Визит в СССР представителя Савинкова Фомичева и ответный визит чекиста Федорова

Через то же "окно" на границе Федоров, Зекунов и Фомичев переправились в СССР 36 . Теперь уже наступал черед чекистов проявить "гостеприимство". Сотрудники ОГПУ в Минске, Москве и других городах, в частности Ян Крикман , сделали все, чтобы у Фомичева сложилось представление о ЛД как мощной, хорошо законспирированной контрреволюционной организации. Устроили ему и встречу с руководителями ЛД. На ней присутствовал и сам Артузов , под псевдонимом, конечно, Никита Никитович . На оробевшего Фомичева он произвел сильное впечатление своей твердостью и масштабностью личности.

На этой чрезвычайно важной для дальнейшего развития операции и достижения конечной цели - вывода Савинкова Фомичев из кожи лез, убеждая руководство ЛД в желательности объединения. Это и требовалось Артузову: чтобы идею первыми высказали савинковцы, а не "Либеральные демократы". Он дал понять эмиссару "великого террориста", что в объединении с союзом его организация не нуждается. Она вообще пошла на контакт лишь из-за огромного личного уважения к Борису Викторовичу. О том, что было дальше, один из сотрудников Артузова, присутствовавший на совещании, писал: "Встреча несколько охладила оптимистические настроения Фомичева. Он увидел, что "организация" идет на контакт неохотно. Представитель "организации" (Артузов.-Т. Г.) откровенно заявил Фомичеву, что он не видит в савинковской организации реальной силы, слияние двух неравных сил едва ли целесообразно. Тогда Фомичев логическим ходом событий вынужден был заявить: "Давайте встретимся с Борисом Викторовичем Савинковым, а там видно будет". Эта установка создала для нас чрезвычайно выгодное положение, ибо приглашение о поездке в Париж выдвигали не мы, а противная сторона".

Фомичев вернулся в Варшаву, затем выехал в Париж и обстоятельно доложил о результатах поездки самому Савинкову. В итоге ЛД получила почти официальное приглашение, подтвержденное самим Борисом Викторовичем, выслать своего полномочного представителя в столицу Франции. Теперь уже не только Менжинский и Артузов, но и лично председатель ОГПУ инструктировали Федорова .

Такую встречу - с одним из руководителей всей контрреволюции в его собственном логове - чекисты готовили впервые. Оперативная идея оставалась прежней, поправки вносились с учетом лишь одного, чрезвычайно важного обстоятельства: Федорову предстоял разговор с исключительно умным, обладающим волчьей интуицией, беспощадным врагом.

- Вы знаете, что такое лонжа? - спросил в последний момент Артузов Федорова.

- Слово знакомое, вот только не помню, из какого лексикона,- ответил Андрей Павлович.

- Из циркового. Так называется канатик, который прикрепляется к поясу атлета, выполняющего особо опасный номер на высоте, под куполом. Так вот, вам в Париже придется работать без лонжи. Иначе говоря, без страховки. Обговорив с Федоровым, в каком костюме тот отправится в командировку, Артузов определил разведчику методы ведения переговоров, да и просто бесед:

избегать коротких и категоричных "нет" и "да", но и не сочинять "кроссвордов", собеседникам не подыгрывать, выспрашивать осторожно. Дождливой июньской ночью Мухин перешел границу. Немного отдохнув на виленской квартире Фомичева, он сразу же выехал вместе с ним в Варшаву, к тамошнему представителю Савинкова, идеологу движения профессору Дмитрию Владимировичу Философову .

Еще после майской поездки в Варшаву вместе с тем же Фомичевым Зекунов информировал Артузова:

"Философовым получено от Бориса Савинкова письмо, в котором тот писал, что в ближайшее время в связи с обострением международного положения можно надеяться на улучшение материального и финансового положения савинковской группы. На заседании областного комитета в Варшаве было признано необходимым командировать Фомичева и представителя московской организации в Париж для доклада и дальнейших переговоров с самим Савинковым о продолжении работы, для чего представитель организации ожидается в Вильно 3-5 июня 1923 года. С технической стороны поездка в Париж препятствий не встретит, так как шеф (Савинков.-Т. Г.) обещал устроить заграничные паспорта, а Философов немедленно получит визы, так что свидание с Савинковым может состояться числа 12 июня, о чем он будет предупрежден Философовым заранее". Таким образом, обстановка была просчитана Артузовым абсолютно точно. Встреча Мухина с Савинковым в Париже состоялась, правда, позднее, чем планировалось первоначально. См.

обострение международного положения СССР Первая встреча Федорова с Савинковым состоялась на квартире последнего по адресу: рю де Любек, 32. Вторая - через день в дорогом ресторане. Были и другие встречи. На одной из них Мухин познакомился с "министром иностранных дел" при Савинкове Александром Аркадьевичем Дикгофом-Деренталем и его женой Любовью Ефимовной , которая исполняла обязанности секретаря Бориса Викторовича и его любовницы по совместительству.

Как-то на очередную встречу заявился молодой, лет тридцати пяти, блондин мощного телосложения с красивым, но чрезвычайно жестоким лицом. Немалых усилий стоило Андрею Павловичу выдержать его немигающий взгляд. Это был полковник Сергей Эдуардович Павловский , в прошлом офицер 2-го лейб-гусарского Павлоградского полка. Банды Павловского в 1921-1922 годах терроризировали приграничные районы Белоруссии. Павловский отличался безудержной храбростью, собачьей преданностью Савинкову и чудовищной жестокостью. Савинков подверг Федорова мягкому, вежливому, можно сказать, великосветскому, но тем не менее самому настоящему допросу, с множеством "сюрпризов" - хорошо замаскированных ловушек, которые чередовались с последними французскими анекдотами и ядовитыми характеристиками деятелей белоэмигрантских кругов. Федоров не попался ни на одну из уловок Савинкова, не дал ему повода в чем-то усомниться.

Любопытна в этой связи пометка в дневнике Любови Деренталь : "А. П. говорил умно, его рассказы совершенно не похожи на то, что пережевывается в эмигрантских газетах. Он утверждает, что Россия возрождается - приводит цифры, факты. Он показалсяя нам человеком нового поколения". А вот отзыв о Федорове самого Савинкова:

"Я, старая революционная крыса, прощупал Андрея Павловича со всех сторон. Это просто новый тип, народившийся при большевиках и нам еще неизвестный".

И еще знакомство, неожиданное, важное и тоже опасное. В ресторане. Франтовато одетый, лощеный мужчина неопределенного возраста с восточной наружностью. И его спутница - миниатюрная, красивая женщина, не спускавшая с того восторженных глаз. Федоров узнал его мгновенно по словесному портрету, который помнил назубок каждый сотрудник ОГПУ и милиции: Сидней Джордж Рейли , заочно приговоренный Революционным трибуналом еще в декабре 1918 года как враг трудящихся к расстрелу "при первом обнаружении в пределах территории России". Спутницей оказалась его новая жена, кажется, четвертая по счету, актриса Пепита Бобадилья с сомнительным прошлым "дамы полусвета". О главном требовании ЛД , вернее, условии, на котором организация согласилась бы на объединение с НСЗРС , Савинков хорошо знал. Об этом ему писал из России Шешеня. Эти письма льстили самолюбию Савинкова, но он не был настолько наивен, чтобы опрометчиво броситься в объятия первой же организации, которая пригласит его княжить на ее престоле.

Ссылки: