Астахов П.П.: отец Петр Акимович и мать

Личность отца сыграла большую роль в моем формировании, и мне хочется рассказать кое-какие подробности из его жизни. Родился отец в станице Ветлянинской, Камышинского уезда, Астраханской губернии в казачьей семье и рос в станице, рядом с Волгой, где летом с ватагой босоногих мальчишек пропадал на реке, в садах и на бахчах станичников. С детства у него обнаружились музыкальные способности. Родители определили его в церковный сельский хор. Так он впервые столкнулся с пением, а уже потом, в бытность на советском промысле в Пехлеви , стал руководителем хорового кружка в клубе. Когда подошло время учебы, степенного и уравновешенного Петю, решили определить в 1-ю Астраханскую мужскую гимназию . У меня сохранилась фотография последнего года пребывания отца в гимназии. В углу небольшого картона штамп: "Роговенко, Астрахань.", а с хорошо сохранившейся фотографии смотрит молодой человек в гимназической косоворотке. Лицо спокойное, на близоруких глазах пенсне, какие носили в те времена интеллигенты. Ровный ряд светлых волос и гладкая прическа на сторону. Пробыл он в гимназии положенные восемь лет. Закончил с хорошим аттестатом. Особых успехов достиг в гуманитарных науках и остался гуманитарием до конца жизни. Из его документов тех лет сохранилась небольшая книжица, в потрепанном коленкоровом переплете, так называемый "Порядок", в котором гимназисты записывали расписание уроков, сведения о школьной программе, интересные мысли из книг. Были в нем оценки из аттестата зрелости, с выведенным общим баллом по всем предметам. Классическая гимназия , по рассказам отца, могла по составу преподавателей поспорить и с высшими учебными заведениями. Особенно сильны были преподаватели русского языка и словесности, языковеды-европейцы и языковеды-латинисты, преподаватели Закона Божия. По этим предметам (языки - английский, французский, немецкий, латинский, греческий, а также по Закону Божьему) отец имел высшие оценки - 5. Зато по математике стояла лишь 3, что свидетельствовало об отсутствии интереса к точным наукам. Увлекался он также историей, мы с интересом слушали его повествования на исторические темы о жизни России. Гимназия привила ему и вкус к чтению. Большую часть свободного времени он проводил за книгами. Я помню литературные журналы "Новый мир" и "Сибирские огни", ежегодно выписываемые в Иран. Отсутствие советского гражданства и пребывание в Иране лишили его возможности получить высшее образование, и он, обладая незаурядными способностями, эрудицией и кругозором, как-то затерялся среди обычных людей средних способностей. От отца любовь к книгам унаследовал и я. Но дома книг не было, приходилось пользоваться библиотекой. Отец всегда интересовался моим выбором. Давая советы, он делал упор на русскую и европейскую классику. Сам он увлекался Достоевским, так как Федор Михайлович был близок ему своими философско-христианскими взглядами, идеей любви к ближнему, прощению грехов людских. Я помню литературные чтения в кругу семьи, главы о душевных муках и переживаниях Ивана, Дмитрия и отзывчивого на страдания Алеши Карамазова - отец читал эти главы с подъемом, и мы всерьез воспринимали все происходящее. Верующий человек, он без ханжества и лицемерия исповедовал христианскую мораль и заповеди. Петр Акимович не проявлял к окружающим чувства неприязни, высокомерия, превосходства - он умел сдерживать их, а его мягкая и добрая улыбка располагала к нему людей. В вопросах веры он не признавал давления. Отрицал схоластический подход к вопросам совести и религии, и нам, воспитывавшимся в советской школе, где не изучали Закона Божия, говорил: "Вы свободны сами определить свой выбор - это дело вашей совести". За все годы, прожитые в семье, я не слышал религиозных проповедей отца. Обстановка в доме была нравственно-доброжелательной, отношения родителей уважительными. Когда разговор заходил о революции и преобразованиях в России, я, не понимая сути многих общественных перемен, понимал на чьей стороне находится отец - демократ и либерал - кого поддерживает, кого осуждает. Он любил Россию. Вся ее история, уклад жизни, традиции народа, интеллигенции, национальная культура, наука постоянно находились в центре его внимания. Рассвет и процветание России видел в народовластии и дальнейшем развитии революционных преобразований. В гимназические годы, он не только увлекался книгами и музыкальными занятиями - ему удавалось еще заниматься спортом. В Астрахани в те годы были чешские спортивные союзы "Сокол" . В обществе он серьезно увлекся гимнастикой и сохранил к ней любовь на долгие годы. В свои 30-40 лет он продолжал оставаться гимнастом, вызывая у нас чувства гордости за его мастерство и долголетие в спорте.

Не могу не сказать еще об одном даровании отца. На рыбном промысле Ирано-Советской рыбопромышленной компании , где жили советские граждане, был небольшой двухэтажный с хорошим зрительным залом уютный клуб, там ежедневно проводили время рабочие и служащие компании. В клубе работали различные кружки. Наиболее значительными были драматический, хоровой, кружки по изучению иностранных языков, хорошая бильярдная с парой великолепных столов. Кроме обязанностей хормейстера, где отец занимался 1-2 раза в неделю, у него были репетиции в драмкружке. Там ставили А. Чехова, М. Горького, А. Островского. Был и кружок фарси, тоже посещаемый не без успеха. На все хватало у него времени - делал он все с любовью, добросовестно, без рисовки и фарса.

Бывали в семье праздничные даты. Родители устраивали многолюдные праздники рождения, отмечали майские и октябрьские торжества, встречи Нового года, Рождества Христова и Пасхи. Тогда в просторной гостиной нашего дома собирались сослуживцы отца к веселому и шумному застолью, и потом еще долго, заполночь, слышались голоса поющих и веселящихся гостей, громкий смех, шутки. К таким вечерам готовился обильный ужин с закусками и деликатесами, горячими блюдами, вином и напитками, сладостями и фруктами. Веселые шутки, анекдоты, декламации, лирические песни, романсы, арии из камерного репертуара русских композиторов проходили при активном участии отца - они создавали в доме особую праздничную обстановку. Я многое запомнил из того, что исполнял отец на этих вечерах в те годы. А любовь к музыке, романсам сопровождали меня потом всю жизнь. Эта особая атмосфера детства впитала тогда отцовскую направленность, которой я не изменил до последних дней. Многому, что есть во мне положительного, я обязан ему, своему отцу, человеку необыкновенному, доброму, чуткому, интеллигентному.

Хочу, чтобы потом в оценке событий, произошедших в жизни со мною, не уходили из памяти эти истоки детства, давшие мне направление на всю дальнейшую жизнь. Отдавая должное отцу, не могу оставить без внимания и материнское влияние. Но если в отце были сконцентрированы в основном духовные начала, то в матери своей мы видели постоянную заботу о доме, домашнем хозяйстве, семье. Матушка никогда не работала, вся ее работа была связана с домом. Она закончила три или четыре класса астраханской гимназии и по причине революционного переворота в России осталась в многодетной семье овдовевшего отца, который на одном из рыбных промыслов в Асан-Киаде заведовал промысловым хозяйством. Мама прошла хорошую школу в семье отца - умела вести домашнее хозяйство, вкусно готовила, была мастерицей-рукодельницей, много вышивала. Наш дом, в отличие от многих других, всегда выглядел чистым, красивым, уютным. В этом была бесспорная заслуга мамы. Ее пример был заразителен - мы всему научились с детства, присматриваясь к тому, как она работала. Даже мне, мальчику, показывала образцы вышивок, и уже в 6-7 лет я тоже научился вышивать. А в доме какое-то время хранились сделанные мною салфетки. С малых лет мы приучались к порядку, труду и добросовестности. Когда я вспоминаю о ней, о том, что она сделала, я не могу не поблагодарить ее за то, - мы стали трудолюбивыми, честными людьми, доброжелательными и чувствительными к чужой беде и горю. Если быть честным, то к ее характеристике следовало бы добавить еще одно качество - она была женщиной крутого нрава. Мы, честно говоря, побаивались ее, так как в случае провинности она могла наказать. Ее наказания чаще доставались непоседе-сестре, которая по поведению больше походила на мальчишку. Я же был нрава тихого и кроткого, и наказания обходили меня стороной. Когда мы провожали ее в последнюю дорогу, и кто-то из близких попросил сказать "последнее прости" у вырытой могилы, я ничего лучшего не мог сказать ей в награду, как понятные и простые для всех слова: "Спасибо тебе, мама, что ты дала нам в жизнь - любовь к делу и умение трудиться". Несмотря на разность натур, отец с матерью прожил хорошую жизнь. Он возвращался домой с великой радостью, зная, что его ожидают дети и "ханум" (на Востоке оно означает "госпожа"). Приходил с доброй улыбкой и обязательным поцелуем. "Ханум" с большим трудом латала дыры в семейном бюджете. Она "пилила" отца за то, что он не умеет жить так, как другие. После благополучной иранской жизни в Советском Союзе в нашу семью пришли трудности. Иранский достаток постепенно таял, вещи "уплывали" на "кубинку" - бакинскую барахолку , - а в семье, где работал только один отец, становилось все тяжелее.

Ссылки: