Гагарина А.Т. - круг жизни

Сын наш погиб в день рождения отца. Юре только что исполнилось тридцать четыре года. За семь лет до этого стояли мы с Алексеем Ивановичем и Валей на боковой трибуне Мавзолея В. И. Ленина, а вверху, на главной трибуне, был Юра. Он поднимал приветственно руки, и казалось, что он полетит. Я смотрела, слезы наворачивались на глаза.

На митинге его памяти я не плакала. На месте гибели мы смогли побывать только осенью. Поехали со мной Зоя, Борис, Валентин, родные. Прошли. Остановилась я у обрыва. Вокруг срезанные самолетом деревья. Я наклонилась, взяла в руку горсть земли. Теперь она лежит в музее Юрия Гагарина . Его создали в нашем бывшем домике, который Алексей Иванович с нашими ребятами строил в 1946 году на окраине Гжатска . Гжатск теперь носит имя сына.

Алексей Иванович умер 30 августа 1973 года, не дожив до нашей "золотой свадьбы" полутора месяцев. Через год скончалась моя старшая сестра - Мария .

В 1977 году пришел из Москвы большой пакет. В нем было письмо от Марии Николаевны Баланиной-Королевой и фотография, снятая в памятный для нас день начала нашей дружбы. На полях снимка было написано стихотворение Виктора Бокова "Две матери". Его переписала дочка Сергея Павловича Королева Наталия Сергеевна . Фотография висит на стене.

Две матери Живут на белом свете,

Двух сыновей на белом свете нет.

Для матерей они как были дети,

Так и остались ими с детских лет.

Одна Мария, а другая Анна,

Две матери, избранницы Земли.

Нет сыновей, но славой осиянны

Два имени в космической дали.

Два сына. Две упрямых дерзких воли.

Один и спал, и видел Байконур.

Другой еще за партой, в сельской школе,

Мечтою в беспредельность заглянул.

Две матери. Две славы. Две легенды.

Две опаленных жизнью седины.

Они сыновним подвигом и делом

В единый круг, как сестры, сведены.

Две матери. Печаль закралась в лица,

Когда не стало славных сыновей.

Двум матерям хочу я поклониться,

Сказать спасибо им от всех людей.

Живем мы с моим первым правнуком Леней . Дружно.

У Зоиного сына Юры растет мальчик - москвич Юрик . Есть внучки и у сына Валентина. Самая младшая моя внучка Наташа - дочь Бориса и Азы - вышла замуж, переехала с мужем в Минск, заканчивает институт. Родилась у них Анечка - в мою честь девочку так назвали. Вышла замуж старшая дочь Юры - Леночка . Она закончила МГУ, работает в Музее изобразительных искусств. И младшая, Галя , стала взрослой, завершила учебу в Институте народного хозяйства им Г. В. Плеханова, поступила в аспирантуру. Но поставить на этом точку было бы неправильно.

Случилось это в том печальном 1968 году. Приближался мой день рождения, да не до празднования было. Но решили мы традицию не нарушать. Не устраивать торжество, а просто собраться родным вместе. Вдруг междугородный звонок: С вами говорит Леонов. Алексей Архипович поздравил меня с приближающимся шестидесятипятилетием, поинтересовался, будем ли отмечать. Я ответила, что близкие придут. Он и спрашивает: А мы с Андрияном Николаевым за близких сойдем? Конечно. Приехали они 20 декабря. Вот и опять, как год-два назад, за столом шел разговор о космосе, о работе и заботах отряда космонавтов. Те же имена слышатся, о событиях говорится нам знакомых, вспоминаются случаи, всем одинаково дорогие. Погостили они у нас. Погрели мою душу, одиночество в сторону отодвинули.

С тех пор не бывало случая, чтобы на дни рождения не приезжал кто- либо из Юриных "космических братьев", которые, получается, мне приходятся сыновьями. Зачастую этого дня не дожидаются, появляются у нас, как время выдается у них свободное. Алексей Архипович по нескольку раз в году бывает. Приедет - сразу же интересуется, чем помочь, чего не хватает. Я скажу: А чего мне, старухе, нужно? Он даже рассердится: Как это "чего нужно"? Но я все-таки права - мне всего хватает. Алексей Архипович послушает-послушает, скажет: Убедили. Но гостинцев я все-таки привез. А я в ответ: И я картошечки, моркови, яблок приготовила. Он в первый раз возражал, но я ему объяснила: Юре-то я всегда старалась чего- то со своего огорода с собой дать. Он любил все домашнее. Нередко бывают Павел Попович и Валерий Быковский .

Когда Павел Романович в доме, всегда смех, песни звучат. Ну а Валерий Федорович побеседовать любит. Андриян Николаев, когда приезжает в гости, любит по району поездить, в Клушине побывает, в других хозяйствах. Он даже у нас своего одноклассника отыскал. Тот директором совхоза имени Гагарина работал. Юрины товарищи стали родными. Трудно перечислить эти дорогие сердцу встречи.

На мое семидесятилетие столько гостей нагрянуло! Приехали мои космические сыновья, преподаватели Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского и Наталья Сергеевна Королева - дочка Сергея Павловича. Она привезла привет от бабушки, извинения ее, что по состоянию здоровья быть не может. Была и наша Валя. Постояли мы с ней, помолчали о нашем общем горе. Светлана Евгеньевна Савицкая приехала ярким летним днем. Только я увидела, как из машины выходит молодая темноволосая женщина с огромным букетом полевых ромашек, тотчас почувствовала, что мы поймем друг друга. Давно (Юра рассказывал) была в авиации такая команда: "Контакт?" - спрашивал летчик. - "Есть контакт!" - отвечал техник. Вот у нас со Светланой сразу контакт возник. Все космонавты ко мне приезжают. Объявляют очередной космический полет, и я, как мать, жду их, возвращения. Алексей Архипович говорит, что горячее ожидание близких, родных всегда помогает: оно, будто свет маяка, кораблям в космосе путь указывает. Напомнил даже строчку стихов К. Симонова: "Ожиданием своим ты спасла меня". Заботятся мои новые дети и о памяти первого космонавта.

Организованы в нашем городе и в Звездном Гагаринские чтения. Старый наш гжатский домик превращен в музей. Восстановлен дом в Клушине, землянка, где спасались мы во время гитлеровского нашествия. Над городом нашим взял шефство Ленинский комсомол, на третий, трудовой семестр приезжают сюда бойцы интернационального строительного отряда. Вместе со студентами выходят на работу и космонавты. Как-то позвонил Виталий Иванович Севастьянов , спросил, не соглашусь ли я участвовать в телепередаче. Страшновато стало. Смогу ли? Но Виталий Иванович сказал, что это просьба не только его, но и матери Сергея Павловича Королева. Виталий Иванович осторожно стал говорить, что хорошо бы мне приехать в Москву, мол, Марии Николаевне Королевой в город Гагарин ехать труднее - возрастом она постарше. Какой мог быть разговор! Поехали.

Встретил нас Виталий Иванович. Приехали в московскую квартиру. Входим, из-за стола поднимается женщина, пожилая, красиво причесанная, такая подобранная, что старушкой назвать ее невозможно. Идет навстречу, только поздоровалась, как сразу говорит:

Анна Тимофеевна, знайте, нам всем так не хватает вашего мальчика! Я поняла, что в этой семье Юра мой живет не героем, а близким человеком. Но Мария Николаевна с Юрой не встречалась. - Но Сережа... Сережа так надеялся на вашего сына. Надежды оправдались. Мне их двоих очень недостает. Мне ее горе понятно более, чем кому другому. Говорю ей, вдруг слышу: "Начинается телепередача". Оказывается, все уже было к ней готово. Виталий Иванович к нам подошел: Говорите, не обращайте на нас и на освещение внимания.

Можете? Я думала, трудно будет. Смотрю, Мария Николаевна голову наклонила: Да, да, пожалуйста. Долг прежде всего. И мне:

А вы знаете, Анна Тимофеевна, для Сережи это тоже был главнейший день - двенадцатое апреля 1961 года. Он вскоре пришел ко мне, я поздравляю его, он вдруг сказал:

"Мамочка! Ведь это я должен был полететь!" Он всю жизнь мечтал о небе. Но тут же говорит: "Полетел замечательный молодой человек. Очень хороший".

Я знала, что Юра преклонялся перед гением и талантом Сергея Павловича. Ценил его доброту и человечность, хотел быть похожим на него. Сказала об этом.

- А они и были похожи, - говорит Мария Николаевна.

- Какое счастье для нашей науки, страны, что они нашли друг друга!

На этих словах Мария Николаевна протянула свою руку, худенькими пальцами коснулась моей руки.

- Какие у вас руки натруженные, Анна Тимофеевна!

Я поняла, что ей хочется расспросить меня о жизни, чтобы и самой поделиться со мной.

- Как же не натрудиться им! Работаю на крестьянской работе с детства. А сейчас иной раз нитку в иголку вдеть трудно. А Мария Николаевна о своем детстве рассказывает, об учебе в гимназии, замужестве, рождении сына. Жили мы тогда в Одессе. Сереженька пришел однажды, попросил у меня две простыни, говорит: "Мамочка! Я влезу на высокую трубу и полечу оттуда на крыльях!"

Юра тоже небо любил. Я только думала поначалу, что это детское увлечение. Тем более после того, как в ремесленное он пошел, литейщиком готовился стать. Вот-вот, они похожи, - закивала Мария Николаевна.

- Юра учился в ремесленном, Сережа - в техническом училище. Так и шел наш разговор, мы все время сопоставляли. И хоть жизни наши, наших сыновей отличались внешне, мы чувствовали, что много у нас такого, что роднит. Мария Николаевна сказала, что Юра был для Сергея Павловича как друг, как надежда, как сын. Слова С.П. Королева напомнила:

"Гагарин - олицетворение вечной молодости нашего народа. В нем счастливо сочетаются природное мужество, аналитический ум, исключительное трудолюбие". Я ответила, что Королев для Юры был как отец. Отца дети любят, но и - по-простому сказать - боятся. Наверное, такое чувство у Юры было к Главному конструктору. Я это ощутила, когда Юра рассказывал, как Королев приказал им, космонавтам, учиться, а не митинговать. Заулыбалась Мария Николаевна. Так это ж Сережа опасался, чтобы кто-нибудь из них его ошибку не повторил. Он, когда дипломный проект защитил, пришел домой, с облегчением говорит: "Все, мама! Теперь линейки, чертежи, конспекты - на помойку! Все! Я - инженер!" И правда, какое-то время за технические книги не садился. А потом как начал читать да писать! Вечерами, ночами. Да все приговаривал: "Сколько же я времени упустил!" Поэтому и космонавтов убеждал: учебу не прекращать! Убеждал- то, видно, строго... Так у него времени на долгие разговоры не было. Неужели они на резкость обижались?

Нет, - говорю, - слов обиды никогда не слышала. Вот себя за недомыслие осуждали. Это я видела, - ответила я Марии Николаевне.

Закончилась запись, уехали операторы, а мы все расстаться не могли.

- Не сочтите за простую любезность, искренне ждем. Конечно, не имеем права посягать на вас, но хотелось бы, чтобы вы приехали к нам погостить, запросто, как к самым близким людям, - сказала Мария Николаевна.

- А уж как мы были бы рады вашему приезду! - говорю. Путь в двести километров для меня, думаю, непреодолим.

Так началась наша теплая дружба с Марией Николаевной. Конечно, встречались мы не так уж часто. Возраст и у меня немолодой, а Мария Николаевна была на пятнадцать лет меня старше. Но когда я бывала в Москве, всегда заезжала к ней. Сейчас, когда Мария Николаевна ушла из жизни, я смотрю на ее портрет. Сильная, мужественная была женщина, жизненные испытания переносила с достоинством. Когда горе подступало, Мария Николаевна преодолевала его. Приходила радость - она вела себя скромно, спокойно. Вспоминаю я слова Марии Николаевны:

"Мы должны крепиться. На нас смотрят, на нас равняются. Мы должны быть достойны сыновей наших - Сережи и Юры". Она часто повторяла слово "преодоление". "Мы обязаны найти силы, чтобы преодолеть испытания", - так поддерживала Мария Николаевна меня и себя. Умерла Мария Николаевна летом 1980 года. Приехала я на похороны, чтобы проводить в последний путь очень близкого и дорогого мне человека.

"Это так естественно, когда уходят из жизни люди, прожившие свой век. Неестественно хоронить сыновей. Когда умирают родители, не нужно скорбеть". Вспоминала я эти слова Марии Николаевны и думала, что она готовила меня к расставанию. В первые годы после гибели сына совсем не могла говорить о нем. Только, бывало, произнесу: Юра был... - сердце кровью окатывается. Был! Не есть, а был! Постепенно пришла я к осознанию, что он мне часть дел своих поручил. Вспомнила наш разговор перед первой моей поездкой к литовским школьникам в 1962 году. - Как это не знаешь, мама, о чем рассказывать? Я всегда говорю, что родители меня научили трудиться, мама привила вкус к книге, к учебе. А ты считаешь, что и рассказать нечего.

Стала я выступать в школах. Побывала еще раз в Ленинграде. Первым делом попросилась побывать на родном Кировском - бывшем Путиловском заводе .

Вспоминались не только детство, дни революции. Думалось, как сюда, в свои студенческие годы, приезжал Юра, как гордился он дедом-путиловцем. В музее завода мне показали документы о семье Матвеевых , донесение полиции об обыске в квартире неблагонадежного рабочего, его учетную карточку с отметками об увольнении, документы о революционной деятельности брата Сергея. Ездила в Белоруссию, Саратов, Смоленск, в Одессу. Была на кораблях "Юрий Гагарин", "Владимир Комаров", "Сергей Королев". Летом 1977 года ждали меня в Латвии в пионерском лагере имени Юрия Гагарина. С начальником лагеря Сармой Яновной Кейшей у нас дружба завязалась, с ее воспитанниками тоже. Ребятишки приезжали к нам, посадили у музея и нашего домика розы, цветут они каждый год до сих пор. С 1978 года езжу и на Украину в Черкассы , на Млиевскую опытно-селекционную станцию .

Труд садовода сродни труду воспитателя: усилия, наблюдения, заботу вкладывать нужно ежедневно, а результат появится через годы. В 1934 году заложен был новый сорт яблок. Прошли десятилетия, оказались плоды на диво вкусными, крупными, устойчивыми к долгому хранению и морозу. Директор станции назвал тот сорт "Ровесник Гагарина". Саженцы этих деревьев посадили у музея и в нашем садике. А на мое семидесятипятилетие прислали со станции целый ящик яблок. Кто-то сказал, что, раз сейчас в космосе ведутся биологические опыты, хорошо бы испытать зернышки нового сорта и там. Алексей Архипович сразу же загорелся идеей, собрал семена. Позже Ляхов и Рюмин прорастили эти семена во время полета на орбитальной станции.

Так Юра, память о нем сдружили меня со многими прекрасными людьми, сблизили и породнили. Сейчас мне нередко приходится беседовать с пионерами, комсомольцами, учителями. Когда я вижу красивые здания, просторные классные комнаты, кабинеты, оборудованные хитроумными приборами, вместительные актовые залы, а в школьных дворах - волейбольные, баскетбольные площадки, беговые дорожки, - мое сердце радуется. Как же наш народ заботится о ребятишках! Насколько же им стало сподручнее учиться, знаниями овладевать! Расспрашивают меня школьники о детских годах Юры, о его увлечениях, распорядке дня. Рассказывают о своей учебе, о спортивных достижениях, о сборе макулатуры, металлолома, о труде. Люблю я эти встречи, будто опять молодой становлюсь. Только, пожалуй, одно во время этих встреч, бывает, режет глаза: то, что в иных школах родители вместо детей пионерские дела выполняют.

Что я имею в виду? Несколько лет назад в одной школе учителя и ребята с гордостью показывали мне свое хозяйство. Я обратила внимание на выставку стенных газет. В этой школе проходил районный конкурс. Я залюбовалась красивыми заголовками, красочным оформлением. Спросила о газете, которая получила первую премию: Кто же художник в редколлегии? Вышел темноволосый мальчик, щеки пылают от смущения. Я! - говорит, а глаза даже не поднимает. Понятно, человек-то незнакомый расспрашивает! Я его подбодрить захотела, похвалила: Как хорошо ты рисуешь! Где же учился? Во Дворце пионеров или в школе есть кружок? Он застенчиво, негромко отвечает: У меня папа художник. Значит, он тебя научил рисовать? Мальчик поглядел на меня: Нет, не научил. Эту газету папа сам оформил. Я, Анна Тимофеевна, рисую плохо, меня из-за папы в редколлегию выбрали.

Говорит, а в глазах такая решимость, что понимаю - ему самому этот порядок не нравится. Состоялся у нас в этой школе разговор с учителями, пионервожатой, комсомольскими активистами. Поначалу они пытались мне объяснить, что "вынуждены" были так поступить: в районе, мол, проводился конкурс стенных газет, который необходимо было выиграть. Честь школы, мол, этого требовала. Поделилась и я своими мыслями. Почему, на мой взгляд, такая практика не только не полезная - вредная. В стенах школы ребенок должен приобрести знания, к самостоятельной жизни подготовиться. А о какой подготовке может идти речь, когда за него работает другой, взрослый человек?! Да хорошо ли, если ребенок чужие успехи будет выдавать за свои? Самостоятельности это поубавит, а черты тунеядства может взрастить, даже непорядочность воспитать.

Говорю им: "Честь школы можно только честными путями защищать".

Письма от ребятишек и взрослых стали приходить ко мне давно, после первого космического полета. Ребятишки спрашивали, как стать космонавтом, что для этого надо делать с детства, как рос, чем занимался Юрий Гагарин в школьные годы. Не знаю я такого секрета - как воспитать космонавта. Да дело вовсе не в том, чтобы стать именно космонавтом, чемпионом, человеком известным. Однажды, после того как состоялся первый космический полет, собралась на мой день рождения вся наша семья. Юра поднялся и сказал:

"Спасибо тебе, мама, что ты приучила нас с детства трудиться! Приучила каждое дело делать на "отлично". Это в жизни главное".

Я тоже так считала - надо каждое дело, которое тебе поручили или ты добровольно его вызвался выполнить, делать добросовестно, не жалея сил. Об этом и писала ребятам, старалась убедить, что надо думать не о славе, а о том, чтобы стать полезным людям.

Предложили мне написать книгу о Юре. Предложение совпало с моей затаенной мечтой. Но сомнения были. И очень большие. Сразу же подумалось: смогу ли? А главное: нужна ли еще одна книга о Юре? Вот на полке у меня стоят книги о его полете в космос, воспоминания родных, ученых, повести. Кажется, все о нем известно. Но я же самой себе и возразила: ты, Анна Тимофеевна, узнаешь сына, когда о нем читаешь? Ну не то, что не узнаю, а все мне кажется, что-то недоговорено о нем. И дальше рассуждаю: может, просто неизвестно? Ведь то, что ты, Анна Тимофеевна, видела, другому видеть не было дано, то, что ты, мать, заметила, другой не разглядит. Словом, решилась.

Из окна дома, где теперь живу, хорошо видны другие два. Вот через дорогу деревянная изба, перенесли мы ее в Гжатск из Клушина . Смотрю и вспоминаю, как строили всей семьей. На доме вывеска: "Мемориальный музей Юрия Алексеевича Гагарина". А через дорогу от первого - другой домик. В нем я жила до недавнего времени, с тех самых пор, как переехали мы в него с Алексеем Ивановичем. Сейчас закрою глаза, представляю: вот тут Юра сидит, вот на веранду вышел покурить. Этот домик передан Мемориальному музею. 9 марта 1984 года Юре исполнилось бы 50 лет. В апреле 1986-го исполнится 25 лет со дня его космического полета. Во время годовщин говорят о значении его подвига, о славе и мужестве, о том, что он позвал в космос.

Когда-то я его - белоголового, голубоглазого мальчика - учила делать первые шаги, учила говорить, складывать буквы в слова, учила труду, правде, искренности. Снова прошла передо мной его жизнь. Успеть дописать эту книгу - вот моя главная забота и долг.

АННА ТИМОФЕЕВНА ГАГАРИНА УМЕРЛА 12 ИЮНЯ 1984 ГОДА.

Ссылки: