Оборудование Физико-технического института, Семенов - хзяйственный гений

Итак, уже целый институт теснился у политехников в учебных лабораториях, а рядом, через дорогу, пустовало прекрасное, как дворец, здание в стиле ампир, отпугивая поздних прохожих силуэтами бараньих голов. И казалось бы, совсем немного оставалось доделать... Но сколько слезниц исписано с мольбами о газовых трубах - всего-то их нужно сажен двести, чтобы соединиться с газовым заводом. Стеклодувам без газа делать нечего, а, стало быть, физикам тоже... Всякими правдами и неправдами трубы достали. А с электропроводкой плохо. Добираясь за полночь до постели, помощник директора по хозяйственной части никак не заснет, все придумывает способ раздобыть электрический кабель. Наконец он решается. Надо ехать в Москву, в Главэлектро . С начальником Главэлектро Валерьяном Владимировичем Куйбышевым Семенов немного знаком - когда-то встречались в Самаре. Может быть, старое знакомство выручит? ...В огромной комнате сидят за столами человек пятьдесят. За фанерной перегородкой в конце зала маленький кабинет Куйбышева.

"Захожу,- вспоминает Семенов,-рассказываю, что привело меня в Москву. Он знает о Иоффе, о новом институте. Он особо заинтересован в развертывании наших лабораторий электроники, вакуума, высокого напряжения... Говорим о будущей тематике этих лабораторий... о создании более совершенных высоковольтных изоляторов и изоляции вообще... Нельзя ли заняться этими вопросами - ведь тут такое поле для разворота теории и для практической мысли физиков..." Куйбышев вызывает из "зала" известного профессора-электрика, дает задание: держать постоянную связь с Рентгеновским институтом, обсудить вместе с физиками планы их будущих работ. "...Потом мы говорим о трудностях с кабелем и проводами",- продолжает Семенов. Они нужны и для восстановления старых электростанций, и для нового Волховстроя... И естественно, заходит речь о плане ГОЭЛРО , ленинском плане электрификации, недавно принятом съездом Советов. "Я чувствую горячий пульс восстановления разрушенной страны..." Для института Куйбышев обещает все необходимое. "...Тут же появляется на столе письменное распоряжение - выдать то, что нам нужно, с Ногинского склада. Он сам звонит по телефону в Ногинск . Я уже собираюсь уходить, как вдруг соображаю, что я не смогу доставить катушки кабеля и проводов из Ногинска - это 40 верст от Москвы - на вокзал для отправки... Извозчиков, которых можно было бы нанять, в Москве не найти... Куйбышев и здесь приходит на помощь. Он звонит в "Автогуж" - государственную транспортную организацию столицы - и договаривается, что мне дадут три подводы. Самому мне бы этого не добиться - с транспортом туго. Я благодарю за помощь, а он вдруг спрашивает еще:

"Ну, а как у вас с источниками постоянного тока?" Отвечаю, что аккумуляторные батареи есть, умформер же понадобится только через полгода, потому я и не решился заговорить об этом сейчас. Куйбышев улыбается: "Я все-таки дам наряд на завод "Электросила" , чтобы к лету вам был подобран умформер, а заодно и генератор высокой частоты". ...Переночевав в холодной квартире у московских знакомых, уезжаю с утра на санях по бескрайним снежным полям в Ногинск. Через сутки привожу на вокзал все, что мне выдали. На четвертый день с торжеством возвращаюсь в Петроград. Провода у нас теперь есть в избытке, да еще и наряд на умформер! Мой авторитет как хозяйственника поднимается высоко..."

В эту пору хозяйственная деятельность кажется ему весьма важной - возможно, даже более важной, чем научная. От хозяйственных дел, в первую очередь от них, зависит, осуществится ли мечта об институте "по- настоящему". В письмах своему другу Капице помощник директора Семенов писал: "...Ты вспомни, что такое сейчас наука в России, в каком она положении и много ли у нее энергичных членов, стойко выдерживающих трудности... Где может родиться настоящая физика?..Конечно, здесь, в Петрограде. При этом гнездом экспериментальной физики должен быть Физико-технический институт. Как мы ни плохи и как ни мало нас, но именно здесь и только здесь может развиваться экспериментальная физика. Но ведь для ее развития необходимы внешние благоприятные условия, приборы, оборудование, мастерские, обеспеченность сотрудников. Вот почему хозяйственные дела нашего института кажутся мне столь важными и почему я считаю, что большую часть энергии нужно на это тратить... Может быть, я преувеличиваю, но я считаю, что хозяйственная гибель нашего института на десятки лет отодвинет развитие физики в России..."

Так рассуждал двадцатишестилетний Семенов в марте 1922 года, а почти полвека спустя он написал: "Вспоминая те годы, мы часто называем их тяжелыми. Мне кажется, что это слово неприменимо к духу нашей жизни того времени. Разве цель, которая стояла перед нами, могла быть достигнута, если бы мы ощущали тяжесть времени?!" ...Пока, кутаясь в городское свое пальтишко, физик Семенов путешествует на санях из Москвы в Ногинск, отставной солдат Андрей Матвеевич Степанов в Лесном, в "богадельне", с утра до ночи возится с секционными котлами Стреля. Котлы разморожены, их требуется перебрать, но ни Андрей Матвеевич, ни тем более его помощник с такими котлами никогда не имели дела, да и вообще они не котельщики. Это сказывается незамедлительно: собранное с превеликим трудом отопление работать не желает. Приходится начинать все сызнова - при консультации профессоров... Впрочем, профессорские обязанности консультациями не исчерпываются.

По субботам, по воскресеньям научные сотрудники превращаются в чернорабочих. Убрать ли надо помещение, установить ли какой-нибудь агрегат - созывают физиков и инженеров. Артельным старостой в таких делах - нетерпеливый Семенов. "Раз, два, взяли!" И трансформаторы- генераторы ставятся под "Дубинушку" на места, и сорок комнат бывшего сумасшедшего дома медленно, но верно приобретают обличье кабинетов, лабораторий, мастерских.

Ссылки: