Бардин И.П. в США, 1910 г

Несколько дней он бродил по городу. А когда осталось денег на билет до Мулена и два доллара, на завтрак и обед, искатель американского счастья выехал из Нью-Йорка. В Мулен , небольшой городок в глубине континента, в штате Иллинойс, он приехал ночью, а утром уже работал на заводе "Дир-Компани" . Оформление заняло пустячное время. Табельщик вручил *603 и направил в цех сборки культиваторов. Здесь производилась немудреная сельскохозяйственная техника - культиваторы, плуги, бороны. В этом деле завод был самым большим в мире. Работа была несложной, но тяжелой. Смена длилась десять часов. Если рабочий не выполнял заданную норму, его увольняли, перевыполнял - получал незначительную премию. Все было ясно и просто. И очень нелегко. Так началась американская одиссея русского металлурга Бардина. А собственно, металлургии пока он и не видел. Через некоторое время, чтобы хоть как- то поближе быть к "огненному производству", он попросил перевести его в кузницу - на ковку деталей сельскохозяйственных машин. В кузнице появился новый помощник. Работать стало еще труднее, правда, заработок повысился. Прошло несколько месяцев. Помощник кузнеца, русский инженер Бардин, понемногу осваивался с американской жизнью; учил язык, завелись друзья из среды русских эмигрантов. Но господин американский Бизнес не церемонился с людьми, приехавшими сюда на поиски удачи. Уже через несколько месяцев помощнику кузнеца на заводе "Дир- Компани" предложили взять расчет. Почему? Да просто менялись производственные планы, у компаний не было никакого дела до людей, рабочая сила которых больше не требовалась. Устроиться снова помог Розен . Он дал Бардину рекомендательное письмо на завод, производивший тракторы. Там его могли взять слесарем на сборку машин. Это небольшое предприятие в штате Айова выпускало за день три- четыре трактора. Они были совершенно непохожи на современные. Двигатель работал на керосине. Вместо радиатора - довольно примитивное устройство, нечто вроде передвижной градирни. Пуск трактора требовал немало усилий. Однако по тому времени тракторы завода "Гард- Пар" считались очень хорошими. Но мысли о чем-то более близком и интересном для металлурга тревожили все больше. "Чему же я научусь в Америке как инженер?! Скорее забуду и то, что знаю". Летом 1911 года Иван Павлович расстался с тракторами и выехал в Чикаго . Теплилась надежда устроиться наконец на металлургическом заводе. Но прежде всего надо было найти пристанище. И главное - самое дешевое. Заработанные деньги были совсем невелики. "После долгих поисков мне удалось снять угол у одного галицийского еврея. Это был грязный чулан, где, кроме меня, нашли себе приют полчища голодных и злых клопов. Но этот чулан принадлежал мне. Я жил в нем один и мог, растянувшись на топчане во весь свой длинный рост, часами лежать на спине и, закинув руки за голову, размышлять о незавидной участи бедняков на этой прекрасной земле." Потянулись дни бесплодных поисков работы. Поначалу Иван Павлович не терял надежды получить должность инженера по своей специальности. Друг и учитель В. П. Ижевский прислал ему документ, в котором говорилось, что Бардин, русский инженер, приехал знакомиться с американской техникой. Может быть, это поможет? Но надежда таяла с каждым днем. Всюду Иван Павлович встречал грубый отказ. Слова "просьба оказать содействие инженеру Бардину" не стоили здесь ничего. Оставалось одно: забыть о том, что ты инженер, и искать любую работу. Нет, не любую. Пусть не инженером, а рабочим, но на металлургический завод! И мысли Бардина устремляются к только что выстроенному металлургическому гиганту - заводу "Гэри", близ Чикаго . Но не так- то просто попасть туда. Безработных более чем достаточно. Причем таких, с которыми можно не церемониться - русских и поляков, итальянцев и болгар, китайцев и негров. Эти люди согласны на любые условия. Два раза в неделю у ворот завода вербовщики отбирали тех, кто выглядел здоровее других. Рабочих покупали, как скот, только что не осматривали зубы. "Проходи! Негоден",- то и дело кричал вербовщик подходящим безработным. Иным помогала взятка в несколько долларов: "Годен! Иди туда". "Туда" означало еще один осмотр, врачебный. Но и тут успех решали скорее долларовые бумажки, чем здоровье рабочего. Наконец "счастье" улыбнулось и Бардину - его приняли рабочим в прокатный цех. Наконец- то он попал в свою стихию! Тут было что посмотреть человеку, посвятившему свою жизнь огненной профессии. Но при всем том русский инженер был здесь простым рабочим. Работать приходилась по десять-двенадцать часов в день, и с таким напряжением, что вечером человек чувствовал себя совершенно обессиленным. Капиталистический Молох был безжалостен! А скоро стало еще хуже. Рабочий Бардин получил повышение. Его перевели на сборку и наладку валков по прокатке рельсов. Новая работа оказалась еще более изнурительной и опасной. А платить стали больше на двадцать центов в час. Уже через две недели появились признаки сильнейшего расстройства сердечной деятельности. Ежедневно на работе бывали мгновения, когда Иван Павлович чувствовал, что теряет последние силы. Волей- неволей пришлось обратиться к врачу. А врач в Америке стоит человеку многих денег. Бардин пошел к одному из русских. Позднее он записал в дневник не лишенные интереса наблюдения о русских в Америке: "Надо сказать, что в Америке русские делятся на две категории. Одни - это люди, не забывающие свой родной язык. Люди другой категории, а их большинство, стараются показать, что они уже настолько освоились в Америке и изучили английский язык, что забыли русский. К таким принадлежал врач, у которого я начал лечиться. Он прожил в Америке всего два-три года, но старался показать, что совершенно забыл русский язык. Я ходил к нему неохотно. Неприятно было говорить с ним". Однажды доктор сказал, что на такой работе Бардин долго не протянет. Что делать? Решил попытать счастья: попроситься о переводе на более легкую работу в цехе. Ответ начальника цеха был жестоким: "Усталые, больные люди нам не нужны". В тот же день русского инженера и американского рабочего уволили с завода. Опустошенным и морально и физически уходил с завода Иван Павлович Бардин. Итак, вот конечный итог пребывания в "земле обетованной": как инженер он здесь не нужен, как рабочий - оказался слабым и выброшен за ворота. Нет, не здесь, на далекой от родины жестокой земле, совершенствовать ему свое призвание, надо, необходимо искать эту работу у себя, в России!

Ранним зимним утром, на исходе 1911 года Бардин садился на английский пароход "Мавритания" . Ливерпуль, Лондон, Дувр, Берлин, Киев - дома!

Ссылки: