Дивизия Черняховского на рубеже Западной Двины

Июньское солнце опускалось на землю, полуденная духота сменилась прохладой, но в воздухе по-прежнему пахло дымом боя.

Полки 28-й танковой дивизии продолжали удерживать свои рубежи в районе Митавы (Елгава) . Однако немцы уже обходили их фланги. Черняховский организовал арьергардное прикрытие, главным силам дивизии приказал отходить. Полки к этому времени потеряли много боевых машин и живой силы, кончились боеприпасы. Дальнейшая попытка удерживать занимаемый рубеж грозила окружением. Черняховский, оценив обстановку, принял решение отвести полки за водную преграду. Предположения Черняховского подтвердились: на Западной Двине он получил запоздалый приказ заместителя командующего 8-й армией:

"...частям 28 -й танковой дивизии к двадцати двум часам 28 июня занять оборону по северному берегу Западной Двины в районе Тегулис". После гибели командования 12-го механизированного корпуса осиротели его соединения. Их перебрасывали с одного участка на другой. Из состава дивизии Черняховского забрали артиллерийский полк. Бросали дивизию туда, где приходилось туго, где требовалось закрыть образовавшуюся брешь. К семи часам 29 июня угроза нависла над переправами через Западную Двину в районе рижского понтонного моста . Враг, захватив небольшой плацдарм на окраине Риги, отрезал пути отступления соединениям 8-й армии , находившимся еще на левом берегу Западной Двины. Заместитель командующего армией приказал полковнику Черняховскому оказать помощь отрезанным соединениям, любой ценой уничтожить противника, прорвавшегося на правый берег в районе понтонного моста. Иван Данилович сам повел в атаку поредевшие в боях полки. Внезапным фланговым ударом дивизия разгромила врага; на восточном берегу осталось много подбитых фашистских танков. Черняховцы, закрепившись в районе понтонного моста, дали возможность частям 8-й армии переправиться на правый берег Западной Двины и занять новую оборону на выгодных рубежах.

Оказавшись в Риге , при первой же возможности Иван Данилович на броневике поспешил на свою квартиру, чтобы узнать, успела ли уехать жена с детьми. Затемненный город выглядел мрачно, местами догорали строения, подожженные при бомбежке. На улицах редко встречались люди. Водитель бронеавтомобиля сержант Виноградов (он раньше возил Черняховского на "эмке") точно по адресу остановил машину. Дома никого не оказалось. Броневик снова мчался по безлюдным улицам Риги. Откуда-то глухо доносились винтовочные выстрелы. Когда выехали из города, Иван Данилович посмотрел на спидометр. - Прибавь скорость, надо догнать дивизию. - Есть! - ответил Виноградов и тихо спросил: - Как теперь быть, Иван Данилович, где будем ваших разыскивать? - Не знаю... Немецко-фашистское командование вводило в сражение все новые и новые силы. Опасность прорыва возникла в направлении Плявинаса , городка на правом берегу Западной Двины, в ста километрах юго-восточнее Риги. Сюда была брошена 28-я дивизия . Сотни километров отступления и непрерывные изнурительные бои давали о себе знать. Люди устали до предела. Все же черняховцы точно в указанный срок заняли оборону на правом берегу Западной Двины юго-восточнее Риги в районе Плявинаса. Черняховский, произведя рекогносцировку, расположил части дивизии на выгодных рубежах.

А наутро снова бои с передовыми отрядами немцев. Только за день боя танкисты отразили десять атак противника, пытавшегося форсировать Западную Двину. Часть пехоты врага, которой удалось переправиться на наш берег, черняховцы уничтожили. Противник был остановлен, но на участках соседей ему удалось форсировать реку и прочно закрепиться на восточном берегу. Снова создалась реальная угроза окружения 28-й. К вечеру 30 нюня, когда бой затих, командиры частей были вызваны к комдиву. - Оказывается, не так страшен черт, если встречаешь его с умением, - начал комдив. - Когда мы отрыли окопы и закопали в землю наши танки, превратив их в огневые точки, враг не смог нас одолеть. Для нас становится главным - обороняясь на выгодных позициях, измотать противника, не пропустить его на восточный берег Двины... Командиры частей, получив указания Черняховского, разошлись.

Оставшись одни, он почувствовал огромную усталость. Сказывалось невероятное напряжение последних дней. Черняховский лег на плащ-палатку и моментально уснул. Комаров положил ему под голову свою шинель. Ночь выдалась такая же теплая, как и предыдущие. С наступлением темноты стрельба прекратилась, лишь изредка дежурные пулеметы то с одной, то с другой стороны прорезали темноту длинными очередями трассирующих пуль. Время от времени взвивались немецкие ракеты, заливая нейтральную полосу мертвенным холодным светом. Иван Данилович несколько раз просыпался от пулеметной трескотни, но сразу же вновь засыпал. Рядом на плащ -палатке дремал Комаров. А на рассвете Черняховский уже был в боевых порядках. Там его и застал приказ отойти па новые позиции. Признаться, он не ожидал, что такой приказ последует так скоро.

В четырнадцать часов полки медленно начали отход. Тяжело было оставлять врагу без боя водный рубеж, естественную преграду, где они в течение двух дней сдерживали натиск противника. Война, навязанная фашистской Германией, в оперативно-тактическом отношении для Красной Армии оказалась внезапной. Подвижные соединения противника на направлениях главного удара, значительно превосходя наши войска, наносили рассекающие удары по развертывающимся в боевые порядки частям пограничных военных округов и углублялись на территорию Советского Союза. К концу июня противник в полосе Западного фронта вышел к Минску .

В неимоверно трудных условиях вела новые действия 8-я армия , она под прикрытием 28-й танковой дивизии и других соединений 12 -го механизированного корпуса отходила в направлении на Ригу,

11-я армия , понесшая значительные потери и отрезанная от соседей, отступала с тяжелейшими боями. Между 8-й и 11-й армиями образовался разрыв. Воспользовавшись этим, генерал фон Манштейн 56-й моторизованный корпус бросил на Даугавпилс .

Угроза возникла на Псковско-Ленинградском направлении . Обстановка требовала принятия самых решительных и неотложных мер. Ставка Верховного Главнокомандования незамедлительно выдвинула в район Даугавпилса 21-й механизированный корпус генерала Д. Д. Лелюшенко с задачей остановить дальнейшее продвижение войск Манштейиа. Шли десятые сутки войны, и дивизия Черняховского вынуждена была, ведя арьергардные бон с войсками 41-го моторизованного корпуса генерала Рейнгардта , организованно отходить на Мадона - Псков. В эти дни командиром 12 -го механизированного корпуса был назначен комдив И. Т. Коровников .

В тяжелых боях, дорогой ценой приобретался боевой опыт командным составом дивизии. Повышался уровень партийно-политической работы. Регулярно стала выходить дивизионная газета, оживилась деятельность пропагандистов и агитаторов. В начале июля, после двух недель тяжелых кровопролитных боев и беспрерывных маршей, корпус вывели в резерв Северо -Западного фронта. Частям дивизии были поставлены новые задачи.

Черняховский надеялся, что небольшая передышка, предоставленная его соединению, позволит укомплектовать части и привести их в полную боевую готовность.

...На пути к одному из полков Иван Данилович велел остановить машину. На опушке леса он вышел из машины и, шагая по густой траве, поднялся на высотку, что была совсем близко от дороги. Отсюда открылись поля желтеющей пшеницы, голубая гладь реки, зеленые луга. Вокруг пестрели ромашки, колокольчики. Слышался стрекот кузнечиков. Все это напомнило ему родное Вербово, далекие мирные дни, годы юности. Но воспоминания быстро улетучились, как только он подумал о тревогах и заботах сегодняшнего дня. Недоставало Шалаева - своему комиссару он мог бы излить душу. Но Шалаева не было. Иван Данилович с новой остротой ощутил горечь утрат.

Перед его глазами встали майоры Онищук, Попов и другие его воспитанники и соратники, которые остались на поле брани... Раздумья Черняховского прервались резким звуком тормозных колодок остановившейся рядом штабной автомашины. Подъехал капитан Пашков . - Товарищ полковник, получен приказ: наши мотострелковый и гаубичный полки, все танки передать соединениям 8-й армии, а остальные части дивизии погрузить в железнодорожные эшелоны и вывести в тыл на формирование. - Что же, формироваться так формироваться, - ответил Черняховский. Он понимал, что надо вести войну, имея хорошую организацию, полную укомплектованность. Надо приводить части в порядок и анализировать боевой опыт. К довоенной теории тактики и оперативного искусства, пожалуй, стоит подойти теперь критически. Пашков молча достал из полевой сумки последние разведданные штаба фронта и передал Черняховскому. В них сообщалось, что в направлении Пскова идут тяжелые бои, немецкие танки 6 июля ворвались в город Остров . - Товарищ полковник, разрешите подъехать к представителю военных сообщений фронта и договориться о железнодорожных составах и о местах погрузки, - сказал начштаба. - Договаривайтесь. Но, видимо, некоторые наши подразделения будут двигаться своим ходом. В это время к комдиву подошел Комаров . - Иван Данилович, есть новости! Анастасия Григорьевна эвакуировалась вместе с семьями командования корпуса. - Куда эвакуировались? - обрадовался Черняховский. С какой тревогой он ждал все эти дни вестей о семье, чего только не передумал... - Эвакуировались на машинах корпусной колонны, других данных пока нет. - Вот что, Алеша, я поеду в 55 -й полк, а ты съезди в штаб корпуса, может быть, там кто-либо знает подробности. Только подожди минутку, я напишу письмо. Иван Данилович вернулся в штабную машину, сел и быстро начал писать: "Дорогие мои Тасик, Нилуся, Алик..." Строки торопливо ложились одна за другой. "Вы всегда передо мной, расстояние не мешает мне еще сильнее любить вас. Только очень трудно постоянно мысленно беседовать с вами... На короткое время сумел заскочить в Ригу, никто не мог сказать, в каком направлении вы выехали. Долгое время мучили мысли, вдруг вы не успели эвакуироваться! Представьте на одну минуту мое положение... Какие неисчислимые бедствия принесла война, навязанная фашизмом человечеству... Дивизия наша расплатилась с гитлеровцами сполна, сражались мы неплохо, не посрамили Русь Великую... Обнимаю и целую, любящий всех вас..."

Ссылки: