Смутное время: разные пьесы Галича

В начале 50-х годов у Галича в творческом отношении были не самые лучшие времена. После серии неудач с театральными постановками и разгромных отзывов в официальной прессе Галич понял, что нужно искать другой способ заработка. До этого он уже попытал счастья в кино, но ряд его сценариев ("Спутники", "Первая любовь") был запрещен, поэтому теперь он решает написать заведомо проходимый сценарий по мотивам повести Петра Павленко "Степное солнце" (1949)- о славных трудовых буднях юных пионеров-колхозников. В 1950 году по этому сценарию на Московской киностудии имени Горького режиссеры Б. Бунеев и А. Ульянцев сняли фильм "В степи" . Хотя здесь играли такие актеры, как Марк Бернес и Всеволод Санаев, в целом картина сделана полностью в духе тогдашней пропаганды и особого интереса не представляет. Однако в нее вошли две песни на стихи Галича: "Высокое солнце, вставай над дорогой." и "Незнакомым дальним краем." Даже в этих песнях, несмотря на всю их бесхитростность, Галич оставался самим собой - неисправимым романтиком. Причем вторая песня будет перенесена им в комедийную пьесу "Ходоки" (1951), также посвященную колхозной тематике. А в сценарий "Гость с Кубани" (1954), написанный Галичем по рассказу Юрия Нагибина "Комбайнеры", войдет стихотворение "Счастье, счастье - в темноте не светится!" [ 185 ] , которое уже встречалось в сценарии "Степного солнца" [ 186 ] наряду с многочисленными частушками. Однако ни одна из частушек, включенных Галичем в сценарий "Гость с Кубани", в фильм не вошла, а вошли частушки и песни драматурга Вадима Коростылева , да и автором сценария в титрах почему-то указан Нагибин . Что же касается пьесы "Ходоки" , написанной в 1951 году специально для московского Театра сатиры и посвященной деятельности "укрупненного колхоза "Новый путь"", то в ней присутствуют уже серьезные стихотворные монологи, произносимые от лица персонажей, что продолжает линию "Походного марша". Этого аспекта мы коснемся позднее, когда будем говорить об истоках авторских песен Галича, а сейчас расскажем о том, как "Ходоки" проходили цензуру. Начальник Мосреперткома Александр Свитнев отмечал, что в этой пьесе "много сделанного ради смеха, с одной стороны, и мало показано величие нашей действительности, с другой стороны. Автору даны указания" [ 187 ]. Галич переработал пьесу, и в концовке очередного протокола ГУРК от 24 апреля 1951 года теперь говорилось: "Внесенные изменения сделали более четким идейное звучание пьесы" [ 188 ]. Под этим протоколом стоит резолюция старшего политредактора Ю.Криушенко: "РАЗРЕШИТЬ с куп. по стр. 30 и 39", а еще ниже - заключение начальника отдела театра и драматургии А. Сегеди : "В настоящем виде не разрешаю". Обратимся к первой из упомянутых купюр. Секретарь райкома Ремезов сообщает, что у него вчера родился сын, что вызывает удивление персонажа по имени Федор:

Федор: "Сын? У вас?"

- "У меня. А ты что так удивился? Секретарям райкома тоже, брат, не аисты детей приносят! " [ 189 ] Эти две последние фразы в тексте зачеркнуты, так же как и в следующем фрагменте:

КЛАВА. Хороший?

РЕМЕЗОВ. Сын? Не видал. Пытаюсь, вот, вторые сутки, прорваться к жене, а главврач меня не пускает. И не столько даже не пускает, сколько просто- напросто в шею выталкивает!

НАСТЕНЬКА. Она беспартийная, что ли?

РЕМЕЗОВ. Кандидат. В другой машинописи (на странице 36) после этой реплики Ремизова следует еще одна, также зачеркнутая:

"ФЕДОР. Кандидат?! Боевая!" Что же касается купюр на странице 39, то они связаны с "ростом общественного животноводства" и доходят буквально до смешного - Настенька обращается к секретарю райкома Ремезову с просьбой позаботиться о поросятах:

НАСТЕНЬКА <...>Скажите, Максим Петрович, тете Саше, чтобы она не сразу поросят от матки отнимала, а постепенно. А когда отнимет, чтобы следила за маткой. Если у ней будет молоко в вымени, так пускай она еще раз поросят к ней подпустит. Скажете?

ФЕДОР. Настасья!

НАСТЕНЬКА. Ну - что?

ФЕДОР (сердитым шепотом ). Какая-то ты, честное слово, ненормальная со своими поросятами! Максим Петрович к нам по партийным делам едет, а ты?

НАСТЕНЬКА . А что - я? И я про партийные дела говорю! Правда? В двух последних репликах слова "партийным" и "партийные" зачеркнуты, и над ними напечатаны соответственно "важным" и "важные". Однако самым интересным и самым острым произведением Галича, созданным им в тот период, был сатирический водевиль "Сто лет одиночества" по мотивам водевиля Федора Алексеевича Кони "Петербургские квартиры" (1840) , над которым он закончил работу весной 1950 года. Постановка должна была состояться в Московском театре сатиры и Ленинградском театре комедии, но зритель ее так и не увидел. Машинописный вариант пьесы хранится в РГАПИ [ 190 ]. На первой странице - авторская пометка от руки: "Данный экземпляр мной проверен и выправлен. Александр Галич. 29 марта 1950 г.". Водевиль представляет большой интерес, в первую очередь, своими многочисленными стихотворными вкраплениями, в которых явственно проглядывают истоки будущих сатирических песен Галича. Наиболее острые фрагменты мы процитируем позднее, когда будем говорить о Галиче-барде, а сейчас приведем "Предисловие в стихах", хотя и перечеркнутое карандашом, но тем не менее позволяющее в полной мере оценить авторское чувство юмора и мастерское владение словом наряду с нарочитой небрежностью стиля: "Сегодня в старом водевиле / Мы распотешить вас должны. / Дела минувшей старины!.. / Но мы, признаться, текст забыли! / А впрочем, это не беда! / Беда, коль самый текст вода! / Запнуться в сцене не грешно! / Но если вовсе не смешно?! / И если зря разворошили / Мы сочинений старых пыль / Поговорим о водевиле, / Уж раз мы ставим водевиль! / Сатира - вот его основа! / Газета - вот его родня! / И к жизни воскрешенный снова / Он, в самом лучшем смысле слова, / Не может жить без злобы дня! / Чем нынче заняты умы?! / В чем нынче страсти не остыли?! / Совсем не Кони и не мы - / СЕГОДНЯ - автор водевиля! / И как забавно, между строк, / Читать и узнавать! А впрочем, / Пора, пора кончать пролог, / А то мы скуку напророчим. / И нас ругнет за вздорный стиль / Прилежный зритель-завсегдатай. / Итак - Старинный Водевиль. / Век прошлый. Год пятидесятый. / Но все права на честный бой / Мы оставляем за собой! / И мы готовы лечь костьми, / Но будем драться до победы! / И пусть бранят нас Кониведы, / Коль есть такие, черт возьми!" Вряд ли найдется человек, который, прочитав две последние строки, удержится хотя бы от мысленной улыбки.

Ссылки: