Полет "Востока-5" с Быковским

Госкомиссия и сам Быковский в последние часы на Земле подвергались стрессовым воздействиям, по своим возможным последствиям куда более опасным, чем солнсчная активность. После часовой готовности главный конструктор Алексеев доложил Королеву, что по вине его инженера В.И. Сверщека кресло не расчековано, катапультирование невозможно - "пускать нельзя!". Была объявлена тридцатиминутная задержка. Потребовалось вскрыть люк корабля и под сидящим в кресле космонавтом провести расчековку. По пятиминутной готовности выяснилось, что на третьей ступени отказал гирогоризонт. Замена основного гироприбора на заправленной ракете, да еще с сидящим в корабле космонавтом, - это ЧП. Но выхода не было - либо откладывать пуск еще на сутки, либо рисковать. Собрались главные управленцы: Пилюгин, Кузнецов, Рязанский - и уговорили Королева пойти на оправданный риск. Эта операция потребовала от Быковского дополнительного трехчасового пребывания на Земле в закрытом корабле. В дополнение ко всем неприятностям корабль вышел на орбиту более низкую, чем расчетная. Время гарантированного существования не превышало 10-11 суток. Баллистики шутили, что опасность солнечной активности не в дозах облучения, а в "загустении" верхней атмосферы. Она может так затормозить корабль, что он чего доброго "зароется" на восьмые сутки и тогда приземление произойдет неведомо где. Всем службам КИКа и баллистическим центрам была дана строжайшая команда непрерывно контролировать орбиту "Востока-5", считать, прогнозировать и докладывать. . . докладывать. . . после каждого сеанса измерений.

Орбита "Ястреба", Быковского, снижалась быстрее первого прогноза. 17 июня было принято решение ограничить время его полета пятью сутками, посадив на 82-м витке.

18 июня утром внимание Госкомиссии и всех собравшихся на нашем КП "болельщиков" переключилось с "Чайки" на "Ястреба". Хабаровск по КВ- каналу принял сообщение Быковского: "В 9 часов 05 минут был космический стук". Королев и Тюлин немедленно начали разработку перечня вопросов, которые надо будет задать Быковскому при появлении его в нашей зоне связи, чтобы понять сколь велика опасность, грозящая кораблю. Кому-то было уже дано задание рассчитать величину метеорита, которая достаточна для того, чтобы космонавт услышал "стук". Ломали голову и над тем, что может произойти на случай соударения, но без потери герметичности. Допрос Быковского поручили вести Каманину . В начале сеанса связи на вопрос о характере и районе стука "Ястреб" ответил, что не понимает, о чем идет речь. После напоминания о радиограмме, переданной в 9.05, и повторения "Зарей" ее текста Быковский сквозь смех ответил: "Был не стук, а стул. Стул был, понимаете?" Все слушавшие ответ дружно расхохотались. Космонавту пожелали дальнейших успехов и передали, что его вернут на Землю, несмотря на отважный поступок, в начале шестых суток. Инцидент с "космическим стулом" вошел в устную историю космонавтики как классический пример неудачного использования медицинской терминологии в канале космической связи.

Команды на посадку были выданы еще в 10 часов, а только к 17 часам были наконец получены толковые доклады, что оба космонавта живы и здоровы.

Ссылки: