Гагарина А.Т.: дети, воспитание

Валя появился на свет 30 июля 1925 года. Не меньше радости принесло рождение Зои . Когда уезжали в поле, ребят забирали с собой. Были они привычные к этому. Днем пополдничаем в тени распряженной телеги и ребяток уложим. Алеша обычно составит шалашик из снопов - там тень. Ребята, сморенные жарой, засыпали быстро. Иной раз берешь на руки разомлевшего Валюшку, Зою, а они горячим хлебом пахнут, полем, нагретой духмяной травой. Побольше стали - за взрослыми тянулись, работали - то за водой сбегают, то сами навес к обеду соорудят. В начале марта 1934 года отвез меня Алексей Иванович в родильный дом в Гжатск. Акушерка пошутила: - Ну, раз к женскому дню ждем, значит, будет девочка. Но прошел день восьмого марта, наступила ночь. Я-то ждала сыночка, даже имя ему заранее определили - Юрочка . Вот он и родился. Привез меня Алексей Иванович домой, развернули мы мальчишечку. Он лежал такой складненький, крепенький, аж пеленать его не хотелось. Через два года с небольшим, в июне 36-го, родился и последний наш мальчик - Борис . Вот и вся наша семья. Младших братишек нянчила Зоя. Когда Юра родился, пригласила я старушку за мальчиком приглядывать. Но однажды Зоя прибежала на ферму (в колхозе я дояркой работала) вся в слезах: Бабушка Юру уронила! - плачет, сердится, а потом говорит: Лучше я сама за ним ходить буду. А самой-то семь всего! Но деревенские дети раньше, чем городские, в работу включаются. Бывало, несет Зоя Юру ко мне на ферму, чтобы я его покормила, подружки кричат: Нюра, твоя помощница идет! Я спешу навстречу, а мне тепло от гордости: вот какая девочка у меня растет добрая, вот какой мальчонка хорошенький, здоровенький. Так все лето нянчила дочка братика своего. Осень подошла, убрали все с поля, Зоя по- взрослому говорит: Ну теперь, мама, ты управишься с Юриком? Ведь сейчас полегче. Я сразу не поняла, о чем она. Управлюсь, - отвечаю. А я, - говорит, - в школу пойду. Так ведь уже октябрь! Ничего. Я постараюсь. Пошла в школу. Директор потом меня на улице повстречал, рассказал.

Пришла дочь в класс и учителю Степану Васильевичу говорит: Хочу учиться. Тот стал возражать: Мы уж много прошли. А я все буквы знаю, складывать умею. Раньше прийти не могла, братика растила. Оставили ее. И не пожалели: заниматься Зоя сразу стала отлично. Однажды во время моего выступления перед родителями в школе пришла записка:

"Расскажите подробнее, какое время вы уделяли воспитанию детей?" Прочитала, даже растерялась. Какое время уделяла? Не было такого отведенного часа. Что ж, выходит, мы детей и не воспитывали вовсе? Подумала-подумала и ответила: "По-моему, надо жить и работать так, чтобы дети гордились родителями. Это и будет главное воспитание. Выходит, все время ребятишек мы воспитываем". Вспоминаю нашу молодую жизнь. Мы с Алексеем Ивановичем заняты были так, что летом ни единой свободной минутки не было. А дети выросли хорошими, работящими да добрыми, отзывчивыми да внимательными. Что же, само это, что ли, пришло? Думаю, что многое зависит от родителей. Вовсе не нужно следом за ребенком ходить и все ему подсказывать, поправлять да направлять. Так никакого времени у родителей не хватит, Ребенку такой опекун тоже быстро надоест.

Другое дело, если ты сам ребенку своей жизнью, своими делами пример показываешь. В доме у нас сложилось распределение обязанностей. Хозяйство и скотина были за мной, а вся плотницкая и столярная, словом, мужская работа - за Алексеем Ивановичем. Ему никогда не приходилось будить меня, говорить: "Нюра, вставай, корову доить пора!" Встанешь сама часа в три утра, печь затопишь, приготовишь еду на весь день, оставишь ее на загнетке. А тут уж пора корову доить, глядишь - время и на работу идти. Вечером после дойки скотину обиходишь, вещички у ребят пересмотришь - что подштопать, что починить, а там и спать пора.

Алексей Иванович все своими руками сделал: буфет, стол, диванчик, качку, детскую кроватку. Дом сам строил, печь сам клал. Валенки подшить или ботиночки починить - тоже его работа была. Сколько ремонта дом требует, чтобы всегда был в порядке! И никогда не приходилось мне его понукать. Если иной раз и скажешь: то-то надо сделать, то только потому, что, может, он сам не заметил. Думается, что и ребята наши, видя, что родители без подсказки работают, тоже тянулись за нами дружно. Каждый из них свою работу знал. Валентин подрос - за ним было угнать скотину в стадо. Вместе с отцом плотничал, починкой дома занимался. Зоя маленьких нянчила, помогала по хозяйству. Даже большая субботняя стирка нам с ней была не в тягость. Младшие гусей пасли, огород пололи и поливали, в доме прибирали. Такое еще наблюдение: каждый должен чувствовать, что его работа нужна, что дело он делает необходимое, что без его вклада семье нелегко будет справляться. Ребенок - человек чуткий. Он сразу раскусит, если занятие неправдашнее, невсамделишное. Относиться сразу же будет спустя рукава. Ответственность любого серьезнее делает, основательнее - что взрослого, что ребенка. Что еще нужно - так это терпение. Тебе-то с твоим опытом кажется, что привычное делать просто, а ребенок в свет пришел неумехой. Ему всему-всему научиться надо. Ходить, говорить, есть, умываться, постель застилать, огород копать, печку топить, дрова колоть, рубанком орудовать. Каждая наука времени требует, а окрика не любит. Как сейчас вижу: у самодельного верстака, что был сооружен позади нашей клушинской избы, стоят Алексей Иванович и Валентин. Алексей Иванович скупыми, точно рассчитанными движениями строгает доску. Отложил рубанок, приподнял край доски, зажмурил глаз, глянул вдоль торца. Большой, загрубелой в работе рукой провел по доске - она гладкая да ласковая. Валя - ему уже лет 12 - внимательно смотрит, а отец объясняет, как рубанок правильно держать, как встать у верстака. Легко все вроде, понятно. Но вот передал рубанок Вале, тот попробовал, рубанок врезался в доску - и ни с места. Алексей Иванович не торопится, объясняет, дает сыну время самому разобраться, понять причину. Смотрю издалека: как неуклюжи непривычные к рубанку руки сына, движения суетливы. От неумения, неуверенности и пот на лбу выступил. Отец наблюдает, замечаний не делает. Его спокойствие передается сыну. Вот уж раз-другой провел Валя рубанком вдоль доски - заулыбался. Теперь дело только за навыком. Алексей Иванович скрутил самокрутку, сел на самодельный табурет, закурил. Потом, когда Валя кончил работу, навел только последний лоск. И опять, как по первой доске, провел рукой - смотри, мол, не занозишся.Слышу - говорит, обращаясь, как к равному, за советом:

- Из этой, что ль, доски Зое диванчик соорудим?

Зоя тоже постепенно в хозяйство входила. Вначале немудрящее только могла приготовить, потом сама хлеб ставила, караваи выпекала, а это - каждая хозяйка знает - нелегкое дело. Так же и со стиркой, уборкой. Поначалу она как следует Юру пеленать не могла, но времени немного прошло, стала Зоя такой умелой нянечкой, что я с легкой душой на нее малышей оставляла. Переоденет, накормит, спать уложит. Юра и Борис ее слушались, выполняли, что она скажет. Младшие очень любили свою сестру. Мне кажется, они чувствовали - на девочке лежит большая забота, и потому старались ей помочь. Как легко, приятно было возвращаться домой по вечерам! Придешь с Алексеем Ивановичем в избу, а дом убран, печка протоплена, обед сварен, ребятишки нас ждут: сидят за столом довольные, гордые, что все к нашему приходу успели.

Как складываются традиции? Из слов и дел. Надо, чтобы слово с делом не расходилось, чтобы оно вперед дела не убегало. Мы были зачинателями колхозов, коллективного хозяйства, коллективной жизни. Работала я на молочной ферме телятницей, потом председатель колхоза направил меня на свиноферму. Приносила я домой, как раньше телят, и ослабленных поросяток. Алеша мой иной раз поворчит: В дом войдешь - сразу ясно, кем Нюра работает. Ворчал-то так, не всерьез. И телят, и поросят выходила, и некоторых женщин убедила, что колхозные - значит наши, и своим ребятам показала, что за общее дело болеть надо. Или еще одно правило: благодарным за добро быть.

Родители комиссара Сушкина жили в центре села. Смотришь, бывало, - то один из мужиков придет помочь, пособить по хозяйству, то другой. Алеша обычно собирал плотницкий свой ящик, кликал Валентина, и они отправлялись. Никто просьб не дожидался. Что ж дожидаться - на деревне нужда видна, ее ничем не загородишь. Вот крыльцо покосилось, плетень завалился, крыша просела... Люди делом доказывали, что память о подвиге жива. Помнить добро - хорошая, благодарная наука.

Случилось так, что в тридцать восьмом году задумали мы в город перебраться. Алексей Иванович "на разведку" в Брянск поехал. Остановился он в семье моей младшей сестры Ольги . Правда, городская жизнь его не соблазнила. Но с родными моими сблизился, привязался к их дочке Лиде .

Вернулся в село, а их все приглашал в гости. Наконец в сороковом году собрались они в деревню. Как Алеша обрадовался! И то надо приготовить, и это, и пироги, и баню; игрушки специально мастерил для Лиды. Поехали они с Юрой встречать родных на колхозной лошади. Привезли. Алеша не знал, как угодить, чем развлечь. Ребятам наказывал: Лидушку не обижать! Она городская девочка, коров, быков боится. Еще одно. Вспомнила я, как мой отец расспрашивал меня об учебе, как почтительно говорил об учителях, как одевал, идучи в мое училище, парадный, или, как тогда называли, "кобеднешний" (значит, для церкви, для обедни припасенный) костюм. На всю жизнь это запомнилось. Я тоже никогда не пропускала случая, чтобы Валентина , Зою не порасспросить о занятиях. Школа на селе тогда особую роль играла, собирала не только детей, но и взрослых. Новогодние вечера в крестьянстве отмечать было не принято, ждали школьного утренника, на который приходили семьями. Родители сидели чинно, смотрели концерт, который ребята показывали, елкой любовались. Вообще мне кажется, что побольше радости окружающим нести надо и радость эту не пропускать.

Теперь кажется, какое такое событие - сфотографироваться ? Но однажды пришел к нам в Клушино фотограф. Зоя ко мне на ферму прибежала: Мамочка! Можно, мы снимемся? Я ее поняла - интересно, да и внове такое. Конечно, разрешила, наказала, чтобы ребяток младших она принарядила. Зоя убежала, я тоже не вытерпела, домой заспешила. Подхожу к избе, дети все уже сидят у крыльца, смирные, важные. Потом мы это событие долго вспоминали.

Ссылки: