Доверие белоэмигрантов к "Тресту" пошатнулось

Доверие к детищу Менжинского и Артузова несколько пошатнулось лишь после захвата чекистами выведенных на советскую территорию Бориса Савинкова и Сиднея Джорджа Рейли . И все же чекисты предприняли попытку спасти "Трест" или хотя бы продлить на какое-то время его существование, прекрасно сознавая, что рано или поздно операцию придется свертывать. Она и так по своей продолжительности (свыше пяти лет) и эффективности (задержание сотен агентов, приведение к почти нулевому уровню нескольких разведок, вплоть до мало кому известной итальянской) не имела и не имеет аналогов в мировой истории спецслужб. "Трест" и "Синдикат-2" по праву вошли в учебники центров по подготовке разведчиков многих стран как образцовые. В пропагандистской западной литературе, напоминает автор, их с вполне определенной целью называют "провокациями", но профессионалы на том же Западе относятся и к "Тресту", и к "Синдикату-2", и к рассекреченному ныне их "потомку" - "Монастырю" 24 с должным уважением, хотя с вполне объяснимой горечью и досадой. Руководителям ОГПУ очень хотелось удержать "Трест" на плаву еще на несколько месяцев, ибо по многим причинам они были особенно важными.

- Я понимаю, Артур Христианович, что сделать это почти невозможно,- говорил Вячеслав Рудольфович , медленно прохаживаясь по своему кабинету.- Мы и так выжали из "Треста" максимум возможного, а то и больше. Но вы все-таки не Шахерезада, способная рассказывать свои сказки бесконечно долго. Менжинский остановился возле стола, выглянул в окно, выходящее на Лубянскую площадь, и вдруг рассмеялся. Артузов встрепенулся. Менжинский объяснял свое настроение:

- А ведь они,- и он неопределенно взмахнул рукой куда-то в сторону, условно - на запад,- они-то нас оценили куда как благосклоннее, нежели кое-кто у нас.- И он еще раз махнул рукой, но уже не неопределенно, а совершенно точно в сторону Кремля, находящегося от Лубянки в каком- нибудь полукилометре. Артузов рассмеялся: не далее как вчера он доложил Менжинскому, что уже восьмой сотрудник ОГПУ, участвовавший в операции "Трест", удостоен награды от спецслужбы одной из европейских стран: получил золотые швейцарские часы, правда, в целях конспирации, без соответствующей гравированной надписи на крышке. (Через пятнадцать лет эти награды будут представлены их владельцам как свидетельство измены. В этом же самом здании. Только за столом будет сидеть другой человек. Здание, кабинет, стол действительно будут теми же самыми. Но это будет уже не при той советской власти, за которую боролись Артузов и его сотрудники. Как, впрочем, тысячи и миллионы их соотечественников, героев революции и Гражданской войны, ударников первых пятилеток, творцов новой науки, культуры) Артузов машинально поправил свободно повязанный галстук под мягким воротом толстовки - кроме Менжинского и сотрудников ИНО, вернувшихся из- за границы, он, должно быть, единственный из ответственных работников ОГПУ носил галстук.

- Я уже думал об этом, Вячеслав Рудольфович. - Ваши предложения? - Продолжение имитаций с крупными диверсиями отпадает. Если там всерьез заподозрили, что "Трест" - целиком наша мистификация, то, конечно, должны предположить, что устроить эффектный взрыв с пожаром нам ничего не стоит. Если не считать расходов на взрывчатку и керосин. Полагаю, нам следует организовать свидетельство в пользу "Треста" авторитетного во всех отношениях эмигранта, чья репутация и слово не подвергнутся и тени сомнения.

- Мысль верная, мне она тоже приходила в голову, я даже собирался поделиться ею с вами, но вы меня опередили. Но у меня есть и серьезные опасения, потому я не спешил эту идею высказать. А именно - боюсь, что после провала Савинкова и Рейли никто из крупных деятелей эмиграции не решится на ходку в СССР. Артузов оживился:

- В том-то и дело, Вячеслав Рудольфович, что такой человек есть. Есть! И просто рвется совершить вояж в Россию.

- Кто же? - Шульгин!

- Шульгин? Василий Витальевич ? Не шутите? Как говорят англичане, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

- Тем не менее это так. Он действительно без нашего подталкивания хочет приехать в СССР. Об этом Якушеву написал Климович. Дело в том, что Шульгин до сих пор не может оправиться от постигшего его горя. Его старший сын в Гражданскую убит петлюровцами. Младший брат, Павел , тогда же умер от тифа. Еще один сын - Вениамин - пропал без вести. Еще в двадцать первом году Шульгин пытался разыскать сына, нанял каких-то контрабандистов и из Варны на парусной шхуне пересек Черное море. Высадился в Крыму, потерял половину экипажа и ни с чем вернулся обратно. В эмиграции есть популярная предсказательница, некая Анжелина Сакко . Она нагадала Шульгину, что Вениамин жив, но находится в какой-то больнице. Василий Витальевич, а он тоже всегда благоволил к Якушеву, просил его через Климовича помочь в поездке в СССР, чтобы разыскать сына.

- Что ответил Якушев? - Что гарантировать безопасность в нынешних условиях после нескольких провалов не может, но приехать приглашает. - Правильно. А сына искали? - Везде, где только можно. Но это же иголка в стоге сена. Никаких сведений о нем пока нет.

- Шульгин - это тот человек, который может помочь "Тресту" выжить, ну а если удастся разыскать его сына? - Менжинский не договорил, задумался, потом решительно хлопнул ладонью по столу.

- Приглашайте Шульгина. Разработайте маршрут, только не нужно, чтобы все шло гладко, без сучка и задоринки. Это может ему показаться подозрительным, все-таки он не только публицист, но и создатель "Азбуки" , и просто очень умный человек. И прошу еще раз поискать как следует его сына. Подключите милицию, Наркомздрав. См. Шульгин Василий Витальевич

Ссылки: