Иоффе устраивает Капицу к Резерфорду

Мысль отправить Капицу на стажировку за границей,- разумеется, не родилась экспромтом. Всякий раз, когда в Петрограде заходила речь о научных связях с зарубежными коллегами, имелся в виду не только обмен книгами, журналами, приборами, но и длительные командировки для совместной научной работы, для чтения и слушания лекций, и обмен учениками - живое, полнокровное общение. Иоффе, к примеру, мечтал о том, чтобы его молодые сотрудники получили возможность поработать у Эренфеста в Лейдене - была бы великолепная для них школа. И когда он вытаскивал с собою в поездку Капицу, теплилась у него надежда, что удастся осуществить эту идею. Тем более, это бесспорно закрепило бы успех затеянного им "лечения". Но в Лейден его самого не пустили, не только Капицу. Еще в Ревеле, когда стало ясно, что ни в Голландию, ни в Германию не попасть, и единственная страна, которая рискует впустить его, это Англия, Капица вспомнил рассказы Ядвиги Ричардовны Шмидт о Резерфорде . На всякий случай он написал ей из Ревеля, что, быть может, ему придется побывать в Кембридже и в таких обстоятельствах ее рекомендация очень бы ему пригодилась. Впрочем, Капица не обольщался и понимал, что даже если Шмидт выполнила просьбу, предупредила о нем Резерфорда, это не намного увеличило его шансы...

Итак, 12 июля Иоффе и Капица отправились в Кембридж, а на другой день Иоффе сообщил жене в Петроград: "Был в Кембридже у Дж. Дж. Томсона и Э. Резерфорда, последний пригласил меня к чаю и согласился принять в свою лабораторию Капицу". Все это было сущею правдой, но между появлением двух русских гостей и "да" Резерфорда состоялся отнюдь не безоблачный разговор. Со свойственной ему прямотой хозяин без обиняков заявил, что у него много иностранных стажеров и всего лишь тридцать рабочих мест. "Извините, но все до одного заняты",- отрубил Резерфорд. Как всегда вежливый Иоффе отвечал какими-то приличествующими словами, но тут неожиданно ввязался Капица:

- Если к тридцати прибавить еще одного,- заметил он,- то этот "процент" окажется в пределах допустимой экспериментальной ошибки, не так ли, профессор?" Эта фраза решила судьбу петроградца. Находчивость и остроумие - есть ли качества, более ценные для экспериментатора?..

- Ладно, оставайтесь,-пробурчал Резерфорд и, отдавая дань времени, добавил: "Но если вы вместо научной работы займетесь большевистской агитацией, я этого не потерплю!"

Так питомец петроградского физика Иоффе поступил в школу второй ступени - знаменитую школу Резерфорда. Потом по проложенному им пути пойдут еще многие ученики Иоффе -они будут работать и у Резерфорда, и у Макса Борна, и у Джемса Франка у Эренфеста, Отто Штерна, Паули, Бора, де Хааса, узнавая новые приемы, методы, подходы, стили научной работы, обогащаясь чужим опытом и обогащая своим. В свою очередь многие молодые иностранцы будут по полгода, по году работать в Ленинграде у Иоффе.

Кровь в жилах науки не должна застаиваться! Здесь же, в Кембридже,- пройдет совсем немного времени - "клуб Капицы" станет не менее знаменит среди физиков, чем когда-то клуб Иоффе в мюнхенском кафе "Лютц" , а сам Капица сделается ближайшим сотрудником сэра Эрнеста, как когда-то его учитель сделался ближайшим сотрудником герра профессора Вильгельма Конрада Рентгена. Но еще долго Капице вспоминать своего первого учителя и сравнивать с ним Крокодила, как с легкой его руки именуется отныне сэр Эрнест. " "...Забавнее всего, что он, как и Аб. Ф., после доклада или лекции подзывает меня, конечно, когда никого нет, и спрашивает: "Ну как, что Вы думаете об этом?"

Я не особенно ясен, когда говорю. Мысль у меня делает большие логические скачки, и мало людей, которые быстро меня понимают. Аб. Ф. был одним из них, Колька (Семенов) - тоже. Но Крокодил... безусловно побил рекорд..." - писал Капица матери в Петроград год с лишним спустя после того, как сообщил ей, что остается в Кембридже на зиму. А тогда, тем летом, он писал по-иному: "Я сейчас нахожусь в волнении, как это пойдет у меня работа... как это я столкуюсь с Резерфордом при моем английском языке и моих непочтительных манерах. Еду к нему 21 июля..."

В этот день, 21 июля, Иоффе находился уже в Голландии, в Лейдене, у Эренфеста - ему все же удалось завернуть туда на несколько дней, возвращаясь из Англии. "Павел Сигизмундович, - сообщал он, - созвал экстренный коллоквиум, на котором я докладывал. Побывал у Лоренца, Каммерлинг-Оннеса и вел - много научных разговоров, так что пребывание здесь оказалось очень для меня полезным. Приняли меня здесь все так тепло, как я и не ждал..."

Ссылки: