Выборы Иоффе в Академию

Источник: Кокин Л., 1981

"...Меня выбрали в Академию..."

"...Атом водорода во столько же раз меньше того баллотировочного шарика, которые только что розданы, во сколько раз этот шарик меньше земного шара,- так вот, электрон еще в 2000 раз меньше атома водорода, Абрам же Федорович с ясностью улавливал выделение одного, двух, трех и т. д. электронов, и притом именно одного, именно двух, а не какого-либо иного их числа..." - так академики Карпинский , Белопольский , Крылов , Стеклов и Лазарев представляли Российской Академии наук кандидата в действительные члены, характеризуя "талант Абрама Федоровича как экспериментатора и притом экспериментатора идейного", обладающего умением "придать своим опытам теоретическую основу, так что его опыт становится experi-mentum crucis для данного вопроса..."

Выборы в Академию происходили в три приема. Первой ступенью было собрание в Отделении физико-математических и естественных наук. Кроме математиков, физиков и химиков, в его состав входили геологи, ботаники, физиологи - важно было с ясностью представить им значение работ кандидата. И автор отзыва о научных трудах профессора Иоффе академик Алексей Николаевич Крылов сделал это с присущим ему блеском, так же как двумя годами ранее, когда предлагал кандидатуру Иоффе в члены- корреспонденты. Тогда, в конце восемнадцатого года, Иоффе был поглощен хлопотами об организации Рентгеновского института. Теперь, выдвигая его в академики, Крылов мог отметить: "Работам института он придал не только практическое, но и чисто научное направление по изучению строения вещества... как о том свидетельствуют последние его работы, напечатанные в "Трудах" института..."

Человек энциклопедической широты, "адмирал корабельных наук", математик, астроном, физик, академик Крылов хорошо знал Иоффе по совместной работе в Русском физико-химическом обществе , по многочисленным научным обсуждениям и дискуссиям и не раз оценивал весьма высоко, хотя объекты иоффевских изучений настолько разнились с теми, с которыми сам привык иметь дело, что вызывали, случалось, насмешку (сочную, как у Крылова всегда): ну, прямо-таки комариная плешь! Спустя двадцать лет Крылов написал большую статью к шестидесятилетию Иоффе. В ней он вспомнил, как юбиляра выбирали в академики: "...Оставалась третья ступень - утверждение академического избрания представителями университетов и других ученых учреждений, т. е. научной общественностью.

Здесь моя работа как рецензента была проста - все представители (около 70) были специалисты, знавшие и ценившие работы Иоффе и помимо моего отзыва. И здесь избрание Иоффе получило единогласное утверждение. Это было ноябрьским вечером. Иоффе присутствовал в соседней с Малым конференц-залом Академии комнате (на случай необходимых от него справок). Дул норд-вест с жесточайшими шквалами, с мокрым снегом. Трамваи в Петрограде не ходили, освещения не было. До Политехнического института, где жил Иоффе, ему пришлось бы идти 12 верст по непролазной слякоти. Утром была хорошая погода, и Иоффе пришел в Академию в легком летнем пальто и легких ботинках. Я жил тогда на Каменноостровском, ныне Кировском проспекте, через несколько домов от Песочной улицы, и пришел на заседание в купленном мною в Гамбурге непромокаемом дождевике немецкого лоцмана и в кожаных морских сапогах, сшитых на бычьем пузыре..." В этих высоких сапогах Крылов приходил на собрания Академии наук, на заседания Атомной комиссии к Рождественскому - со своими вычислениями электронных орбит, так напоминавших планетарные, отчего атом уподоблялся у него Солнечной системе в миниатюре,- и на лекции в Морскую академию, где читал он в то время курс теории корабля комиссарам Балтийского флота. Этот курс начался с любопытного диалога.

- Кто из вас имеет высшее образование?" - обратился Крылов с кафедры к слушателям.

- Никто,- ответили они дружно, как выдохнули.

- А среднее?

- Никто!

После этого Крылов приступил к лекциям... Со сшитыми на бычьем пузыре сапогами был связан еще один, памятный ему случай. В Совторгфлоте зашла речь о том, как на проектируемом корабле поставить кнехты и лебедки. "Это была большая комиссия, в том числе один боцман и я...

Я указал, что кнехты надо поставить иначе, лебедки тоже... Тогда боцман, присутствовавший тут, говорит: "Я очень рад, что товарищ боцман совершенно правильно указал, как надо поставить кнехты и лебедки"...

Итак, они шагали по слякоти посреди дороги, "товарищ боцман" и новоиспеченный академик в легком летнем пальто. "...Ботинки Иоффе хлюпали на разные музыкальные тона и брызгали при каждом шаге на метр во все стороны. Придя домой, я увидел, что Иоффе промок и промерз, как говорится, до костей, и сейчас же предложил ему сменить одежду, вытереться водкой и выпить добрую рюмку коньяку, а затем хорошей меры стакан горячего, по морскому рецепту изготовленного пунша. Это была единственная рюмка коньяку и единственный стакан пунша, выпитые А.Ф. за всю его жизнь. Но зато это избавило его от вернейшей простуды".

Ссылки: