Вслед за Капицей в научные школы Европы пришли другие

Источник: Кокин Л., 1981

Вслед за Капицей в научные школы "второй ступени" поступали и другие "мальчики" Иоффе. По разным адресам разносили почтальоны в декабре двадцать пятого года их письма, обклеенные марками разных стран. Почтальон-египтянин передал конверт для остановившегося проездом в Каире сэра Эрнеста Резерфорда , президента Королевского общества . "From P. Kapitza ",- значилось на конверте.

"Кембридж, 17 декабря 1925. Я пишу Вам это письмо в Каир, дабы рассказать, что мы уже успели получить поля, превышающие 270.000, в цилиндрическом объеме диаметром 1 см и высотою 4,5 см. Мы не смогли пойти дальше, так как разорвалась катушка, и это произошло с оглушительным грохотом, который, несомненно, доставил бы Вам массу удовольствия... Но результатом взрыва был только шум, поскольку, кроме катушки, никакая аппаратура не претерпела разрушений. Катушка же не была усилена внешним ободом, каковой мы теперь намереваемся сделать.

...Авария явилась наиболее интересной частью эксперимента и окончательно укрепляет веру в успех, ибо теперь мы точно знаем, что происходит, когда катушка разрывается... Мы также знаем теперь, как выглядит дуга в 13.000 ампер. Очевидно, тут вообще нет ничего пагубного для аппаратуры и даже для экспериментатора, если он держится на достаточном расстоянии. Со страшным нетерпением жажду увидеть Вас снова в лаборатории, чтобы в мельчайших деталях, иные из которых забавны, рассказать Вам об этой схватке с машинами..."

В тот день, когда маленький клерк в почтовом офисе поставил на конверт "from P. Kapitza" штемпель Кембриджа, другой почтовый служащий отбил штемпель Гамбурга на конверте "von J. Frenkeb , адресованном в Ленинград, Россия.

"17 декабря 1925 г. ...Сегодня я получил письмо от Эренфеста и Эйнштейна, который у него в настоящее время гостит. Они, оказывается, устроили совещание по вопросу о том, где мне лучше всего работать, и пришли к заключению, что лучше всего в Гамбурге (до приезда Борна).

Эйнштейн отнюдь не отказывается вести со мной беседы по интересующим меня вопросам, но полагает, что с этими вопросами я смогу наезжать к нему в Берлин, оставаясь работать в Гамбурге. Я нахожу это решение правильным, ибо в Берлине у меня никого, кроме Эйнштейна, не было, а здесь отношения с Паули, Штерном и Венцелем начали налаживаться, и я думаю, что дальнейшим своим пребыванием в Гамбурге я буду очень доволен. Пока что, стимулируемый Паули, сделал одну - кажется, довольно хорошую работу, из которой... собираюсь написать новую статью".

Это письмо из Гамбурга еще не успело добраться до почтового ящика в Лесном, когда из-за океана отправилось в путь еще одно послание в Ленинград - "from A. Joffe" .

"Отель Бристоль, Нью-Йорк. 25 декабря 1925. Я был 2 раза в Колумбийском университете... Очень любопытны работы Дэвиса с рефракцией рентгеновых лучей... Дэвис просил меня придумать объяснение... Колумбийский университет строит теперь новое здание физической лаборатории... Я видел все планы и расчеты... В Вестерн Электрик... был пока только у Мак-Кичана и видел его работы по рентгеновым лучам и пермаллою. Очень удобна рентгеновская установка... В Рокфеллеровском институте у Балдиша... предложил им... измерить магнитные моменты... Сегодня еду в Канзас-Сити на съезд физиков... В Чикаго встречу... Дорфмана, с которым объездим бстальные лаборатории..." (Оценка заокеанскими коллегами профессора Джоффи, ( Дорфман ) как на собственный лад они переименовали его, выразилась в приглашении прочесть курс лекций в Калифорнийском университете; а итогом этих лекций - помимо рукописи книги "Физика кристаллов" и помимо прощального банкета в русском ресторане в Сан-Франциско, а также помимо избрания в члены нескольких научных обществ - стало присуждение "гостевому профессору", этому "физику, заслуженному как в теории, так и в эксперименте... энтузиасту физических наук в периоды войны, революции и реконструкции", степени почетного доктора прав, сопровождаемое профессорским шествием в тогах по стадиону и возложением, в знак почета, плаща с синим и желтым бархатом...)

Яков Ильич Френкель регулярно и подробно описывал в письмах свою заграничную жизнь. Из писем Я. И. Френкеля родителям. Германия. 1925- 1926 годы. Из Гамбурга . ...Имею в своем распоряжении диванчик и мягкое кресло, перед диванчиком - столик, шкаф, комод, громадная постель и такой же умывальник. Что еще мне нужно?.. Я совершенно погрузился в физику и отвлекаюсь от нее только для письменных сообщений и музыки.

Должен, впрочем, сознаться, что столь схимнический образ жизни обусловливается не только жаждой знаний, но и отчасти недостатком финансовых ресурсов... Сегодня утром у меня в кармане осталось ровно 3 пфеннига, с каковою суммой я просуществовал до 3 часов... Тогда я отправился к одному своему коллеге и призанял у него 50 марок, причем на радостях, а также для того, чтобы компенсировать себя за огорчение, которое испытывает голодный, человек, когда у него в кармане всего лишь 3 пфеннига, пошел в хороший ресторан и основательно пообедал... ...во время обеда... я спросил Штерна, почему все - или почти все - гамбургские физики холостяки. На это он мне ответил, что не только гамбургские физики, но и представители других специальностей в Гамбургском университете не знают радостей семейной жизни. Причина же заключается в большом количестве и высоком качестве гамбургских ресторанов, ибо существует теорема, установленная Эренфестом, которая гласит: "всякий человек обедает в ресторанах до тех пор, пока это ему не надоест, тогда он женится". А так как в ресторанах меню в Гамбурге не надоедает, то и т. д. Принимая во внимание, что я в ресторанах обедаю редко, надо полагать, что, проживая в Гамбурге при своем теперешнем образе жизни, я остался бы холостяком до окончания века... ...Познакомился с Дебаем - ...одной из нескольких звезд современной теоретической физики... ...Могу вас порадовать тем, что вчера разрешил некую "тайну природы", как любит выражаться мой родитель, именно вопрос о так называемом "пределе упругости" твердых тел. Этим вопросом очень интересовался Абрам Федорович, исследовавший его экспериментально и добывший 500 рублей в НТО для оплаты моих теоретических исследований. Но тогда - 2 года назад - у меня ничего не вышло, и я, взяв 100 рублей, от остальных отказался. Ныне же, т. е. в ночь на сегодня, после разговора с одним физиком, также работавшим экспериментально по этому вопросу, я его, по-видимому, решил. Впрочем, не по-видимому, а несомненно. Я уже имел по этому поводу разговор со Штерном , который нашел мои соображения вполне правильными (но испугался большого количества формул).

.. Из Геттингена . ...Вчера в теоретическом семинаре, руководимом Борном и знаменитым математиком Гильбертом, сделал небольшой доклад об одной из своих гамбургских работ... ...Из моих размышлений о теории квант и прочих - как ты, любезный родитель мой, любишь выражаться - "тайнах природы" начинают выделяться конкретные результаты, одним из которых я сегодня порадовал Борна... мне, по-видимому, удалось "поймать за хвост" большого карася - некую тайну природы, но, несмотря на все усилия, вытащить его не могу. Математики, к которым я обращался за помощью, оказались бессильными. Я все еще не теряю надежды довести дело до благополучного конца... ...Вчера... приехал Капица... вечером все мы...- я имею в виду нашу российскую колонию - были у Франка... Вечер провели не очень оживленно; однако под конец публика развеселилась над решением различных головоломок, предложенных Капицей и мною. В 12 часов ночи мы, т. е. вышеупомянутая колония, отправились в кафе...

Ссылки: