 |
Принятие решения о пуске Н1-Л3 N7Л
16 ноября после обеда собралось обширное техническое руководство с участием министра Афанасьева и начальника полигона Курушина . Общий доклад о работах, проведенных за последние десять дней, сделал Дорофеев .
- Всего при испытаниях за эти дни набрали три отказа в БЦВМ: два - в блоках арифметики и один - в блоке памяти. После устранения всех замечаний провели два полных контрольных комплексных испытания. Нерешенным остался один вопрос: будем ли заправлять водородом ЭХГ ?.
Вопрос принципиальный с точки зрения программы полета. Если не заправлять, то к Луне не улетим; электроэнергии на ЛОКе от аккумулятора хватит только на запуск блока "Г", а потом система управления будет обесточена и ТАСС будет вынужден объявить о полете какого-нибудь очередного "Космоса". Я спросил: - А у кого есть сомнения по водороду" Дорофеев замялся. Сомнения были только у министра. Больше никто не возражал против заправки 600 килограммов водорода в емкости ЭХГ. Понимая щекотливость ситуации, я объявил:
- Всех задерживать по этой проблеме не будем, кто нужен - останьтесь после заседания техруководства. Следом за Дорофеевым коротко выступил начальник 6-го управления полигона полковник Моисеев :
- Все готово. Есть уверенность у всего личного состава. Истомин подтвердил, что все стартовые системы готовы. Общая надежность наземного стартового комплекса - 93 процента. Эта цифра вызвала оживление в зале. Лапыгин подробно доложил состояние дел с БЦВМ. Наиболее вероятными причинами имевших место отказов являлись микросхемы "Тропа". В каждой БЦВМ таких микросхем свыше 1500 штук. Сейчас обе БЦВМ: ракеты-носителя и ЛОКа - повторно проверены и прошли прогон во время комплексных испытаний. Противопоказаний к пуску нет. Тут министр вмешался:
- Сколько же надо комплексных прогонов, чтобы вытянуть все дефекты из БЦВМ? Берите пример с наземщиков: они называют цифры - почти 100 процентов уверенности. Дальше последовали стандартные доклады главных конструкторов систем.
Желая развеселить публику, Иосифьян в заключение своего доклада о турбогенераторе сказал: - Надежность турбогенератора по экспериментальным данным выше 100 процентов. После аварии на первом пуске все системы были уничтожены, а оба турбогенератора после доставки с места падения оказались работоспобными. После отделения от третьей ступени носителя для головного блока - Л3 основным источником электроэнергии должен был являться электрохимический генератор, установленный в лунном орбитальном корабле. В полете ЭХГ еще ни разу не проверялся. Вы заказали эту "химию" атомщикам, вот с ними и разбирайтесь в вопросах безопасности полета с водородом. Афанасьев предложил мне, Иосифьяну, Лидоренко, Овчинникову, Дорофееву, Моисееву, Абрамову и Дегтяренко зайти к нему в кабинет для обсуждения спорного вопроса в узком кругу. В этом узком кругу я напомнил, что такое ЭХГ . Для полета от Земли до Луны, вокруг Луны и от Луны к Земле требовалось заправить в баки ЭХГ 600 килограммов жидкого водорода.
- Водород на стартовой позиции появляется первый раз. Опыта работы с ним у нас нет. Требуются особые меры безопасности. Если откажемся от заправки водородом, это упростит обстановку на стартовой позиции, сократит цикл подготовки на полтора-два дня. В условиях мороза, который нам обещают метеорологи, это крайне важно. В первой работе с ЭХГ могут встретиться всякие случайности, свойственные подобным сложным системам. Наша главная задача - проверить ракету-носитель - блоки "А", "Б" и "В". Для этого ЭХГ нам не нужен. Судьбу Н1 он все равно не решает. Если все три блока Н1 сработают, выйдем на круговую орбиту и запустим блоки "Г" и "Д", то этого будет более чем достаточно. Каждому из вас уже памятник можно будет поставить, - такова была аргументация министра.
Контрдоводы сформулировал Овчинников , с которым на эту тему я ( Черток ), Дорофеев и Абрамов уже обсуждали все "за" и "против" не один раз.
- Нам необходима отработка в реальных условиях перспективного для космической техники источника электроэнергии. Мы должны получить опыт и уверенность в том, что пять лет нашей работы вместе с атомщиками прошли не зря. Отказываясь от заправки водородом, мы должны изменить согласованную на всех уровнях программу полета. ЛОК без электроэнергии не способен выйти на высокую эллиптическую орбиту и потом возвратиться к Земле. Таким образом, мы отказываемся от программы возвращения к Земле со второй космической скоростью и проверки системы приземления.
Ответственным за технологию заправки водородом был Абрамов .
Он заверил министра, что все операции отработаны, он лично все проверил и будет неотлучно присутствовать при заправке. Моисеев подтвердил, что военный расчет уверен в благополучном исходе процесса заправки.
- Ну что же, будем решать личным опросом каждого. Цену ошибки вы понимаете, - сказал министр. Черток, Дорофеев, Абрамов, Дегтяренко, Овчинников, Моисеев, Иосифьян высказались "за водород". Лидоренко и Кириллов "воздержались".
- Будь по-вашему, но вы кровью распишитесь за надежность этой операции, - резюмировал министр.
- Разрешите спросить, - обратился к министру обрадованный итогами голосования Овчинников, - из какого места брать кровь для расписки? - Вот мы тебе медсестру пришлем, ты с ней и разберешься, откуда лучше брать кровь. Повеселевшие от определенности, мы договорились, что на Госкомиссии будем окончательно утверждать график подготовки и пуска.
Из большого МИКа я по ВЧ-связи связался с Бушуевым , чтобы почувствовать московские настроения. Он в последнее время часто бывал в Кремле в связи с начавшимися советско-американскими переговорами. Бушуев сказал:
- Ваш поезд стоит на рельсах под парами. Можете ехать только прямо, ни вправо, ни влево.
- А если назад? - Этого здесь никто не поймет. Только вперед! Вперед так вперед.
Госкомиссия собралась 21 ноября. Все уже было в рабочем порядке оговорено. Основное внимание уделили расписанию действий и графику подготовки. Однако министр решил еще раз "пощекотать" Лапыгина по поводу БЦВМ и обилия замечаний по системе управления.
- Фактически мы провели здесь на старте чистовую отработку системы управления, - доложил Лапыгин.
- Автономные испытания проведены полностью шесть раз, все виды комплексных испытаний - 41 раз. Все замечания выяснены, устранены и отписаны. По системе управления есть уверенность. К полету допускается. Моисеев доложил расписание событий на стартовой позиции по минутам.
- 23 ноября в 17 часов - начало подготовки к заправке;
в 18 часов 30 минут - захолаживание всех магистралей;
в 20 часов - начало заправки кислородом;
в 23 часа 40 минут - окончание заправки кислородом;
с 23 часов 40 минут до 01 часа 30 минут 24 ноября - подготовка и заправка керосином;
с 4 до 5 часов - заправка блоков "Г" и "Д";
с 5 до 6 часов 15 минут - термостатирование блоков "Г" и "Д";
с 6 часов 45 минут до 7 часов 55 минут - подготовка и отстыковка всех заправочных магистралей и наземных кабельных связей;
в 8 часов 15 минут - начало отвода башни обслуживания.
24 ноября в 9 часов - пуск. Время московское. Руководство всей подготовкой Госкомиссия возложила на Дорофеева и Моисеева.
Курушин обстоятельно доложил о готовности всех служб полигона и особо остановился на мерах безопасности.
- Все, не участующие в подготовке, кроме охраны, службы связи, энергетики и медицины, со всех площадок, включая вторую и сто тринадцатую, должны быть эвакуированы. В городе организуем для эвакуированных пребывание в теплых помещениях. Движение транспорта по всем дорогам будет ограничено.
После упоминания о заседании Госкомиссии в своих записных книжках я не обнаружил ни единого слова о последних часах подготовки и самом пуске N 7Л. Общее эмоциональное напряжение было настолько сильным, что было не до записной книжки. Каким бы тяжелым ни было бремя ответственности, лежащее на каждом из нас, надо было не распускаться и найти всего 15-20 минут для записей. Пробел в записях не могу себе простить. Через десятки лет несколько неразборчивых строк помогают вытягивать из глубин памяти детали событий, которых будущий историк не разыщет ни в каких архивах.
Подавляющее большинство людей, являющихся участниками великих исторических событий, в момент их свершения не отдают себе отчета, в какой мере их свидетельства необходимы потомкам. Я восстанавливал события с помощью и при подсказке Бориса Дорофеева и Георгия Присса, у которых сохранились свои обрывки записей. Даже мы, трое непосредственных участников этого пуска Н1, делавшие текущие записи, при их сопоставлении спорили по поводу дат и различных эпизодов.
В этой связи меня удивляет, с какой фанатичной уверенностью историки расписывают подробности событии тех времен, когда даже письменности не было.
Ссылки: