Астахов П.П.: марш-бросок, производство в сержанта - минометчика

До Ростова эшелон продвигался без особых трудностей. Но уже после Батайска появились следы воздушных налетов. Были разбиты фермы моста через Дон, пути и привокзальные постройки, как и само здание старого вокзала. Бросились в глаза провалы выбитых окон, закопченные от пожарищ стены. С любопытством рассматривали мы эти отметины из открытых теплушек, и слово "война" начинало обретать свои реальные контуры. А потом был и первый налет на эшелон, закончившийся благополучно, - никто не пострадал. В Воронеже вокзальная толчея, шум и смешанный говор разноязычной толпы, спешащие куда-то военные и гражданские, чайники и котелки у кранов с кипятком и водой. Для военных в одноэтажной вместительной постройке недалеко от здания вокзала - пункт питания. После длительного пребывания в теплушках, без горячей пищи, нужно было как следует накормить прибывших. В Воронеже питание было организовано хорошо - обед длился не более 15-20 минут. Отведав вкусного мясного супа с вермишелью, рота вновь погрузилась в вагоны и двинулась дальше - к станции Белый Колодезь. Разгружались в сумерках и уже знали, что от станции до места расположения части предстоит марш-бросок. Никто, правда, не представлял дороги до части. Марш этот проходил в тяжелых условиях затянувшейся весны. Снег таял медленно и, хотя на буграх уже появились большие проталины, в лесу и в низинах оставались метровые сугробы. Потом пошли беспрерывные дожди. Дороги превратились в сплошное месиво, под грязью сохранялся нерастаявший лед. Идти по таким дорогам чрезвычайно тяжело. Ноги испытывают постоянное напряжение и усталость от льда и стремления сохранить равновесие, чтобы не упасть в грязь, - она доходила в некоторых местах до колен. Я несколько раз падал, "купаясь" в грязи. Шинель, вещевой мешок, обмотки покрылись твердой ледяной коркой и сковывали движение. Идти становилось все труднее. Стемнело. Очертания дороги стали почти не различимы. На мгновенья вспыхивали огоньки махорочных цигарок. Слышался негромкий говор уставших людей. Когда стало совсем темно и большая часть колонны ушла далеко вперед, я поскользнулся в очередной раз и всей массой растянулся в глубокой грязи. Подняться на ноги не хватало сил, наступило полное безразличие ко всему - не хотелось ни думать, ни двигаться. Через несколько мгновений я почувствовал протянутую ко мне руку и вопрос шедшего сзади Сергея Гурьянова , тоже тощего и слабого, но все же немного постарше меня и, видимо, сохранившего больше сил.

- Петя, ты? Подымайся, до села, уже недалеко? Вставай!

- Сережа, оставь меня! - нет сил. Больше идти не могу! Кто-то появился из темноты - я узнал голос лейтенанта.

- Что случилось? Кто это?

- Товарищ, лейтенант, это Астахов, сосед из Баку. Упал и не может подняться.

- Астахов, поднимайся, поднимайся!.. До села уже не так далеко, еще минут десять-пятнадцать. Эти слова я слышал сквозь смутное сознание и повторил лейтенанту то же, что и Сергею.

- Оставьте меня, товарищ лейтенант! Я потом. Сам доберусь! Тогда лейтенант взял мою руку, слегка наклонился и положил ее на свое плечо, чтобы вытащить из грязи. Тоже самое проделал Сережа. Так они выволокли меня и взяли под руки, так, с трудом передвигая ногами, мы продолжили путь к селу. Через какое-то время в темноте стали вырисовываться деревенские постройки. Рота добралась до села, и измученные долгой дорогой люди ощутили радостное состояние от близкого жилья и возможности расположиться на ночлег. В темноте трудно было определить, куда мы пришли. Утром выяснилось, что это была школа, с выбитыми от артобстрела окнами и дверями. В помещении гулял свежий апрельский ветер. В одной из комнат сохранилась круглая, до потолка, печь, на полу - кусок жести, предохраняющий от пожара. Повалившись на жесть, я клацал зубами от холода, мокрой одежды и студеного помещения. Я забылся тяжелым сном, ничего не чувствуя и ничего не соображая. Наутро от тяжелого состояния похода оставалось лишь неприятное воспоминание и не успевшее просохнуть обмундирование. Пришлось в спешном порядке разводить костры, раздеваться донага и сушить все от верхнего до нижнего. Было удивительно, что защитные силы, мобилизованные в эти трудные часы, лучше врачей и лекарств поддержали организм - не было ни больных, ни выбывших из строя. Просушившись и приведя себя в порядок, рота двинулась дальше и во второй половине дня добралась до большого украинского села Старый Салтов , где базировалась 13-я гвардейская дивизия. Наше пополнение вошло в состав 42-го стрелкового полка , а мы с Сергеем Гурьяновым были зачислены в минометный батальон , в подразделение 82- миллиметровых минометов. Знакомство с начальством состоялось в темной маленькой хате, куда поочередно вызывали прибывших. За столом сидел средних лет старший лейтенант и просматривал привезенные с ротой документы и красноармейские книжки. То был командир 1-й роты минбата старший лейтенант Завгородний. Не поднимая головы, он что-то дописывая в списке, обратился ко мне:

- Фамилия, имя, отчество? Я ответил и обратил внимание на то, что среди книжек он быстро нашел мою и, познакомившись с ее содержанием, начал задавать вопросы, чтобы сличить мои ответы с данными книжки. Когда после нескольких вопросов мы дошли до воинского звания, Завгородний остановился:

- Постой, постой! Говоришь, красноармеец, а в книжке написано сержант?

- Это неверно, товарищ старший лейтенант. У меня нет звания. Мы только месяц были в запасном полку, а в школе я не учился.

- А образование какое? Среднее, говоришь? Я ответил утвердительно и услышал его слова:

- Значит, все правильно. Я верю книжке и попрошу вырезать из картона треугольники и пришить их к гимнастерке. Потом он продолжил разговор:

- Мы сейчас стоим здесь для формирования. В ближайшее время будем получать матчасть. Сейчас у нас не хватает людей и минометов. Пока нужно познакомиться с минометом по учебным плакатам, а когда мы получим новые минометы - будешь командовать расчетом. Я оторопел от неожиданности и, приходя в себя, по военному ответил:

- Есть! Но разговор продолжался:

- Скажи, не приходилось ли тебе до этого заниматься политинформацией, выпускать стенгазеты или боевые листки?

- Мне больше приходилось выпускать школьную газету "Комсомолец", когда учился, а политинформацией, можно сказать, не занимался.

- Хорошо? Пока мы здесь, будешь заниматься читкой газет и выпускать "Боевой листок". Пока все, можешь идти. На этом закончилось наше знакомство.

Ссылки: