Зимовка "Челюскина" неизбежна

Марии Семеновне Бабушкиной с борта "Челюскина". Близ берегов Аляски, у мыса Хоп 16 ноября 1933 года Наконец представился случай послать тебе письмо. По радио многого не скажешь: приходится экономить энергию, и каждый из нас может отправить лишь одну радиограмму в месяц размером в пятнадцать слов. Я уже сообщал тебе о том, что нам придется зимовать. Мы застряли и, кажется, крепко. Вырваться нет надежды. Будем ждать весны. В двадцати пяти милях от нас сейчас находится ледорез "Литке". Он пришел к нам на помощь, но надежды на него слабые: ледорез сам сильно пострадал. Мы хотим, чтобы "Литке" подошел к нам хотя бы миль на пять - тогда можно будет перевести на него лишних людей для отправки во Владивосток. С ними я собираюсь отправить это письмо. Завтра утром лечу на разведку. Возле "Челюскина" мы расчистили площадку, но она такая маленькая, что я не уверен, можно ли будет подняться. Мне очень жаль огорчать тебя этим письмом. Но что делать! Наше плавание зависит теперь от стихии. Ты не грусти. Я тоже сильно скучаю по дому, но мне еще тяжелее будет, если я узнаю, что ты грустишь. Недавно Шмидт предложил мне выехать с отправляющейся группой. Но разве я оставлю здесь товарищей в такую трудную минуту без самолета! Я категорически отказался вернуться на материк раньше, чем наше судно закончит поход. Хотелось бы узнать, как там дома? Как птенцы себя чувствуют? Фотографии твою и ребят я повесил над столиком в каюте и, ложась спать, желаю всем вам спокойной ночи. Как только станем на зимовку, я займусь изучением немецкого языка. Передай ребяткам, что вызываю их на соревнование. Приеду домой, пусть говорят по-немецки, иначе подарков не получат. Сейчас 12 часов ночи. Утром надо лететь. Письмо допишу завтра. Поцелуй ребят! Марии Семеновне Бабушкиной с борта "Челюскина". Чукотское море, на траверзе мыса Сердце-Камень 22 декабря 1933 года Дорогая моя! Собирался я продолжать письмо к тебе на другой день, а взялся спустя месяц. Сегодня последний короткий день. Помнишь, мы много с тобой говорили о полярной ночи - какая она? В нашем районе настоящей полярной ночи не бывает. Правда, мы и солнца не видим, но дневной свет у нас есть, его достаточно даже для полетов. День сейчас длится от 10 до 13 с половиной часов. В это время можно читать. Последний мой полет на ледовую разведку не удался: площадка оказалась слишком малой, на взлете сдали свечи, и я повредил машину. Теперь она отремонтирована общими силами и снова готова к полетам. Завтра мы отправляем с парохода лишних людей. Нам не удалось проскочить в Тихий океан (хотя он был очень близок!), и теперь зимовка неизбежна. Во время дрейфа мы соберем богатый научный материал. Если у тебя возникнут какие-либо трудности, телеграфируй мне: телеграммы к нам доходят, хотя и с большим опозданием. Сейчас провели получасовое собрание с товарищами, которые идут пешком по льду на материк. Некоторые из них от мысли о возвращении домой повеселели, а то ходили "киселями" и хныкали. Я очень скучаю, дорогая моя! Надеюсь, что летом мы с тобой увидимся и отдохнем. Как идут занятия у ребяток? Я думаю, что они не будут меня огорчать. Расцелуй их за меня. Скажи, чтобы прислали мне телеграмму, как учатся. Передай привет всем знакомым!

Михаил

Ссылки: