие беженцы, которым осторожные родители также присоветовали стать инженерами. Гейзенберг же их не знал. И это обстоятельство оказалось до крайности важным. Профессора и вообще-то склонны к поддержанию строгой иерархии, а немецкие профессора тех времен, что предшествовали Второй мировой войне, были к тому же людьми, донельзя уверенными в себе. В ходе войны среди молодых немецких ученых было немало таких, кто говорил, что Гейзенберг совершает одну техническую ошибку за другой. Однако он почти всегда отказывался выслушивать критиков, гневался и норовил добиться того, чтобы никто на этот счет и рта открыть не смел. И все же никто не верил, что Соединенные Штаты смогут победить в гонке, призом которой было создание бомбы. Америка только-только вышла из Великой депрессии, большая часть ее индустриальной базы ржавела, пребывая в заброшенном состоянии.

В августе 1943 г., когда Рузвельт и Черчилль встретились в Квебеке , был согласован вопрос об участии англичан в Манхэттенском проекте . Большинство физиков, работавших в Англии над проблемой разделения изотопов и расчетами бомбы на быстрых нейтронах, переехали в США [ 53 ].

Рузвельт санкционировал развертывание полномасштабных работ по созданию атомной бомбы в июне 1942 г. Поскольку требовалось осуществить в огромном объеме строительные работы, проект был передан под контроль армии. Во главе проекта был поставлен полковник Лесли Р. Гровз из Корпуса военных инженеров. Соединенные Штаты пошли по пути создания как плутониевой, так и урановой (уран-235) бомбы [ 54 ].

Ссылки: