 |
Мирнов Сергей: И.Н. Головин: Попытка портрета в интерьере
Сергей Мирнов из ( Книги "творцы ядерного века. И.Н. Головин" )
Пришли иные времена, Взошли иные имена..
Но трубный глас Головина Зовет в ружье и в стремена,
Как встарь, в Былые Времена! Адрес от ТРИНИТИ, 1994 г. Первой реакцией на смерть И.Н. Головина был шок. Головин казался вечным. Можно повторять сто раз, что эпоха рухнула, а пока живы олицетворяющие ее старики, есть иллюзия "второго ряда". И она уходит с ними. Как у Пастернака:
...Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез... Смерть Головина застала нас с Игорем Семеновым в Принстоне. В девять утра позвонил из Нью-Йорка Саша Георгиевский . Совершенно убитый. Один из любимейших людей Головина. Заметались е-мейлы - от Д.Д. Рютова через Турцию: "Умер Головин". Из Мексики Таня Соболева : "Не успела передать японские фотографии". Из Франции, из Бразилии, туда - обратно. Сколько же нас, развеянных по свету бывших советских физиков и инженеров, ощущали присутствие Головина как элемент личной жизни! Игорь Николаевич обладал изумительным талантом создавать у несметного числа окружающих чувство Востребованности. Не отсюда ли наше "неуспел"! Я тоже не успел. Только что виделись мельком в Звенигороде. Я уезжал, Игорь Николаевич хотел, чтобы я ему порассказал про некий казус, обнаружившийся в современных токамаках. Я было начал, но " нет, не здесь в спешке!"
Договорились встретиться после моего возвращения и "порассуждать". Не успел. Остался в памяти последний образ: холл в Звенигороде, распростертые объятия, счастливые головинские глаза: "Сережа, и вы здесь! Вот так-так!" Но не только в глазах был секрет его обаяния. Помнится, инженерам ХЭМЗа было не до счастливых глаз - Головин их жестко распекал. А через несколько лет мы оказались с одним из них совсем в другом месте и по другому поводу. Он серьезно помог. Прощаясь, спросил: "Как там Игорь Николаевич? Передайте ему от меня самый-самый большой привет. Может быть, он меня еще помнит..." Игорь Николаевич, несомненно, помнил. Потому что был Вождем. Ему удавалось сразу видеть многих. И прежде всего тех, кто был остро необходим для Дела. А они видели в нем ту самую Государственность, которая посреди всеобщего анархического одичания наконец-то их нашла и призвала.
На работе Игорь Николаевич засиживался допоздна - традиция Курчатовского института. Уходя вечером из пустого здания, можно было заметить полоску света под дверью его кабинета. Можно было и заглянуть к нему. На секунду. Иногда "секунда" затягивалась. Благо, никто не мешал. О чем были эти краткие посиделки? Конечно же в основном о делах текущих. Но иногда и о прошлом. Например, как Головин попал к Курчатову?
А просто: услышал в соседнем купе поезда Фрязино-Москва (при- городные поезда были тогда похожи на общие с открытыми полукупе), что Курчатов делает атомную бомбу. Информация совершенно секретная, особой государственной важности. Где были зарубежные шпионы? Игорь Николаевич знал Курчатова и раньше, без большого труда нашел его в Москве и предложил свои услуги в деле изготовления атомной бомбы. Тот сначала потерял дар речи, но на работу взял. И началось...
А как он оказался во Фрязине ? Перевели из Алма-Аты . Там Игорь Николаевич с сотоварищами соорудили сверхвысокочастотный генератор, как я понимаю, клистронного типа. За это их тут же перетащили во Фрязино, где концентрировались работы по радиолокационной тематике. Головинский генератор проиграл в соревновании с магнетроном, сделанным " шпионом Федосеевым ". Но это уже другая песня. Проиграл и проиграл. Не в этом дело. Главное, что он "загенерил" на частоте, вточности рассчитанной Головиным!
- Представляете? - голос Игоря Николаевича перешел почти на шепот.
- В точности на расчетной частоте! Вы понимаете, что это такое?"
Я понимал. Это когда Природа начинает говорить с тобой один на один на языке, понятном только вам с нею. Волосы встают дыбом, и руки пробивает мелкая дрожь. "Вы понимаете, что это такое?" Понимаю. И у меня было. Тоже полушепотом рассказал ему свои случаи. Как заговорщики, обменялись страшными тайнами. Боже, как же жалко людей, всю жизнь проведших "в науке" и никогда этого не испытавших. Отсюда и происходит до боли известный научный администратор - чеховский фельдшер, который, напившись, говорит другому: "Но мы-то знаем, что никакого пульса нет..." А вот Головин знал, что есть. Нужно искать. Упорно и терпеливо. Что и делал. Рассказы Головина: см. Головин И.Н. о пуске первого реактора и шпионах
Игорь Николаевич был, как известно, членом редколлегии журнала "Атомная энергия" и вообще писал много. Мне нравился его стиль: прямолинейный, конкретный, почти без подтекста - инженерный стиль начала века. Но подражать ему я не пытался - мои предметы явно требовали сослагательного наклонения. Поэтому, закончив свою книжку про физические явления в токамаке, я напряженно ожидал от него если не разноса, то уж точно осуждения в какой-либо форме. Книжка подводила итоги моей токамачной молодости, была мне строго необходима и тем не менее писалась мучительно. Попытка превратить объемное цветное изображение предмета в нитку черно-белых символов, способных снова собрать в голове читателя голографически достоверный прообраз того самого предмета - такая попытка кажется, если всерьез подумать, безнадежной утопией.
Но пишут же люди! Игорь Николаевич, прочитав мое творение в рукописи, как-то вечером вызвал меня и, строго глядя, вынес вердикт:
- Первая глава, - скривился досадливо, - написана неважно, а дальше безукоризненно. Я восхищен вами как писателем. Теперь вам писать и писать.
- Нет, Игорь Николаевич, умные люди говорят, что нужно либо жить, либо писать. Теперь я точно знаю, я абсолютно бездарен в двух вещах - в писательстве и в резке стекла. То есть я, конечно, могу написать что-нибудь полезное или отрезать, но талантливому человеку на это требуется час, а мне неделя. И стекла перепорчу гору. Бывало и так, отправляю жену с ребенком на дачу, чтобы писать (чистый лист бумаги несовместим с присутствием домашних), и пишу, пишу весь день, а перед их возвращением рву написанный листок на мелкие клочки и спускаю в унитаз.
Ссылки: