Гагарин Ю.А. дома в Гжатске

Юра всех перехитрил. Взял да и приехал раньше срока. Мы только-только прибрали со стола после завтрака, а тут глядим - машины у дома останавливаются, несколько черных "Волг". Тут же соседи из домов повысыпали. Немного неудобно было, что нашу встречу наблюдает много народу, но жители Гжатска так искренне радовались Юриному приезду, что замешательство прошло. Юра вошел в старую избу, опустился на лавку у стола, взглядом обвел комнату: - Хорошо дома! Тут, слышим, еще машины подъехали. Входят секретарь райкома партии и другие товарищи: Что же вы, Юрий Алексеевич, раньше времени? - поздоровавшись, сказал секретарь. - У нас же планы были... Юра улыбнулся, отвечает:

- Не сердитесь. В план небольшую поправочку внесем. Необходимую. Но в дальнейшем обещаю быть дисциплинированным. Так какое второе действие?

Нет! На него невозможно было сердиться. Это я не просто как мать говорю. Многие отмечали его доброту и доброжелательность. Юра опередил их потому, что, видно, о встрече проведал да избежать такого хотел.

Народу в доме набиралось. К этому времени уже приехали из Москвы дочери Савелия Ивановича Тоня и Лида .

Мы все вышли, перешли дорогу. Тут нам с Алексеем Ивановичем вручили ключи от нового дома. Как новоселы обошли мы квартиру: большая комната, спальня, кабинет. Это и для тебя, Юра! - сказал Алексей Иванович. Вот и славно! - ответил Юра и обернулся к организаторам встречи с вопросом: Пошли? Он вывел всех нас из дома и повел в парк имени Федора Федоровича Солнцева - нашего гжатчанина, погибшего в 1918 году в числе двадцати шести бакинских комиссаров .

Много доставляли нам дети приятных минут. Сейчас, на старости лет, я мысленно перебираю их. Вспоминаю прежде всего те мгновения, когда вел нас Юра по улицам родного Гжатска и люди приветствовали его. А улицы были украшены флагами, как в праздник. Юра говорил возвышенно. Говорил о нашей стране, воспитавшей многих замечательных людей. Быть полезным Советской Родине, советскому народу - большое счастье. Сказал, что во время полета звучали в его сердце слова: "Родина слышит, Родина знает..." Сын горячо благодарил людей, которые готовили его полет. А потом повернулся в нашу с Алексеем Ивановичем сторону, сказал:

Огромное спасибо моим родителям. Нет слов, чтобы описать тот труд, который вложен в нас, детей; нет слов, чтобы выразить чувство благодарности, которое я испытываю. После я прочла в одной книге Юрины слова: "Вспомнилась мама. Она словно бы вошла в корабль и наклонилась надо мной, как в детстве, во время сна. Я даже ощутил на лице тихое ее дыхание. Вспомнилось, как целовала она меня на сон грядущий... Вспомнив о маме, я не мог не вспомнить о Родине. Неспроста советские люди называют Родину матерью: она вечно жива, она бессмертна. Всем, чего достигает человек в жизни, он обязан Родине".

В речи на митинге Юра отметил людей, с которых он брал пример, у которых учился, которые учили его. Выступали вслед за ним многие. Смотрю - недалеко от трибуны Лев Михайлович Беспалов стоит, Юрин школьный учитель. Слов его я не расслышала, а Юра разобрал, закивал: Обязательно приду! В школе обязательно буду! Очень любил Юра своего учителя, в книге "Дорога в космос" писал о нем: "Кто знает, не встреть я его и, может быть, не был бы космонавтом. Это так важно - с детства определить свой дальнейший жизненный путь и идти по нему, не сворачивая в сторону. Лев Михайлович привил мне любовь к физике и точным наукам, познакомил с творчеством К. Э. Циолковского".

После митинга в парке мы пошли домой. Вдруг Юра бросился вперед. Елена Федоровна! Оказывается, там стояла Елена Федоровна Лунова . Обнял он свою учительницу, приглашает в гости, она застенчиво отнекиваться стала: Не могу. Действительно не могу. Юра осмотрелся, нашел фотографа, попросил: Сфотографируйте, пожалуйста. Прошу: карточки не забудьте Елене Федоровне и мне сделать.

Вечером в новом доме за праздничным столом собралась вся наша семья. Много было родственников, Юриных друзей. Не знали даже, как разместиться. В тесноте, да не в обиде. Во главу стола Юра посадил нас с отцом: Новоселам - почетное место! Новоселье было веселое, лучезарное.

Вечером по радио передавали Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении рабочих, конструкторов, ученых, инженерно-технических работников за успешное осуществление первого в мире космического полета. Многие стали Героями Социалистического Труда, семь из них - дважды, тысячи людей награждены были ордерами и медалями Советского Союза. Я слушала Указ, и мне открылась грандиозность труда, результатом которого был первый полет в космос. Сколько же людей трудились, коли одних награжденных было несколько тысяч! Юра поднялся очень торжественный и предложил тост: За выдающихся ученых, за умнейших инженеров, за самоотверженно трудившихся рабочих, за испытателей техники, за всех, кто готовил дерзкий полет, кто доверил мне плод своего ума и труда, своих мечтаний. Все за столом встали. По телефону Юра связался с редакцией газеты "Правда", попросил передать от своего имени, от имени родителей и земляков сердечные поздравления всем награжденным.

На утро намечена была рыбалка. Юра пошутил, что все-таки имеет право на отдых. Я-то думаю, что дело было не в этом. Просто хотел показать приехавшим с ним из города наши смоленские места, которые он очень любил. Мы с Зоей остались дома. Разве хозяйкам можно гулять, когда в доме гости? Да еще так много, да по такому случаю? Смотрим - еще одна машина подъехала, выходят двое: один в военной форме, а второй в гражданском, но с Золотой Звездой Героя Советского Союза, знакомятся: Николай Николаевич Денисов . Сергей Александрович Борзенко . Сказали, что из "Правды", привезли Юрию Алексеевичу газеты с Указом о награждении, с Юриным поздравлением ученым. Мы объяснили, где наших рыбаков разыскать. Возвратились они все вместе. Приехали на грузовике. Юра всю дорогу стоял в кузове. Пели. Смеясь, рассказали, что встречавшиеся по дороге люди заглядывали в окна легковых машин - искали космонавта, а на людей в кузове, среди которых был Юра, внимания не обращали. В школу Юра пошел на другой день. Вначале подошел он к старенькому двухэтажному дому на Советской улице, где располагались классы в послевоенное время, постоял, посмотрел, потом повернул к новой школе. Лев Михайлович рассказал мне о встрече. Сын вошел в школу, снял фуражку. Молоденькая учительница обратилась к нему: Юрий Алексеевич! Хотела продолжить, но Юра очень мягко ее поправил: В этих стенах я не Юрий Алексеевич, а как был - Юра, Юрка. Обошел он все классы, посидел за партами, с интересом послушал учителей, расспросил об их жизни, рассказал о себе. Потом Юра в школьном дворе посадил лиственницу, напомнил: "Мы каждый год сажали, восстанавливали изуродованные фашистами леса. Пусть это дерево растет в знак нынешней мирной победы советского народа".

У Льва Михайловича Юра поинтересовался, какая помощь требуется. Учитель поделился, что здорово бы ребят заинтересовала "Школа юных космонавтов". Юра загорелся: Наш кружок, только в нынешних условиях! Правильно. Я нужен? Очень. Считайте, что записан. И с таким же удовольствием, как стремился на ваши занятия, буду ходить в этот кружок. И вести работу, - добавил учитель. И вести работу, - согласился Юра.

Почему так подробно, стараясь не упустить ни одной детали, описываю первое посещение Юрием Гжатска? По прошествии времени я поняла, что уже с первых дней складывались особенности взаимоотношений сына-космонавта с родным городом. Он приезжал сюда отдыхать, но постоянно помнил о своем долге - долге сына, воспитанника, земляка. А ведь долг-то платежом красен. В эти дни завязались многие знакомства, которые потом у Юры переросли в горячую симпатию, а с некоторыми людьми - в дружбу. Ивана Антоновича Денисенкова - председателя колхоза имени Радищева , Героя Социалистического Труда - в те дни видели мы мало. Нам, сельским жителям, объяснять не нужно, как в начале лета бывает занят председатель.

Был Иван Антонович на митинге, вечерами вырывался побыть с нами часок-другой. Но видела я, как потянулся Юра к нему, в суматохе встреч нет-нет да и спросит о хозяйстве. Договорились, что Юра приедет в следующий раз подробно познакомиться с колхозом. Приятно отметить, что и старые друзья не были забыты. Не обошел Юра вниманием ни учителей, ни одноклассников, ни соседей, ни родных. В Клушино поехали на нескольких машинах. Юре хотелось, чтобы все вместе мы побывали в дорогих нам местах. Ехали. Сияющими глазами смотрел он вокруг, приговаривал: Хорошо- то как! Красиво у нас на Смоленщине! На полпути в Клушино, у деревни Пречистое дорогу машинам перегородили люди. Оказывается, проходил тут семинар председателей колхозов Сычевского района. Хотят доброе слово космонавту-земляку сказать, вот и букет для встречи приготовили. Юра успеха председателям пожелал, говорил тепло. Но задерживаться надолго нельзя было, ведь и в Клушине нас ждали. Сколько же там народу собралось! У каждого дома останавливался Юра, потому что людям хотелось поговорить с ним, а ему - порасспросить односельчан.

У большого дома в центре деревни окликнула его старая женщина, лукаво на него поглядела:

- Ну, Юрушка, бога-то там не видел?

- Не видел! - Юра головой качнул. А она ему: А меня-то небось не помнишь? Все вокруг затихли, а Юра нагнулся к ней, отвечает:

- Да как же я могу вас, Вера Дмитриевна , забыть? Часто с благодарностью вспоминаю. Не только я - уверен, что и другие школьники сорок третьего. Это была та самая Клюквина , в доме которой на третий день после освобождения стала заниматься школа. Услышала Вера Дмитриевна Юрины слова и прослезилась. Глаза платком утирает, приговаривает:

- Спасибо, Юрушка, уважил! Спустились мы с пригорка. Остановились на том месте, где дом наш когда-то был. Юра и говорит:

- Мам! Пройдем к землянке. Землянка тогда, конечно, обвалилась, яма от нее осталась - примета. Подошли мы. Сколько мыслей пронеслось в голове! О войне, о горестях, о победах, о мире. Юра меня понял, обнял, говорит: Ну теперь-то все хорошо! Хорошо, Юра!

Теперь у него дни были расписаны намного вперед. В этом расписании встречались названия других стран, о которых мы раньше только в газетах, книгах читали, в кино их видели. Юра успокоил:

"Бывать буду часто". Обещать-то он обещал приезжать, но я опасалась, что трудно Юре будет это сделать, раз так много у него разъездов. Но опасения были напрасными. Едва выдавался свободный день, являлся погостить. Хотя не так часто, как ему и нам хотелось. А вот писем его мне стало недоставать. Телефонный разговор отзвучал - и нет его. Письмо же можно читать- перечитывать.

Сейчас часто перечитываю Юрины книги, статьи. Встречаются там упоминания о доме, детстве, семье, родителях - они как привет из далекого далека, от родного моего мальчика.

Ссылки: