Астахову П.П. на шахте N8 снова повезло

Когда начавшаяся война, плен и годы заключения столкнули меня с действительностью - я увидел и осознал свою неприспособленность к этим условиям. Чтобы удержаться на поверхности и не пойти ко дну, выстоять, продолжить борьбу за выживание, от человека требовались физическая сила, выносливость, ловкость, смелость, мгновенная реакция, умственная смекалка, разумные действия. Домашние условия и родительская опека не выработали во мне этих качеств, и, оказавшись в таком жизненном водовороте, я понял, что справиться в одиночку мне будет не по силам. И все же я выжил и, не умея плавать, не утонул и даже оказался на противоположном берегу. Почему такое оказалось возможным? Кто протянул руку и оказал поддержку в последний момент? Люди! Их доброта и человеческое участие помогли выжить и вернуться в общество. Вот эпизоды из моей жизни на шахте *8 , где я провел чуть более двух лет (с июня 1950 по сентябрь 1952 г.) в условиях, созданных для особого контингента. В пятидесятые годы в лаготделениях Речлага для всех заключенных, направляемых с пересыльного пункта в шахты, был предусмотрен двухнедельный карантин в спецзоне. Его старались приурочить к важному и обязательному для всех техминимуму в учкомбинате . Шахта - сложное производственное и по технической оснащенности хозяйство. Сотни проходчиков, горняков-добытчиков, посадчиков лав, транспортников, горноспасателей и других ежедневно уходили под землю. Разобраться в этом большом хозяйстве было трудно - нужны знания. Без соответствующей учебной подготовки сделать это невозможно. Техминимум давал самые элементарные сведения о шахтных полях, о мощности угольных пластов, о подземных выработках (штреках, лавах, гезенгах, квершлагах), современных подземных механизмах (комбайнах, электровозах), о шахтерской экипировке, технике безопасности и о многом другом. После окончания учебной программы отводился специальный день для практического знакомства с шахтой. На этом техминимум заканчивался, и новоиспеченные "горняки" удостоверяли своими подписями прохождение учебной программы, после чего получали право работать в шахте. Мне хорошо запомнился этот день. Самое сильное впечатление осталось от мрака людского ходка, соединяющего поверхность земли с главным штреком, где и собирается обычно смена. В этой подземной норе - ни справа, ни слева, ни вверху, ни внизу - нет никаких признаков света, это преисподняя. Только что покинутая земная поверхность ежесекундно стучит в сознании синью неба и светом оставленного наверху дня. Неужто вот так, с первой и до последней минуты смены, человек может мириться с вечным мраком кротовьих нор, где все вокруг напоминает о загробной жизни и о бренности нашего появления на свет? А с кровли каплет вода, и руки скользят по холодной, истекающей подземной влагой выработке! Людской ходок - запасный выход на случай аварии, подземного происшествия. В зависимости от глубины шахты эта наклонная выработка имеет тысячи деревянных ступенек, и когда ты идешь по ним первый раз в жизни, они кажутся просто бесконечными. Вздох облегчения вырывается из груди, когда, наконец, где-то вдали появляется что-то напоминающее проблески света - вначале едва мерцающие, а затем, с каждой ступенькой, становящиеся все ближе. Они подают надежду на выход из тесной и мрачной норы. Группа, с которой я спускался в шахту, не имела горняцких ламп, поэтому так сильно врезалось в память беспроглядная тьма ходка. В освещенных штреках мрачные мысли обычно проходят. И тогда, размышляя о нелегком труде горняков, приходишь к выводу, что и здесь, под землей, человек также реагирует на опасности и неблагоприятную обстановку, как и в любых других условиях. Горняцкая лампочка на каске - своеобразный гарант уверенности, благополучия и возвращения "на гора". Мокрые лавы и штреки для горняков - одно из неприятных условий работы. Никакие спецовки не могут защитить тело и одежду от воды и постоянной сырости. Отсюда ревматизм и гнойничковые заболевания. Мы провели под землей несколько часов. Побывали в лаве, где мощность пласта была менее метра, и в забое, где приходилось ползти на коленях. Возвращение на поверхность было безрадостным. Знакомство с будущей работой не вселяло оптимизма. Уставшие и голодные, по тому же ходку вернулись мы обратно. Завтра нас распределят по горняцким бригадам, а на следующий день наступят беспросветные будни - тяжелый и безрадостный труд в лаве. Условия Заполярья позволяют шахтерам лишь в короткое время лета видеть дневной свет при выходе на поверхность. В остальное время года - долгие месяцы - его нет. Уже утром, после проверки, нас известили о распределении и объяснили, куда выходить утром на развод, в какую бригаду, сообщив фамилию бригадира. Было тоскливо и тревожно на душе. Мы еще продолжали оставаться на территории учкомбината; завтра - новый распорядок дня, новый барак, новые знакомые. Мысли продолжали невеселую работу - я лежал на нарах и, отключившись от окружающей обстановки, думал о завтрашнем дне. Но вот где-то рядом несколько раз прозвучала моя фамилия - меня разыскивал дневальный из ППЧ [ 34 ] .

- К старшему лейтенанту Лейкину, быстро!

Ссылки: