Враг у ворот

На завтра назначено начало занятий в Институте. Лекции состоялись. Оля пошла на базар и слышала, как громкоговорители кричали: "...Начались занятия, первую лекцию на третьем курсе прочёл профессор Дашков, вторую профессор Беклемишев, третий час был посвящён лабораторным занятиям по... Киев был, есть и будет советским!..".

Лекциям был посвящён только первый день. На следующий день весь Институт отправился рыть окопы и ходы сообщения за кинофабрикой. В городе строились по улицам баррикады из мешков с землёй. По полю ходили три офицера, один из них начальник будущих "партизан", но не было ни одного офицера инженерных войск. Грузовики подвозили шпалы. Глеб копал окоп вместе со студентом. У них была одна лопата. Когда Глеб рыл, отдыхал студент, и наоборот.

В легковой машине подъехал секретарь райпарткома. Он собрал около себя шесть инженеров Института и стал распределять между ними работу.

- Тут есть ещё инженер, - указал кто-то на Глеба.

Секретарь позвал Глеба к себе.

- Вот в ваше распоряжение передаются шесть инженеров. Распределите между ними работу и стройте пулемётные гнёзда и ходы сообщения. Чем раньше построите, тем раньше освободитесь. Сухую пищу вам будут доставлять на место из расчёта красноармейского пайка.

- В таком случае я прошу дать мне эскиз расположения пулемётных гнёзд.

- Вы получите его потом.

Глебу не оставалось ничего другого, как расспросить каждого из трёх офицеров, что он хочет. У каждого был свой план. Глеб сделал из трёх планов нечто среднее и приступил к работе. На ночь работников отпускали домой.

Один раз при возвращении Глеба, имевшего за спиной рюкзак, задержали как шпиона. Милиционер, посмотрев на паспорт, козырнул. Наконец работа была закончена и сдана. Она не пригодилась. Киев попадал в глубокий мешок.

В Институт пришёл офицер, бывший студент Института. Просил дать ему карту Украины, висевшую на стене.

- Куда ж вам такая карта. У вас должна быть трёхвёрстка.

- Должна, да нет её. Картографическое управление несколько лет печатало карты. Потом в них заворачивали в лавках селёдки, а когда они понадобились, их нет.

Ночные дежурства продолжались. На высоком доме на чердаке работал искровой телеграф. Он кому-то что-то сигнализировал, может быть немцам, которые стояли уже в Голосеевском лесу? А может быть, это была внутренняя советская связь? За железнодорожной линией, под Батыевой Горой, горели постройки.

Инженер Оскерко получил приказ из Военкомата явиться в часть номер такую-то в пять часов дня. Одновремённо такой же приказ принесла комсомолка в другом конце города и бывшему партизану, рабочему- аспиранту, которого с трудом протащили через институт и сделали инженером. Он любил поговорить на коммунальной кухне о том, что когда придёт час бить фашистов, "нас, старых партизан, не удержишь". По случайности он сам открыл комсомолке дверь.

- Кому повестка? Чехонину? Его нет, вчера ещё уехал.

Комсомолка ушла, а Чехонин быстро собрался и с женой и дочкой вышел из дому. Больше его не видели. Инженер Оскерко повестку принял, в четыре часа вышел из дому, но в часть не попал. На следующий день за Оскерко приходил офицер с красноармейцем, но никто не мог объяснить, что случилось с Оскерко. Он как сквозь землю провалился.

В Институте собирали новую группу на окопные работы , на этот раз за Днепр, Глеб ехать отказался: "Я был уже на постройке противотанковых рвов и пулемётных гнёзд. Пусть едут свеженькие, кто не приобрёл ещё опыта в сооружении окопов".

На улице Глеб встретил сначала профессора Рашеева , только что вернувшегося из ссылки, а затем доцента Чередниченко . Последний был кандидатом партии. Его послали в Екатеринослав следить за перегрузкой эвакуированного имущества Индустриального Института с воды на колёса. По его словам, разобраться в имуществе невозможно. Всё перемешано. Сам чёрт ногу сломит. И он вернулся в Киев.

Большинство организаций из города уже выехало. Институты и различные курсы уезжали не расплатившись с преподавателями. Глебу должны были и вечерние Курсы, и эвакуированный Институт. На Курсы он махнул рукой. Бухгалтер, он же и кассир, выписав по ведомости жалованье, получил деньги в банке и с ними удрал. Деньги падали в цене, и круглая сумма ему в дороге пригодится. Относительно Института Глеб обратился в народный суд и немедленно получил исполнительный лист для получения причитающейся суммы с текущего счёта Института в Госбанке. В банке осмотрели исполнительный лист и признали его правильным.

- Вы могли бы получить вашу зарплату, если бы на текущем счёту Института были деньги, но Институт перед отъездом счёт закрыл.

К пяти часам Глеб пришёл в Военкомат. В комнатах было пусто. Только в одной комнате находился начальник мобилизационного отдела и его знакомая дама. На столе лежали тысячи неврученных мобилизационных повесток.

- Я пришёл узнать, - сказал Глеб, - какой будет порядок эвакуации таких как я. Я, как инженер, на военном учёте до 65-ти лет. Мне говорили, что приносили мне повестку. Но ни меня, ни кого-либо из моей семьи не было дома.

- Вы поищите среди неврученных повесток свою, а уходить будем все вместе, пешком - в последний момент.

Глеб начал рыться в повестках. До его слуха доносился разговор начальника моботдела с его знакомой.

- Как дела? - спросила она.

- Плохо, мы окружены.

- Что же будем делать?

- Будем оставаться.

- Я не нашёл повестку, - сказал Глеб.

- Хорошо, приходите завтра.

Здорово, подумал Глеб, если начальник моботдела остаётся в Киеве под немцами, то что уж нам простым смертным?

Когда Глеб пришёл домой, то послышался взрыв и радиоточка замолчала. Радиоприёмник был сдан уже раньше по приказу.

Начиналось начало конца. В эту ночь что-то должно решиться. Жильцы дома спускались в нижний этаж, опасаясь оставаться в верхних этажах. Всю ночь сидели в креслах и на диванах у Беклемишевых. Изредка стреляло орудие, и снаряд сверлил воздух. Всю ночь рвались снаряды, как выяснилось потом, рвались штабели снарядов в Николаевском парке.

Наконец забрезжило утро. Рано утром профессор Дашков вышел на крыльцо. С крыльца открывался вид на Днепр и на Черниговский мост. Вдруг мост поднялся и рассыпался. Вместе с ним в воздух взлетели чёрненькие фигурки людей. Полуминутой позже докатился звук взрыва. Затем второй, третий.

Отступавшая красная армия взрывала мосты через Днепр. Сапёры так спешили, что не дали перейти своей последней части и взорвали её с мостом.

Глеб пошёл к военкомату. Двери открыты настежь. Пусто, валяются бумажки. Около дома НКВД лежат цветные фуражки, их обладатели бежали, переодевшись в штатские костюмы.

В городе не было больше власти.

Ссылки: