После победы, подготовка к перевозке дома в Гжатск

Раны, нанесенные вражеским нашествием, затягивались трудно - уж очень много их было! Алексей Иванович после окончания войны остался работать в Гжатске . В городе присмотрелись, что он на все руки мастер, пригласили плотничать в квартирно- эксплуатационную часть. Решили мы с ним дом в город перевезти. Под новый, 1946 год перебрались мы в Гжатск. Построили на выделенном участке по Ленинградской улице небольшой, временный домик, стали готовиться наш деревенский перевезти.

Опять написала я сестрам в Клязьму, пригласила прислать детей на лето на деревенское молоко. Ольга ответила: у вас, мол, своих забот много. Но я снова приглашение написала. "Хорошо, - согласилась сестра, - как только переезд закончите, обязательно детей привезу". Более двадцати лет была я к тому времени замужем за Алексеем Ивановичем, но вот начинал он новое дело, к которому, кажется, подступиться невозможно, и я невольно любовалась им, как, бывало, в молодости: до чего же у него все складно да ловко получалось! Так и с переездом на новое место. Решили перебираться, я похолодела: сколько забот, трудов, мороки! Подумать боязно - с насиженного места стронуться! Алексей Иванович успокаивает: Нюра, это только кажется, что трудно. Одолеем! Стал перечислять: "Яму под фундамент да под печь в начале лета выкопаем, а уж там дела пойдут. Фундамент сложим. Избу клушинскую разберем, пронумеруем все бревнышки, собрать - проще простого. Не один дом строил. Никто, сама знаешь, не жаловался. Себе неужто не сделаю? Балки в доме крепкие, полы не гнилые, крышу подлатаем. Чего же ты, Нюра, боишься, я же все эти работы, считай, с закрытыми глазами могу делать. Так говорю?" Не спорю.

Успокаивать успокаивал, но заметила: сам готовился загодя, осмотрительно, непоспешно. Видно, крепко спланировал, какую работу за которой выполнять. Юра с Борисом ему помогали по-взрослому. Землю копали, раствор месили, песок таскали, глину мяли, кирпичи подавали. Однажды пришел меня проведать Павел Васильевич Дёшин - старший мастер нашего ГПТУ. Я его давно знаю, с детских лет, он с Юрой в одном классе учился в базовой школе. Разговор наш постепенно на те годы и перешел:

Знаете, Анна Тимофеевна, как однажды мне Юра сказал? - спросил и тут же слова сына привел:

"Все-таки, Паша, здорово нам с учителями повезло". Разговор уж после полета был, взрослые мы стали, оценить могли.

Я всегда знала, что учителя у вас - замечательные, - ответила я. В середине учебного года привела я своих мальчиков в школу.

Елена Федоровна , заведующая, видно, прикинула, что мальчики мои деревенские могут заробеть перед гжатскими городскими ребятами, поэтому сказала: Я как раз в третий класс собираюсь, идемте вместе. Пошли в класс. Ученики Елену Федоровну увидели, сразу же примолкли. Я почувствовала: уважают, вольничать при ней себе не позволяют. Раздался звонок, ученики вмиг по местам разошлись. - Садитесь, - спокойно сказала Елена Федоровна. - Я привела к вам новенького. Юра Гагарин. Осмотрела класс и подошла ко второму ряду, потом к Юре обернулась, позвала его:

- Тут будешь сидеть. Паша - человек серьезный. Юра мой прошел, сел. Я еще поглядела, как он под столом руку товарищу протянул, по губам поняла, имя назвал. Так они с Дёшиным познакомились. Потом мы Бориса во второй класс определили. После уроков дети пришли радостные, возбужденные, о порядках в школе, об учителях рассказывают. Учительница Юрина мне сразу же понравилась. Нина Васильевна Лебедева весной 1946 года закончила наше гжатское педучилище, Юрин класс был у нее первым. Она была совсем молоденькая, но к работе своей относилась с большой ответственностью.

Особенности послевоенной учебы представить трудно. В школе не хватало самых необходимых вещей. А возраст? Те третьеклассники очень отличались от нынешних. Война, оккупация, разруха, переезды ни одному ученику не позволили своевременно начать учиться. Юра-то самый младший был: всего год пропустил. Были в третьем классе ребята по тринадцать-четырнадцать лет. А учительнице - восемнадцать! Вот, поди, справься с такими переростками! Но тут, правда, мы, родители, помогали: внушали своим детям уважение к учителям. Ребята Нину Васильевну очень любили. Это сразу же замечаешь. О любимом учителе ребята постоянно говорят, на него ссылаются. Вот Юра часто повторял: "Нина Васильевна сказала", "Нина Васильевна объяснила", "Нина Васильевна рассказала...". Рассказывала она им много и о многом. Как-то Юра прямо с порога поспешил поделиться:

"Мама! Я учусь в историческом доме!" Оказывается, базовая школа располагалась в доме, принадлежавшем когда-то одному купцу. Именно сюда был приглашен гжатчанами Кутузов , когда он, назначенный главнокомандующим, ехал через Гжатск к войску в Царево-Займище. В

Отечественную войну 1812 года принял на себя наш смоленский край немало ударов, как немало славных страниц вписал он и в историю Великой Отечественной войны. Тут, под Гжатском, начали действовать партизанский отряд Дениса Давыдова , отряды крестьян, которые немало досаждали французам. В отместку наполеоновские войска сожгли Гжатск и окрестные селения. Но более всего Юре запали в душу рассказы учительницы о Владимире Ильиче Ленине, о его детстве, семье, родителях, старшем брате, о ленинской справедливости и доброте, которые формировались еще в детские годы. Помню, как однажды Юра сообщил: "Нина Васильевна читала нам книжку о детских годах Володи Ульянова, там была фотография табеля с отметками. Сплошные пятерки". Юра и до того дня занимался хорошо, а тут стал особенно стараться. Пока все на дом заданное не выполнит, спать не ложился. Тетрадки у него были аккуратные. Учебников тогда было мало, выдавался один на несколько человек. Немало Юра рассказывал о своих одноклассниках. В рассказах Юры часто звучало: "у такого-то отца убили", "у такой-то брат не вернулся с фронта", "тот - сирота". Много рассказывал о дёшинской семье, о том, как брат Паши был партизаном. Однажды сожгли они большой гитлеровский склад в конце Ленинградской улицы. Немцам удалось поймать брата и его товарищей. Пытали их, но комсомольцы никого не выдали. Расстреляли их на стадионе. А мать с двумя сыновьями - Павлом и Алексеем - погнали в Германию. Освободила Красная Армия их в Белоруссии.

Послевоенная жизнь стала приносить и радости. Однажды весенним вечером глянула я в окошко, вижу - идет к нам девушка. Еще и сообразить не смогла, кто же это пожаловал, а сердце застучало радостно. Девушка уверенно толкнула дверь, вошла - Зоечка ! Бросилась я к ней, от радости слезы льются, всю-то ее потрогать хочу: живая, целая, невредимая? Потом отстранилась, чтобы получше рассмотреть, а у нее у самой все лицо мокрое. Ребята за столом сидели, уроки готовили. Смотрю, Юры нет. А он вмиг на печку бросился, где его школьная форма висела, оделся, даже галстук повязал. И вот он тут как тут стоит принаряженный. Хотел своей сестре-наставнице во всей красе показаться, похвастаться, что уже и в пионеры принят. Зоя глядит на них, глаза сияют. Неужели Юрка так вырос?! А Бориска-то взрослый стал! Отец... Смотрю на Алексея Ивановича, он просто помолодел от счастья. Но, чтобы слез не заметили, отвернулся, говорит: Вот и еще подмога прибыла. Теперь и вовсе легко будет с переездом. Усадили мы Зою за ужин, а ей есть некогда, все рассказывает.

Как удалось им бежать из плена, как скрывались девушки на польском хуторе, где их освободила Красная Армия. Зоя рассказывала, что видела по дороге домой. С печалью слушали мы о разорении, с удовлетворением - что идет везде стройка и восстановление. Засиделись за полночь. Ту ночь я впервые с начала войны спала спокойно. Дом в Гжатске был таким же, как и в Клушине: три небольшие комнатки, с вместительной кладовкой, с погребом, пристроенным скотным двором. Нам, сельским жителям, даже и в голову не приходило, что можно в хозяйстве обойтись без коровы, кур, поросенка или без собственной картошки, овощей, яблок.

Юра в школе освоился быстро. С Пашей Дёшиным подружился, хотя разница в возрасте у них была три года. Оба учились хорошо. В те годы школьники сдавали экзамены после четвертого класса. Юра получил за годовые контрольные по арифметике и диктанту "отлично", перевели его в пятый класс с похвальной грамотой. Я пришла на утренник по окончании учебного года. Грамоты, которыми ребят за хорошую работу поощряли, вручали родителям, благодарили за помощь школе. Вызвали и меня. Я к Елене Федоровне подошла, руку мне она пожала, слова торжественные сказала. После утренника еще раз подошла, говорит: Нюра, сын весь в тебя: читать любит, памятливый. Очень нас радует. А с младшим что делать? Боря мальчик хороший, добрый, но с ленцой. Выучим, Нюра, выучим.

Ссылки: