Межпланетные полеты в политическом и техническом плане в 1960 г.

Источник: Книги Черток Б.Е.- Ракеты и люди

Михаил Клавдиевич Тихонравов , с которым я теперь часто встречался, со свойственным ему очень тонким и интеллигентным юмором рассказывал, что в 1932 году, когда он, Королев и Победоносцев работали в московском ГИРДе , всеми уважаемый Фридрих Цандер , приходя утром в подвал на Садово- Спасской, прежде чем сесть за свой стол, восклицал: "Вперед, на Марс!.." Тогда у всех это вызывало иронические улыбки.

"Теперь, спустя без малого тридцать лет, Сергей Павлович , больше других посмеивавшийся над марсианским энтузиазмом Цандера, вскоре свои оперативки будет начинать с этого цандеровского лозунга. Думаю, что иронических улыбок у нас не будет", - заключил Тихонравов. Этот разговор состоялся у меня с Тихонравовым в конце 1959 года, когда действительно началось увлечение Марсом .

Лунные успехи 1959 года создали у планетологов в академических кругах уверенность в перспективах внеатмосферной астрономии. На нас обрушился поток предложений по созданию космических аппаратов для исследований Марса и Венеры, повторению фотографирований и осуществлению мягкой посадки на Луну. Этот ажиотаж разжигался внутриакадемической конкуренцией между астрономами и геофизиками различных школ и направлений. Специалисты по Луне отвергали предложения о посылке аппаратов к Марсу. Сторонники марсианских исследований утверждали, что на Луне делать нечего и вновь открывшиеся возможности ракетной техники должны быть использованы для исследования ближайших планет. Ажиотаж подогревался и зарубежной прессой, в которой появились сообщения, что Америка не потерпит нашего превосходства и уже начала работы над несколькими проектами автоматических межпланетных станций.

Действительно, в США началась серия запусков космических аппаратов "Пионер" .

Первые пуски были неудачными, но мы понимали, что американские ракетчики наступают нам на пятки. Ракета "Юпитер" разрабатывалась в США под руководством фон Брауна . По этому поводу Королев с удовлетворением заметил, что американцы до сих пор не могут обойтись без немцев, а сами ходят в коротких штанишках. Келдыш и Королев неоднократно вызывались к Хрущеву, который придавал исключительное значение политической стороне космических успехов.

На самом деле Хрущев поддерживал не только космические увлечения Королева и Келдыша. Он потребовал от министра обороны Малиновского и его заместителя Неделина поддержки работ Янгеля по боевым ракетам на высококипящих компонентах.

Наши друзья из Днепропетровска рассказывали, что Брежнев - выходец из Днепропетровска, а теперь секретарь ЦК по оборонным вопросам - имеет прямое поручение контролировать ОКБ Янгеля и Днепропетровский ракетный завод и оказывать им помощь. Днепропетровцы хвалились, что имеют теперь своего человека в Президиуме ЦК.

Работы над боевыми уже летающими ракетами Р-7 , Р-7А и новыми проектами требовали исключительного напряжения. Военные справедливо упрекали нас в недостаточной надежности, длительном цикле подготовки к пуску и невысокой точности. Мы сами прекрасно понимали эти недостатки. При использовании ракеты в качестве носителя космического аппарата к двум основным ракетным ступеням боевой Р-7 добавлялась третья, а в перспективе, и четвертая, нужные только для космических пусков.

Ракета-носитель космического аппарата оказывалась таким образом более сложной и менее надежной, чем ракета-носитель боевого ядерного заряда. Ракете Р-7 доверили в ее первородном двухступенчатом варианте вывести первый ИСЗ только на шестом пуске. В трехступенчатом варианте она тщательно проверялась, многократно летала с макетами и собаками, прежде чем ей доверили первого человека. В четырехступенчатом варианте ракету- носитель под индексом 8К78 сразу нагрузили АМС (автоматической межпланетной станцией) 1М , перед которой стояла задача исторического значения - пролететь вблизи Марса . Было страстное желание опередить американцев и первыми в мире ответить на вопрос: "Есть ли жизнь на Марсе?"

Не меньшую славу обещала принести новая ракета-носитель и открытием тайны Венеры . Что скрывается под ее непроницаемым для земных астрономов облачным покровом? Мы спешили, очень спешили. Возможность быстрого создания автоматических межпланетных станций и четвертой ступени для Р-7 до выхода на Королева с конкретными предложениями обсуждалась Мишиным , Тихонравовым , Бушуевым , Раушенбахом и мною .

Тихонравов с проектантами - Рязановым и Максимовым - исследовали возможные компоновки и потребные веса. Раушенбах с Легостаевым , Башкиным и Князевым изобретали - подчеркиваю, именно изобретали - схемы ориентации для проведения коррекций, наведения фотоаппаратов на планеты и остронаправленной антенны на Землю.

Отрываясь от захлестывающего потока текущих дел по ракете Р-9 , кораблям-спутникам и повторным пускам к Луне, я часто обсуждал в НИИ-885 с Рязанским и Богуславским варианты радиосистемы для связи и получения информации с расстояний в сотни миллионов километров. Только что мы гордились рекордом дальности связи чуть более 300 тысяч километров, а теперь надо гарантировать 300 миллионов километров.

Среди электриков нашлись два энтузиаста - Александр Шуруй и Виталий Калмыков , которым я поручил вместе с проектантами обсудить проблему системы электроснабжения на год полета и, это я потребовал ультимативно, проектировать единую комплексную электросеть всего АМСа. Герман Носкин с Николаем Рукавишниковым получили задание придумать такое ПВУ , чтобы была возможность оперативно задавать разные временные последовательности команд на борту. К сожалению, мы внедрили этот прибор только после отказа ПВУ разработки СКБ-567 на "Венере-1" .

Михаил Краюшкин , считавший вместе со своими фанатиками-"антенщиками", что вся сила радиотехники в антеннах, после неуверенной связи при передаче фотографии обратной стороны Луны, мечтал создать первую космическую параболическую остронаправленную антенну.

Мишин с Бушуевым поручили Святославу Лаврову с Рефатом Аппазовым продумать оптимальную схему межпланетного перелета. Эту работу по просьбе Тихонравова параллельно в ОПМ начал и Дмитрий Охоцимский .

Очень быстро выяснилось, что ни один из появляющихся в ближайшее время вариантов трехступенчатой Р-7 не способен вывести к Марсу или Венере сколько-нибудь приличную массу. А нам уже тогда было ясно, что до второй космической скорости потребуется разогнать ну никак не менее полутонны!

Мишин первый загорелся идеей водрузить на трехступенчатой "семерке" еще одну - четвертую - ступень. Открывалась возможность реализовать идею создания нового кислородно-керосинового двигателя для этой ступени. Самым трезвомыслящим среди нас - заместителей Королева - считался Сергей Охапкин . Он отвечал за работу конструкторских отделов, выпуск основной рабочей документации для производства, непосредственно занимался проблемами прочности конструкции ракеты. Даже он без колебаний согласился с идеей четвертой ступени. Весь январь 1960 года прошел в обсуждении дальнейших космических программ.

Ссылки: