Битва за Днепр

Фашисты взорвали днепровские мосты, а подступы к переправам заминировали. Соединения армии вышли к реке, не имея табельных переправочных средств. Большая часть их еще была занята на Десне, где переправлялись армейские тылы. 60-й армии предстояло форсировать Дпепр.

Такие крупные водные преграды обычно преодолеваются с планомерной подготовкой. Требовалось подтянуть понтонно-мостовые парки и обеспечить одновременную переправу пехоты, танков и артиллерии. Но в этом случае противнику предоставлялось время для подготовки более мощной обороны и переброски оперативных резервов, а наши войска лишились бы важного фактора внезапности, что, конечно, значительно увеличило бы наши потери.

Форсирование без планомерной подготовки - с ходу - лишало врага многих преимуществ. Но оно было для нас довольно рискованным. Противник мог сбросить обратно в Днепр наши малочисленные передовые отряды, переправленные на подручных средствах без танков и достаточного количества артиллерии. Черняховский понимал, что исход предстоящей операции и судьба вверенных ему войск во многом зависели от того, какое он примет решение. Он отдал предпочтение более смелому плану - форсировать Днепр с ходу, силами передовых отрядов. Об этом уведомил прежде всего члена Военного совета армии Оленина , показав ему на карте, как он мыслит осуществить свой план, и спросил: - Василий Максимович, надеюсь, возражений нет. Отдаем распоряжения войскам? - Распоряжения придется отдавать, - не стал возражать Оленин. - Но мероприятие очень рискованное. - Весь расчет - на обман противника. Он нас пока не ждет на противоположном берегу и вряд ли успел опомниться от наших ударов. - А если успел закрепиться? - Как только гитлеровцы откроют огонь, мы тотчас же накроем их залпом артиллерии с закрытых огневых позиций, ударим из танков и пушек, выставленных на прямую наводку.

Командующий, член Военного совета и начальник штаба проявили максимум энергии и умения, чтобы обеспечить форсирование Днепра с ходу на подручных средствах. Быстро были сколочены плоты, с помощью партизан и местного населения ранее припрятанные лодки также были подготовлены для переправы. Ночной мрак скрывал противоположный берег. Только слышно было, как плещутся волны Днепра. Темнота усиливала ощущение неизвестности. Ударная группировка была готова к действию, ждала только команды...

В эту ночь партизаны принесли Черняховскому одну из фашистских листовок: "На Днепре русские остановлены, и германская армия будет держать их, пока не обескровит. Будет драться, если надо, семь лет, до полного уничтожения России". Взяв листовку, командарм сжег ее и, сдув пепел, сказал партизанам: - Дорогие друзья. Враги нас задержать не смогут. Гитлеровские генералы оценили сложившуюся обстановку по-своему. Пленный офицер штаба 327-й пехотной дивизии рассказывал:

- Командующий 4-й танковой армией генерал Грезер на совещании командиров дивизий ориентировал нас на то, что форсирование Днепра возможно только на паромах и при помощи специально сооруженных для этой цели понтонных мостов. Для того чтобы русским подтянуть переправочные средства и привести свои войска в порядок, уверял Грезер, им потребуется минимум месяц. Ивану Даниловичу было известно, что действительно во всех наставлениях и уставах германской армии форсирование таких рек в соответствии с "правилами военного искусства" допускается только при наличии инженерных переправочных средств.

Передовые части 60-й армии, не ожидая подхода подкреплений и переправочных средств, на рассвете 24 сентября, когда над рекой еще лежал туман, на плотах и рыбачьих лодках двинулись к правому берегу Днепра. Солдаты сердцем чувствовали заботу своего командарма, они знали, что по его приказу артиллерия и авиация всегда придут им на помощь.

Иван Данилович наблюдал, с каким мужеством и подъемом его войска форсируют реку. Переправа была трудной: вода кипела от разрывов вражеских снарядов. Но, преодолевая смертельную опасность, воины, уверенно двинулись к противоположному берегу. - Георгий Андреевич, смотрите, что делается! - Черняховский показал начальнику штаба армии на переправу. - Пожалуй, в этих условиях пехоте лучше форсировать Днепр рассредоточенно на лодках и плотах, чем на понтонах. Немецкому "фокке- вульфу" приходится гоняться чуть ли не за каждым солдатом! В это время взрыв поднял огромные столбы воды рядом с одним из плотов. Казалось, взрывной волной плот уже разметало па части. Но двое солдат со станковым пулеметом оставались на нем и продолжали плыть. А передовые отряды уже достигли противоположного берега и вступили в неравный бой. Сквозь пулеметный и автоматный треск, сквозь гул орудий доносилось солдатское "ура!". Затем оно потонуло в шуме боя. На следующий день от командиров частей, высадившихся па правом берегу, стали поступать тревожные вести: враг подбрасывал новые силы. Командир 75-й гвардейской Бахмачской стрелковой дивизии генерал-майор В. А. Горишный , чьи подразделения вели бой за расширение плацдарма, попросил разрешения приостановить атаки и перейти к обороне. Многим генералам и офицерам па КПП командующего положение стало казаться непоправимым. Но Иван Данилович не растерялся. - Плацдарм расширять! - приказал он по радио Горишному. - Высылаю подкрепления, поддержу огнем и сам переправляюсь к вам. - Товарищ двадцать первый, вам не время переправляться. В нас не сомневайтесь. Если будет нужно умереть па плацдарме - мы готовы, - прозвучал голос комдива в эфире. На правом берегу Днепра ни на минуту не прекращался ожесточенный бой за расширение плацдарма. Решался исход операции. Успех во многом зависел от храбрости и мужества солдат и офицеров. В такие критические минуты боя многое решал личный пример командиров. И генерал Черняховский отдавал себе отчет, что командующий имеет право рисковать только в исключительно критических случаях. На левом берегу Днепра заработала наша артиллерия. Днепр окутала сплошная дымовая завеса. Стало так темно, будто день превратился в ночь. Непрерывно над головой жужжали вражеские пули, осколки впивались в борта лодки, на которой переправлялся Черняховский. - Смелее гребите, товарищи! - подбадривал генерал бойцов. - Немец еще не отлил пулю для вашего командарма!.. Слова Ивана Даниловича прервал глухой взрыв. Раздался стон. Осколками вражеского снаряда был смертельно ранен рулевой. Его тотчас же заменил другой солдат. И вскоре лодка стукнулась носом о крутой берег. Командарма встречал генерал Горишный. Увидев первым прыгнувшего с лодки майора Комарова , он сказал ому с упреком: - Что же это вы делаете, товарищ адъютант?! Зачем переправили сюда командующего? Ведь на плацдарме положение неустойчивое. - Приказ. Ничего не мог сделать, товарищ генерал, - ответил Комаров. Среди бойцов быстро разнеслось, что с ними на правом берегу командующий. Активнее стала действовать артиллерия с левого берега, она поставила неподвижный заградительный огонь впереди и на флангах частей дивизии Горишного. На контратакующего противника обрушился шквал огня. Неоднократные попытки врага сбросить высадившиеся части обратно в Днепр успеха не имели. Плацдарм не только удержали, но и расширили. Вскоре генерал Горишный доложил об успешном захвате второго плацдарма в районе восточнее села Глебовна.

Армия продолжала упорную борьбу с наседавшим врагом, отбивала его многочисленные контратаки. Успешные наступательные бои войск генерала Черняховского позволили к концу сентября овладеть плацдармом на правом берегу Днепра, севернее Киева, шириной в двадцать и глубиной до пятнадцати километров. Готовясь к новой наступательной операции, командующий фронтом приказал Черняховскому расширить захваченный район в направлении на запад и юго-запад, в обход Киева.

Оценивая обстановку, Черняховский решил главный удар нанести на юг, вдоль Днепра, в направлении Киева. Целесообразность такого решения диктовалась тем, что левый фланг армии был прикрыт Днепром. Оборона врага была еще очень сильной, а близость Киева с его узлом дорог позволяла врагу маневрировать резервами. Войска 60-й неоднократно переходили в атаки и несколько дней вели упорные, но безрезультатные бои. Противник, воспользовавшись паузой, подтянул резервы, заблокировал наши соединения на плацдарме и остановил их дальнейшее продвижение на Киевском направлении. Черняховский ошибся в своих расчетах. Спустя некоторое время он признавался: "Черт меня попутал, зря я недооценил возможности противника и ударил в обход с северо-запада. Киев, словно магнит, притягивал меня". Стремление Черняховского продвинуться по направлению к Киеву можно было понять. Плацдарм в устье реки Припяти , занимаемый его войсками, находился на значительном удалении от Киева, около ста километров. И для разгрома основных сил 4-й немецкой армии, противостоящих в районе Киева, 60-я во взаимодействии с другими армиями должна была нанести глубокий охватывающий удар в юго-западном направлении по труднодоступной лесисто-болотистой местности.

Сравнительно в лучшем положении находились войска 38-й армии , которые захватили лютежский плацдарм , около двадцати километров севернее Киева. Этот плацдарм но условиям местности позволял советским войскам на второй день операции обойти Киев с северо-запада, перерезать шоссе Киев - Житомир и овладеть столицей Украины.

В эти напряженные дни у Ивана Даниловича не было свободной минуты. И все же он нашел время, чтобы написать письмо домой. "Нилуся дорогая, здравствуй, - писал он дочери, отвечая на ее письмо. - Итак, Днепр наш! А ты? Посмотрим, что покажет первая четверть. Читай газету за 17 октября о присвоении звания Героя Советского Союза... Нилусенька! Все триста шесть героев, о которых напечатано в газете, это мои герои, чудо- богатыри. Какие замечательные люди!.."

Войска 60-й армии при форсировании Днепра проявили высокое боевое мастерство и массовый героизм. Многим из отличившихся - солдатам, сержантам, офицерам и генералам, в том числе и Ивану Даниловичу Черняховскому, - было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Тысячи черняховцев были награждены орденами. Правительственные награды вручали воинам прямо на поле боя. Майор Комаров разыскивал бронебойщика комсомольца Грицуна . Стало известно, что отважный боец находится в армейском госпитале. Иван Данилович, пользуясь небольшим затишьем, решил сам вручить там ордена раненым. Утром в госпитальную палатку вошел командующий. Подойдя к кровати Грицуна, он наклонился и, положив руку на его плечо, по-братски, ласково сказал: - Вот где мы опять встретились! Добре, хлопче, добре бился ты за честь батькивщины. Выздоравливай, друже, поправляйся. - Командарм сам прикрепил на его грудь орден Красного Знамени.

Ссылки: