Гагарина А.Т.: домашние заботы

В рассказе о Юриных делах приходится порознь говорить о его труде, учебе, общественных делах. А в жизни его все тесно переплеталось: работал, занимался, выполнял обязанности депутата Верховного Совета СССР, был делегатом XXII и ХХ1П съездов партии, членом ЦК ВЛКСМ, председателем Общества советско-кубинской дружбы, председателем Федерации воднолыжного спорта.

Бывал он недоволен, что помочь по дому так, как ему хотелось, не удавалось. Случалось, только начнет какую-нибудь работу работать - забор подправлять, картошку сажать или копать, огурцы полоть или поливать - глядишь, кто-то из городских руководителей идет, вопросы важные нужно обсудить. Юра смущенно улыбнется: Мам! Освобожусь - помогу. Но какое там - освобожусь! Идут и идут люди. Я вижу, ему домашними делами хочется заняться - такой труд он всегда любил, да другие заботы к себе требуют.

Нам не то обидно, что Юра не помог, а то, что побыть одним почти не удавалось. Может, его такое положение немного утомляло, только он никогда этого не говорил - ни словом, ни намеком. А кто приходил, никогда его неудовольствия не чувствовал, потому что его не было.

Усталость, может, и была. Я думаю, Юра потому и к охоте пристрастился, что порой одному хотелось побыть. Ему как-то Алексей Иванович сказал, что охота - это вроде бы барство. Но Юра возразил: Подумать человеку тоже нужно. Природа к этому располагает. Но эти замечания так, к слову. Юра приезжал обычно энергичный, подтянутый. Так и вижу: быстро выходит он из машины, несколько шагов, и он уже в доме. Глядишь - строгий военный, улыбнется - и это мой прежний Юра: простой, ласковый, заботливый. А он уж подарки достает, да все нужные, желаемые. Значит, внимательный, присмотрелся, кто в чем нуждается, кто чего хочет. Все осмотрит, новое оценит, обязательно скажет: Абажур, мам, красивый. Или: Вот как Зоина клубника выросла, ай да ягоды! А нам уж не терпится поговорить, о семье узнать, если он без Вали и девочек приезжал, о поездках послушать. Конечно, угостить его хочется своим, домашним обедом. Юра в дом пройдет - тут уж обычно вся семья собиралась, - китель снимет, за стол сядет и эдак радостно-удивленно скажет: Щи! Ох, здорово как! Как я, мама, твои щи люблю! Зоя накрывает, заметит:

- Между прочим, я их готовила.

- И твои всегда вкуснющие! Лучшим праздником считал, когда может побыть с Валей, с девочками. Зачастую в такие счастливые дни Юра и его друг Толя Воронов приезжали погостить к нам вместе с женами и детьми. У Вороновых было двое мальчишек. Когда появлялись их семьи в полном составе, дом наш содрогался от детского гомона. Юра с беспокойством нас спрашивал: - Не оглохли еще? Для нас с Алексеем Ивановичем детские голоса лучше лучшей музыки. Как же вас-то выдерживали? - напомнила я.

- Неужели, мама, мы так же шумели? - удивлялся он. - Нет, не поверю, мы были потише.

- А духовой оркестр? - спрашивает Алексей Иванович. - И не одергивай ребят. Толку не будет. Юра не одергивал, старался придумать какую-нибудь игру на улице. Тут обычно подключались и соседские ребятишки, шуму было еще больше. И веселья тоже. Часто семьями выезжали они с Вороновыми на водохранилище.

Выехали однажды Гагарины и Вороновы на отдых в полном семейном составе на катере. На середине Химкинского водохранилища повстречался им теплоход "Космонавт Юрий Гагарин". Капитан теплохода попросил Юру подняться на борт. Потом прогулка пошла по прежнему плану. Пристали к лесному берегу, поставили для себя палатку, женщин, детей устроили на ночлег в каюте, мужчины разложили костер. Долго сидели у огня. На утренней зорьке наловили рыбы. К подъему семей успели наварить ухи. Одним словом - отдых. Пора было возвращаться домой. Приплыли на лодке к стоянке катера, стали выгружаться. Была суматоха: переносили, передавали детей, теплые вещи, сумки. И вдруг - всплеск. В узкой полоске воды между пристанью и катером только и мелькнула головенка маленького Юрика. Юра мгновенно бросился в воду, вытолкнул малыша, вынырнул сам. Юрик как был с пустым цветастым термосом в руках, так и не отпустил его. Обсуждали этот случай, говорили, что как здорово помог "спасательный термос", какой молодец Юра, как хорошо то, как вовремя это...

Алексей Иванович послушал-послушал, поднялся, даже плюнул в сердцах:

- Ге-ерой! - сказал с укоризной. - Надо не подвиги совершать, а за детьми смотреть! Тьфу! Смотреть-то смотреть надо, да разве подчас за ними углядишь? Хорошо, - говорю, - Алеша, около Клушина речки большой не было, а то еще неизвестно было бы, кого воспитывать.

- Упрек принимаем! - Юра ответил. - Но действовать и впредь будем сообразно обстановке. В 1963 году мой внук Юрик был принят в Московское суворовское училище . На первые каникулы домой его привез Юра. Вышли из машины двое военных. Старший одернул шинель, поправил фуражку, чтобы нигде ничего не морщило. Маленький, глядя на дядю, повторил за ним. Старший осмотрел Юрика, кивнул:

"Можно идти!" Я из-за занавески, таясь, наблюдала.

- Нюра! Нюра! Ты погляди-ка на Юрку! - радостно позвал из другой комнаты Алексей Иванович. Я по его голосу поняла, что внука имел в виду. Да вижу, вижу обоих! Сын вошел первым, в дверях сказал младшему: Я старший по званию! Приучайся к дисциплине. Вошли, козырнули. Юра вытянулся перед дедом: Суворовец Юрий для прохождения отдыха к вам доставлен! Разрешите к отдыху приступить?

- Разрешаю и приказываю! - ответил Алексей Иванович, а сам стоит и неотрывно глядит на внука.

- Каков? - произнес Юра. И с легким сожалением добавил: Эх, моя детская мечта: форма суворовца.

За праздничным обедом только и разговоров было, что об училище. Юра расспрашивал племянника, восхищался порядком, прерывал:

- Ты, Юрк, доволен?

- Доволен! - солидно отвечал младший. За время обучения Юрика в суворовском училище это, пожалуй, был самый радостный день. Не заладилась у внука там жизнь. Учился он не в охотку, строгость правил и требований переносил нелегко. Окончив в суворовском пятый класс, упрямо заявил:

- Больше туда не поеду!

Вскоре приехал гостить к нам Юра. Зоя, подождав, когда посторонних в доме не будет, завела разговор об этом отказе. Всплакнула: Ну чем, как его переубедить? Дед сразу же принял сторону внука:

- А если он не желает? Вот говорит, что без нас скучает. Мы тоже тоскуем. Юр! Ты-то что молчишь? Скажи мальчишке! Другие ребятишки суворовское во сне видят, а он... Юра заговорил не сразу.

- Зоя! Мы виноваты. Мы?! - Она в растерянности аж задохнулась. - Как мы? Он училище бросил, а мы виноваты? Кто мы-то: ты да я? - Ты и я, - утвердительно кивнул Юра головой. - Ну-у нет! - заговорила Зоя. - Сам всю жизнь отличником был, я тоже не представляю, как это в школу можно идти с невыученными уроками. И ты говоришь: мы виноваты. Нет, нет, нет!

Юра подошел к сестре, обнял ее, успокаивая.

- Зоечка! Послушай, к какому выводу я пришел. Я виноват. Старался свою мечту навязать. Думал, если у меня в детстве было какое-то желание, то и у Юрика должно быть такое же. Человека надо уважать. Маленькому человеку надо помогать опыт приобретать. Собственный опыт, который поможет в жизни ориентироваться. Юра был за то, чтобы внук остался в городе.

Алексей Иванович согласно кивал головой.

- А учеба? - укоризненно глянув на отца, спросила Зоя брата. Тут Юра сразу же переменился, повернулся к отцу. Неуспеваемость не имеет никаких оправданий! - сказал так твердо, что Алексей Иванович и слова замолвить не решился. - Никакого! Хотя, по правде сказать, как внушить, что ты обязан отлично учиться, я не знаю. Не знаю. Так Юрик остался в Гжатске и отметками особенно не радовал. Зато Тамара училась увлеченно. В 1965 году перешла она в одиннадцатый, выпускной класс.

- Крестный, - обратилась по привычке к Юрию, - на выпускной приедешь к нам в школу? Делегата направили? Ну-ну, без обид! Приеду. Но мне бы хотелось испытать гордость за семью. Сможешь?

- Что? Закончить с золотой медалью? Постараюсь. А я - в свою очередь - постараюсь прийти на выпускной вечер.

- А если я точно закончу с медалью? Тогда я точно буду. Свое обещание Тамара выполнила. Окончила школу с золотой медалью. Юра, получив сообщение, приехал на выпускной. В школу мы пошли целой делегацией: Зоя, Юра, я, Алексей Иванович. Учителя предложили Юре в память о встрече посадить дерево. Все было торжественно и празднично. Тамара светилась радостью - и за свои успехи и оттого, что удалось ей выполнить наказ ребят и учителей: заполучить Гагарина. Юра говорил очень тепло, "Огонек" смотрел с увлечением, смеялся, хлопал азартно. Подошли учителя, вспомнили послевоенные годы учебы. Тут смотрим - идут к школе девушки в белых выпускных платьях, двое взрослых. Ясно: в нашу школу. Учительница узнала: Из второй школы делегация. Они передали приглашение Юре от выпускников второй школы.

- Надо пойти! - тут же согласился Юра. - А то получится, что космонавты только к родным племянницам на выпускные вечера ходят. Только одно условие: никаких предупреждений. Сейчас же идем. Пошли большой группой: учителя, несколько учеников, Юра. Подходим, вдруг грянул марш духового оркестра. Перехитрили! - засмеялся Юра.

- Но кто? Кто предупредил? Оказалось, что учитель физкультуры второй школы следил за переговорами издалека, когда понял, что Юра согласился, на мотоцикле помчался в школу. Этот вечер в двух школах долго вспоминался своим хорошим настроением, музыкой, радостью ребят, добротой и открытостью сына.

Жизнь шла своим чередом. Тамара поступила в Московский университет на экономический факультет. Жила она в Москве в общежитии университета, а на выходные дни часто ездила в Звездный. Юра об этом договорился с Зоей сразу же: "Не волнуйся, сестренка, Тамару не оставлю". Да иначе и быть не могло. В нашей семье так издавна заведено. Ведь и сам Юра, когда в ремесленном учился, выходные проводил у сестер моих, их семьи заботились о мальчике. Письма Тамары тех лет полны рассказами об учебе, подругах и друзьях, о том, как с Юрой, Валей, девочками ездили они то в театр, то на спортивные состязания, а то и просто в гости в Клязьму к моим сестрам или в Москву к Савелию Ивановичу Гагарину . Тамара писала обстоятельно о том, как чувствуют себя Юра, Валя, другие родственники.

Валентин с женой и тремя дочерьми еще в 1962 году переехал в Рязань . Там сын и Мария пошли работать на завод синтетического волокна, девочки продолжали учиться в школе. А в нашем доме опять ребенок. У Бориса и Азы появилась дочка Наташа . Нянчили ее по очереди родители да мы - дедушка с бабушкой. Малыш всегда силы прибавляет, хотя годы брали свое. Мы с Алексеем Ивановичем не молодели, прибаливать стали. Приходилось все чаще обращаться к врачам. Юра был по-сыновнему внимателен, навещал в больнице. Жизнь шла вперед.

Ссылки: