Россия, наука и технологии

К сожалению, многие люди, облеченные властью и призванные руководить наукой в России, не очень хорошо понимают, что такое научные школы , складывающиеся в НИИ. В области фундаментальных исследований дела обстоят получше - Академия наук России ревниво следит за тем, чтобы эти исследования оценивались по достоинству и значимости, пытается все время доказывать - и это правильно - что без развития фундаментальной науки страна будет выброшена на обочину прогресса и не сможет правильно экономически развиваться. Но при этом почему-то все забывают, что значительно большую роль в судьбе России играет прикладная наука. Фундаментальная наука - это наука о процессах, происходящих в природе и обществе. А прикладная, используя результаты фундаментальной, действительно "прикладывает" их к производству того или иного продукта, она ориентирована на создание технологий, на определенную техническую деятельность общества. Примеров того, насколько важна для страны прикладная наука, в мире множество. Корея, Япония, ряд других стран вообще не занимаются развитием фундаментальной науки, но в области прикладной науки достигли выдающихся вершин, на ее основе освоили передовые технологии и входят сейчас в элиту индустриально развитых государств. А у нас за годы реформ все сложилось "с точностью до наоборот" - Россия, сумев как-то сохранить фундаментальную науку, совершенно забыла о прикладной. И теперь наши "верхи" жалуются на утечку мозгов за рубеж. А это естественно - они в нашей стране не востребованы, потому что разорвалась цепочка: фундаментальная наука-прикладные исследования-технологии- производство .

В СССР эта цепочка существовала всегда, была четко спланирована и увязана с потребностями государства. Образно говоря, если взять деньги, которые вкладывались в СССР в фундаментальную науку, за единицу, то на прикладные исследования выделялось уже 10 единиц, а на создание технологий и производства - 100! Сегодня эти пропорции разрушены, а результатом стало то, что на мировом рынке востребовано всего 0,3 процента наукоемкого продукта с маркой "сделано в России". Все остальное производится за рубежом. Так о каких экономических реформах может идти речь, если уничтожена, по сути, прикладная наука, призвание которой - создавать фундамент экономики?! Да, какие-то научные школы уцелели, в частности, в авиационной промышленности , которая, одна из немногих, удержала их на плаву, в основном за счет экспортной деятельности. В целом же прикладная наука понесла значительно большие потери в последние 10-12 лет, чем фундаментальная. Но вернемся к авиапрому. Создание здесь новых школ в прикладной науке - это создание новых технологий, концепций, которые всегда закладываются в будущую авиационную систему. Надо сказать, что именно эта сторона деятельности на западных фирмах наиболее закрыта, потому что именно она определяет результат конкурентной борьбы между ними. Конечно, рано или поздно, после появления нового образца авиатехники на рынке все секреты вскрываются, но до поры до времени кто-то вырывается вперед и получает за счет этого хорошую прибыль. В начале развитие этого процесса характеризуется появлением в научной литературе "взрыва" публикаций по какой-то новой тематике, в основном чисто теоретического плана. Но как только фирмы подходят к созданию новых технологий на базе этой теории, все дальнейшие работы закрываются и публикации исчезают. Возрождаются они только тогда, когда новый самолет или вертолет выкатывается на летное поле для испытаний. Причем чаще всего это очень тонко дозированная информация, которая может увести конкурента в тупик. Она достоверна, но раскрывает лишь "побочные ветви" разработки, а не основу ее. Могу утверждать, что такой подход к новшествам широко практикуется в США : мы ведь весьма тщательно отслеживаем всю информацию, которая касается нашей тематики. Трудно однозначно оценить, что это: стратегия фирмы или стратегия государства, но факт остается фактом - прикладная наука, технологии, созданные с ее помощью, являются продуктом, который берегут, как зеницу ока. А это говорит о важности такой науки для обеспечения всех сторон жизни страны. Вырвавшись вперед в области новых технологий, предприятие сразу завоевывает мировой рынок. Чем быстрее осознают эти простые истины в России, тем больше шансов будет у нас вернуться в число стран, высокоразвитых в научном и технологическом аспектах. Особую важность приобретает понимание всех этих процессов в наше время, когда экономика выходит за национальные границы, становится многонациональной и транснациональной.

Примеры в области авиации - концерны "Боинг" , "Локхид Мартин" и др. Такой поворот событий, на мой взгляд, очень опасен для России, потому что она заражена парадигмой национализма , отгороженности от всего мира, самодостаточности, нацеленности на технологическую независимость.

Так строился Советский Союз - как система, противостоящая Западу и идеологически и технологически. Разрушение СССР окончательно разбило единое экономическое пространство стран Варшавского Договора "на куски", и каждый из них стал вести свою политику. Вся Восточная Европа потянулась к Западу, стремясь встроить свою экономику в эти многонациональные или транснациональные образования. Этим же путем пошли некоторые бывшие советские республики, которые тоже бросились заигрывать с дальним зарубежьем, хотя они уже настолько несамодостаточны, что им очень трудно встроиться в западные научные и экономические структуры?

Россия же оказалась более-менее способной вести какую-то свою линию в мире, но в умах ряда ее руководителей, вожаков политических партий остался "вирус" парадигмы СССР, хотя мир кардинально изменился.

В частности, мы пока так и не можем для себя определить: глобализм , родившийся на планете в последнее десятилетие - это хорошо или плохо? Не вдаваясь в дискуссию на эту тему, хочу заметить, что глобализм - это прежде всего технологическое понятие, новая форма организации производства. Сегодня одна страна в рамках национальных границ уже не может эффективно строить всю воспроизводящую цепочку от первичного продукта до наукоемкого изделия. Сама технология, экономика привели к этому, а политика лишь стала подстраиваться под них. Так что борьба против глобализма - это та же борьба, которую вели в позапрошлом веке рабочие против машин. Здесь есть много нюансов, но, не вдаваясь в политические аспекты глобализма, хочу подчеркнуть - он заставляет корпорации, целые страны искать пути, как встроиться в эту воспроизводящую цепочку своими структурами. Я считаю, что тот, кто обладает таким умением, и будет победителем в конкурентной борьбе. Потому что сейчас мало толку от того, что кто-то может создать конкурентный товар. Россия, к примеру, способна построить самолет, ничем не хуже, чем "Боинг" или "Эрбас". Но это не значит, что она тем самым автоматически встроится в воспроизводящую цепочку - ведь сегодня не рынок развивает экономику, а технологии развивают рынок.

Если посмотреть, как работает тот же "Боинг", то он фактически захватывает те секторы рынка, которые определяют транспортные процессы, а не производство самолета. Они создают инфраструктуру , в которую легко встроить свое изделие. Наш же самолет, ничем, вроде, не уступающий "боинговскому", не встраивается в эту инфраструктуру, потому что эксплуатант, привыкший в ней работать, говорит нашим самолетостроителям примерно так:

- Ну, слушайте, ребята, запчастей у вас не допросишься. Отремонтировать ваш самолет некому и негде. У вас нет системы обучения экипажей, наземного персонала. Мы все работаем в замкнутых логистических компьютерных сетях, а у вас их нету, как нет системы послепродажного обслуживания? И так далее.

Причем все эти претензии справедливы. И когда мы не очень умно начинаем убеждать потенциального заказчика, что у нас планер отличный, расход топлива в двигателях не хуже, чем у конкурентов, мы совершенно забываем, что не тактико-технические данные определяют сегодня привлекательность самолета для эксплуатанта, а десятки, сотни различных факторов, которые в сумме и составляют систему транспортного процесса. И снова мы приходим к тому, что без системного подхода сейчас нашему авиапрому (да и не только ему) не обойтись, что технологии быстро меняются, поэтому очень важна преемственность поколений, безболезненная адаптация каждого нового поколения научных сотрудников к постоянно меняющимся условиям работы. А этот процесс в России практически сведен на нет. Это одна из трагедий страны. Руководители разных рангов рассматривают прикладную науку по одному критерию: рентабельна ли она в короткие сроки? Но те наукоемкие области, в которых мы работаем, требуют не только больших денег но и, как говорят банкиры, "длинных рублей" . Они по природе своей не могут дать мгновенной отдачи, потому что на создание нового самолета уходит больше десяти лет . Это ведь не производство линии для расфасовки молока или водки, которые окупаются мгновенно? И банковские структуры, работающие с нами, предпочитают не рисковать - кто знает, что случится с деньгами, инвестированными в прикладную науку в России, за 10 лет? Но это надо делать! Не зря политика западных стран строится так, чтобы всеми мерами оказать поддержку своим самолетостроительным фирмам. И там, где частный капитал не идет на риск, его берет на себя государство, которое тем самым создает экономическую основу для будущего. В этом плане характерен пример США . Всем известно, что у них очень хорошо развита автомобильная, электронная промышленность, но, как ни странным это покажется, наибольшие вложения из федерального бюджета в новые технологии делаются там, где они связаны с авиационно-космической отраслью. Очень немного получает электроника и совсем мало перепадает автомобилестроению. В США считают, что две последние отрасли могут развиваться и за счет профильных фирм, а вот в авиационно-космическую промышленность государство производит вливание средств, потому что в ней - наиболее сложные технологии, которые неизбежно будут востребованы страной в будущем, а также - очень длинный цикл возврата инвестированных денег. В России же мы имеем совершенно противоположную картину: государство - за быстрый оборот средств. Но тогда действительно проще всего продавать нефть и газ, лес и металл, и таким образом Россия постепенно скатывается к положению ресурсодобывающей страны, теряя позиции державы, производящей наукоемкий продукт.

Ссылки: